— Кого вы видели? — осторожно спросил Снейп. — Наверняка Поттера?

— Да, но это самое смутное. И по правде сказать, меня больше волнует не Гарри.

Гермиона попыталась набрать воздуха, но грудь будто бы переполнило чем-то, и у неё закружилась голова. Это было ещё сложнее, чем ей казалось. Она устало прикрыла глаза и вцепилась руками в подлокотники. Всё её тело мгновенно напряглось, руки и ноги буквально налились свинцом, а язык совершенно перестал слушаться.

«Соберись! Соберись немедленно!» — мысленно уговаривала себя девушка. Снейп не должен подумать, что она слабая. У неё была скромная надежда, что он не считает её таковой, что видит в ней потенциал, личность, характер. Она просто не имела права дать слабину и сломаться на его глазах.

— Я видела горящий Хогвартс, — выдавила из себя Гермиона. — Всё было в дыму и телах. Много тел, на них была студенческая форма. Все… все мёртвые.

Снейп ещё несколько секунд смотрел на неё, не отводя глаз, нахмурившись и плотно сомкнув губы. Девушка ощутила первые звоночки тревоги: он не верит ей? Что он скажет? Что сделает? Ведь это не вся правда, а она обещала…

— Это всё? — спросил он, устало потирая переносицу. — Может, были какие-то особые детали? Что-то, что вам запомнилось?

«Запомнилось! Да такое ты ничерта не забудешь!» — выругалась Гермиона, обозлившись на его спокойный тон, сама не зная почему. Её злило отсутствие какой-либо реакции, то, что его не ужасало то же, от чего она перестала спокойно спать.

Впрочем, эта вспышка гнева была совсем непродолжительной. Уже в следующее мгновение девушка поняла, что так ничего толком и не рассказала, особенно самой важной части её снов. Облизав пересохшие губы, убрав за ухо прядь волос и мало-мальски приглушив волнение, Гермиона снова заговорила.

— Я видела тела моих друзей, — неожиданно для неё самой в её голосе зазвучали ледяные ноты. — Ремус и Тонкс лежали на носилках, — Гермиона замерла на миг и прикрыла глаза, не закрывая рот, — и там были Вы.

Чуть только последнее слово сорвалось с её губ, она взглянула на Снейпа, чтобы уловить самую первую реакцию. Но вопреки её ожиданиям, он лишь чуть вскинул брови в удивлении, а затем уголки его губ напряжённо приподнялись.

— Рядом с Люпином и мисс Тонкс? — уточнил он, будто бы это было важной деталью. — Тоже мёртв?

Гермиона задрожала, ей захотелось прямо сейчас вскочить и выбежать из кабинета, больше ничего не объясняя.

— Нет, не совсем, — торопливо забормотала она, — совсем не так. Вы были не там, но…

Закрыв лицо руками, девушка будто бы хотела избежать дальнейшего разговора, превратившегося в настоящую пытку. Это было жутко видеть, но ещё хуже — рассказывать вслух. Тем временем над головой раздался спокойный низкий голос:

— Мисс Грейнджер, мне нужны подробности.

— Я не могу, — она замотала головой, готовая расплакаться.

Слишком даже для неё, какой бы сильной она не хотела быть, слишком сложно произнести всё то, что она выносила в своих снах эти долгие месяцы. С Сириусом было не так — всё случилось как-то быстро, ему не требовались подробности. Она просто выплеснула на него своё волнение, а точнее только его зачатки. По-настоящему плохо стало тогда, когда оказалось, что это может случиться на самом деле. И чем дольше эта мысль ютилась в её голове, тем больше прижилась, тем страшнее стало её отпускать и делиться ею.

— Гермиона.

Он назвал её по имени, наверное случайно, но это сработало. Девушка не то от неожиданности, не то от чего-то ещё подняла голову и посмотрела на него. Боязливо, неуверенно. И увидела такую же неуверенность в ответ. Впервые, Снейп выглядел перед нею так растерянно, словно сам не знал, что делать дальше.

— Если вам трудно рассказать, то я могу, — он чуть запнулся, почти незаметно, взяв себе короткий перерыв для подбора нужной формулировки. — Я мог бы сам всё увидеть.

— Нет! — воскликнула Гермиона слишком резко, испугав саму себя. — Нет, это будет… Не стоит!

— Тогда рассказывайте, — с лёгким раздражением бросил Снейп.

На мгновение ей показалось, что его оттолкнуло её недоверие. Это задело его? С чего бы?

— Я не хочу, чтобы… — попыталась было оправдаться она. — В моей голове… это слишком неловко.

— Если вы боитесь, что я узнаю то, чего не должен, то вам не о чем беспокоиться, — зельевар пренебрежительно хмыкнул. — Ваши секреты меня нисколько не интересуют, мисс Грейнджер. Я увижу лишь то, что вы мне позволите.

Она по-прежнему была не уверена в своём решении. В конце концов, Снейп имеет право знать, но всё же. Ей становилось не по себе при одной только мысли, что ещё одна пара глаз будет видеть эти жуткие картины вместе с нею, что мужчина будет ощущать то же, что и она.

— Мы ведь с вами договорились, — Снейп подался вперёд и чуть склонил голову на бок. — Гермиона, мы ведь условились доверять друг другу, разве нет?

В этот раз он специально обратился к ней по имени, выделив его как-то в особой манере. Может, это просто трюк с его стороны, но после этого Гермионе вдруг и вправду стало легче. Он прав, она ему обещала рассказать всё.

— Хорошо-хорошо, — поджав губы, девушка нахмурилась, будто бы приготовившись к очень неприятной процедуре. — Вы можете сами посмотреть. Лучше вы всё увидите, потому что я… я не смогу описать все детали.

— Уж в этом позвольте усомниться, — хмыкнул Снейп и, кажется, чуть улыбнулся. — Вам просто нужно время, чтобы собраться.

Он подался вперёд и, пожалуй, сам от себя такого не ожидая, коснулся локтя студентки, лежавшего на подлокотнике. Гермиона, ощутив его прикосновение, тут же подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Я понимаю, вам страшно, — будто бы успокаивающе произнёс зельевар. — Это хорошо. Вам должно быть страшно, как и любому здравомыслящему человеку, который боится за своих близких. Вся эта хвалёная в ваших гриффиндорских кругах смелость, на самом деле, таковой не является. Человеком движет либо страх, либо любовь. Третьего не дано. А отвага — всего лишь страх за себя или за тех, кто вам дорог. Ну, или слабоумие. Такое тоже случается.

Это замечание вызвало у Гермионы улыбку. Ей было приятно, что Снейп в каком-то смысле проявляет заботу о ней, говоря такие вещи. Значит, он не считает её безнадёжной, она ему интересна, даже в какой-то степени важна. И она поняла это именно сейчас, несмотря на долгие месяцы занятий. Ведь именно в этот вечер между ними установился совершенно иной контакт, гораздо более интимный и щекотливый. С этого момента она готова была ему довериться полностью и во всём.

— Вы правы, — кивнула Гермиона и машинально накрыла своей рукой его руку. — Это всего лишь страх.

Будь это какой-либо другой день и случай, она бы сама испугалась собственной глупости и тут же густо покраснела бы от смущения. Но сегодня всё было словно вне всяких правил, словно их обоих подменили и столкнули друг с другом, а они оказались совсем не против. Снейп не одёрнул руку, не ответил колкостью на её неловкий жест и вообще всем своим видом не показал, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Как будто такие дружеские порывы были у них в порядке вещей. Как будто они были друзьями уже сто лет. Или даже не друзьями.

В какой-то момент молчание стало неловким, и Гермиона смутилась этому. На её щеках заиграл лёгкий румянец, едва заметный, но всё же заставивший её отвести взгляд и убрать руку. Зельевар в ответ резко выпрямился и глубоко вздохнул. Кажется, он впервые за долгое время вспомнил, что такое смущение.

— Мне нужно выбрать подходящую палочку, — непонятно для чего вслух произнёс Снейп и поднялся с места.

Лихорадочно пытаясь справиться с собой, девушка решила поддержать тему. Нужно было что-то сказать, вот только что?

— Не хочу показаться очень глупой, но я не достаточно хорошо осведомлена о легилименции, — осторожно начала она. — Проникновение в разум это… больно? Гарри говорил, что приятного мало.

— Мистер Поттер просто упрямый осёл, — мужчина раскладывал на столе целую коллекцию на первый взгляд одинаковых палочек и говорил, как обычно, — он совершенно не понимал и не хотел понимать, что я от него требовал, потому занятия проходили не очень плодотворно. С вами, надеюсь, проблем не возникнет.