– Мне уже двадцать один, а я еще не получил конверт.

– Угу, – кивнула немолодая женщина, открыла сейф и ушла в него с головой.

– Если на меня ничего нет, я могу и в другой раз прийти.

– Угу, – кивнула она еще раз и продолжала искать.

– Вообще, мне не срочно.

Она взяла мою биометрическую карту, провела ею по клавиатуре и начала вбивать что-то короткими острыми пальцами.

– Угу, все верно.

Принтер зашипел, заглотил один лист из кипы, потом второй, третий… – и постепенно начал выплевывать распечатанный текст.

– Вы вовремя, молодой человек, – сказала женщина.

– Мне не пришел конверт, – опять начал я.

Она собрала все листы, скрепила их степлером, поставила печать и отдала мне.

– Ваш сценарий, – сказала она, – хотите открыть?

– Здесь? Я не знаю…

– Обычно к нам возвращаются с вопросами, но если вы и так здесь…

Она была права, нет смысла ждать.

Я посмотрел на листы.

В графе «профессия» значилось одно слово – «ОСВЕДОМИТЕЛЬ».

Что было дальше, я не читал.

– Что-то не так? – спросила она, поведя из-под очков удивленной тонкой бровью.

– Осведомитель? – уточнил я.

– Вам очень повезло, это отличная профессия. Более подробно вы можете ознакомиться со сценарием дома. Ваш новый адрес там же, в документах.

Все это она говорила, не отрываясь от монитора компьютера, ее пальцы так быстро бегали по клавиатуре, а слова так заученно вылетали изо рта, что я понял – до меня ей нет никакого дела. Задав еще пару вопросов и получив такие же отработанные ответы, я вышел.

«Вам очень повезло…» – наверное, это избитая фраза. Здесь раздают сценарии, а равнодушие такое, будто я за билетом в кино пришел.

– Получили? – спросил охранник, расплываясь в искусственной улыбке.

– Получил.

– Министерство заботится о вас.

– Угу, – кивнул я и ушел.

На улице стало темно и пасмурно. Нечто серое и тягучее заслонило свет. Люди замедлили шаг, кто-то никуда не спешил, так и стоял посреди перекрестка, ожидая новостей. Черные экраны все еще пускали бегучку. Какая-то нервозная неопределенность повисла в воздухе. У нас редко что-то случалось. У нас даже тюрем как таковых нет. Каждый получал свой сценарий, и по каждому сценарию ты мог быть только законопослушным гражданином. Никто не назначит тебя вором или насильником. А любое отклонение от написанного, даже малейшее, даже на начальных этапах сразу пресекается законом. Мы чувствовали себя в безопасности. Не было ни преступных кварталов, ни маргинальных районов, у каждого своя работа и семья, никто не выживал в одиночку, все были полноправными гражданами. Что могло пойти не так?

Я пытался не смотреть на экраны, вцепившись в сценарий, я надеялся дойти до дома и спокойно прочитать его там. Меня не должны волновать какие-то новости, я вообще новости не смотрю, пусть волнуются те, другие. Я тут не для этого. Сейчас приду домой, засыплю зерна в кофемашину, зайдет Макс и спросит, что гудит, а потом усядется на кухне, выжидая свою чашку кофе, я налью, лишь бы он не ворчал. Он перестанет и начнет смаковать, спросит, что это у меня в руках, я скажу, что сценарий, что сегодня я был в министерстве и получил его. Макс ухмыльнется, скажет, что кофе дерьмовый, я скажу ему купить уже свой, он заржет и выйдет за дверь. Хорошо, что мой сосед Макс, по нему невозможно скучать.

Надо было раньше забрать сценарий, раньше узнать, как жить. Мать была права, я не верю, что это сказал, но она чертовски права, и это ужасно бесило. Теперь я чувствовал хоть что-то под ногами. Да, это была земля, я уже твердо стоял на ней, я твердо шел по ней, по этому асфальту, по переулку, видел эти дома, себя среди них. Я опять увидел экраны, они уже не были черными…

Лицо молодой девушки смотрело со всех табло.

– Энджела Вуд пропала три дня назад, – говорил голос да кадром. – На данный момент о местонахождении девушки ничего не известно. Особые приметы: рост 170, среднего телосложения, длинные светлые волосы. Была одета в серые джинсы и блузку с цветочным принтом. Если вы располагаете какой-либо информацией о данном человеке, просьба позвонить по указанному номеру или прийти в ближайшее отделение полиции. У следователей есть все основания полагать, что причиной исчезновения Энджелы Вуд могло стать похищение. Просим жителей города, в особенности женщин, возвращаться домой до десяти вечера, в противном случае на вас будет наложен административный штраф. С завтрашнего дня министерство объявляет комендантский час. С вами был экстренный выпуск новостей. Мы будем держать вас в курсе событий.

Новостная трансляция сменилась стоп-кадром лица пропавшей.

Очень страшно. Я никогда не испытывал страх. Нет, я не боялся опасности, я боялся потери контроля. Власть потеряла его. Полиция просит помощи, и у кого? У нас, простых граждан? Где мы должны увидеть эту девушку? Не думаю, что она прогуливается по улице или сидит в кафе. Интересно, все ли прочесали полицейские? Все мусорные баки, канализационные стоки, подвалы нежилых домов, заброшенные склады, шахты лифтов… Я был уверен, что она мертва. Если тебя нет трое суток, если ты не пришла на работу, тебя увольняют. Никто не будет так рисковать. Тебе не дадут второго шанса и не возьмут на другую должность, тебя вообще никуда не возьмут. Она не просто так пропала. Ее похитили. Я не хотел смотреть на эти экраны, я не хотел видеть ее глаза. Я не хотел представлять, что с ней делают сейчас или день назад. Когда не видишь лица, и представлять некого. Я сжал сценарий и встал у остановки. Огляделся по сторонам – никого. Открыл. Начал читать. Не мог понять ничего. Буквы то съеживались, то отпрыгивали друг от друга, то собирались в лицо этой девушки… И зачем я на нее смотрел?

Движение на дороге вернулось в свой ритм, люди расходились, машины, проезжающие мимо меня, обдавали влажным воздухом. Скоро польет. И почему такой важный день омрачился этим событием? Я не знал, кто эта девушка, я никогда ее раньше не видел, хотя кого я мог видеть, сидя в четырех стенах. На экранах шла все та же реклама, и пропавшая девушка уже не смотрела с них. «Голубая лагуна», счастливая семья, но уже немолодая. Министерство исполняет мечты. Выиграй путевку на сказочный остров, участвуй в государственной лотерее.

Ее найдут, успокаивал я себя, непременно найдут. До дома оставалось два квартала, я продолжил путь. Надо будет позвонить матери и Матео, сказать, что сценарий готов, надо будет почитать сценарий и купить уже кусок хоть какого-то торта. Я не заметил, как врезался в кафе. Стеклянные высокие двери, панорамные окна, бренчащие медные палочки, подвешенные у двери. Почему бы не отметить свой день рождения здесь? Куда лучше, чем дома.

Я заказал кофе и кусок шоколадного пирога, сел напротив окна, выбрав самый маленький столик. На кого он, интересно, рассчитан? Наверное, на таких, как я. Сегодня я не пригласил друзей. Как будто у меня были друзья. У меня был лишь один Матео, но он постоянно занят, он человек семейный, а я…

Мне принесли кусок торта, шоколадный бисквит, пропитанный вишневым сиропом, по центру кремовая начинка, сверху стружка из шоколада.

– И какие у тебя мысли на этот счет? – услышал я рядом. Подумал, что мне, оглянулся не резко, а так, полубоком, покосился, но не смотрел.

Двое мужчин сидели сзади, я опять уткнулся в торт.

– Не будь она дочерью сержанта, никто бы и не дал объявления, – говорил один.

– Уже больше трех недель прошло, как пропала дочь моего друга, и хоть бы кто предал это огласке. Все молчат.

– Просто твой друг не сержант полиции.

– Он обычный посыльный…

– Потому и молчат.

Я уже не чувствовал, как пахнет торт, тот кусок, что успел проглотить, как-то странно встал поперек горла.

– Это все очень странно, – продолжали они.

– И концов не найдут.

– Не найдут.

– Они следят за нашей жизнью.

– Да.

– За жизнью каждого. Почему они не следили за преступником?