– Мне, вообще-то, до Великих Лук, – поколебавшись, ответил Фил.

– Это как же? – удивился тот, что помоложе. – На автобусе оно, наверное, ближе?

Он был экипирован посовременнее – в комбинезон и куртку-аляску с меховым воротником. Тот, что в ушанке, посмотрел на часы:

– Да не, автобус все, тю-тю, теперь завтра только.

– Мне на электричке надо, – вздохнул Фил, – до Ржева.

– А, ну так это можно. Только муторно. «Кукушка» только вечером будет. Как ему?  До Ржева, а там до Русаново?

– Да ну, – возразил тот, что в аляске, – зачем до Русаново? До Старой Торопы, а там прям до Лук.

– Так тоже можно. В общем, держись нас, мы в том же направлении.

– А как же билеты?

– Так в поезде и купишь.

Времени было много, а делать нечего. Оставив переноску рыбакам, Фил решил прогуляться. Он взял Шерифа на поводок, и тот с радостным лаем принялся носиться вокруг него. Очень хотелось есть. За вокзалом он свернул направо, на улицу с названием 1-я Советская. Чудно, значит, есть и вторая, и третья Советская. Почти в каждом городе найдется такая. У людей совсем нет фантазии. Поэтому и улицы все одинаковые, безликие.

Буквально в пятистах метрах он заприметил KFC. Купив большой баскет и пепси, разместился на скамейке в сквере неподалеку. От мысли, что сейчас он один вдали от дома, гуляет просто так посреди незнакомого города, в то время как все остальные сидят в классе, все внутри возликовало. Даже захотелось танцевать. Вот оно, правосудие в действии. Сейчас как раз физика – долгая, нудная. Розалия обязательно устроит опрос, вернее, допрос с пристрастием. Потом скучная история. У исторички такой голос, как будто она сама сейчас уснет. А еще сегодня у них литература без И. А. Новая учительница, конечно, ничего, молодая, но после И. А. ее совсем не воспринимают, даже жалко. Но теперь это не его проблемы.  Он делился с Шерифом кусками сочной курицы и думал, что теперь все непременно будет хорошо. Хотя поначалу все тоже шло неплохо.

* * *

На шестнадцатый день рождения Фил получил то, о чем так долго мечтал – настоящую профессиональную камеру и несколько объективов. Утром родители торжественно вручили ему завернутую в золотую бумагу с красной ленточкой коробку.

– Ух ты, это же Canon! – Фил восторженно крутил ее в руках. –  Спасибо! Пап, мам!

– Не разбей, пожалуйста, в первый день. Она дорогая, – предостерег отец.

– Я говорила же, что он обрадуется. – Мама сжала папину руку.

– Обрадуется? Да я самый счастливый человек в мире!

Все утро он разбирался с подарком, настраивал, проверял. И как это маме удалось уговорить отца на такой подарок? Фил знал, что тот не относился к его увлечению серьезно. Все-таки иногда мечты сбываются.

Фил не слишком любил свой день рождения. Обычно это был семейный праздник, на котором собиралась толпа родственников. Мама с бабушкой накрывали стол, и, несмотря на вкусную еду и щедрые подарки, Фил чувствовал, что это не его торжество.

Когда он был младше, хотелось такого праздника, как в американских фильмах. Чтоб собралась куча детей, все носились и стреляли из водяных пистолетов, участвовали в дурацких конкурсах. Или пригласить друзей в аквапарк. Но отец считал, что в первом случае дети разнесут всю квартиру, а во втором могут нанести себе увечья, отвечать за которые придется ему. Зато он любил хвастаться успехами сына перед гостями. Всегда произносил тост, что-то вроде: «И вот еще один год пройден с хорошими результатами. И так держать. Не сбавлять темп. Идти к цели». К какой именно, Фил даже не догадывался. Да и вряд ли, если результаты были бы не такими удачными, день рождения не наступил бы. Интересно, если бы он учился на тройки, родственники не собирались бы каждый год?

Конечно, приятно, когда тебя превозносят. Когда он был маленьким, его просто распирало от чувства собственной значимости и хотелось заслужить еще большей похвалы. Но чем старше он становился, тем больше испытывал неловкость от такого внимания. Он понимал, что гостям нет никакого дела до его успехов, да и до самого именинника. Они пришли хорошо провести время среди таких же взрослых, вкусно поесть и повеселиться. Он напоминал себе дрессированную собачку в цирке. Вот объявляют его выход, все аплодируют и через пять минут о нем забывают.

По-настоящему классный день рождения у него был, пожалуй, один раз, когда ему исполнилось шесть. Они были на даче и позвали всех соседских детей. Сентябрь тогда выдался теплым. Все нарядились пиратами, даже мама с бабушкой. На участке установили веревочный городок и искали клад, который мама закопала под яблоней. Тогда это был действительно только его праздник.

Но в этот раз он впервые отмечал день рождения с друзьями, без родителей. Он знал, что Лиза с Полыниным приготовили сюрприз, и ему не терпелось скорее улизнуть из дома.

– Возьми деньги. Купите пиццу?

– Угу.

– И куртку возьми, вечером будет прохладно.

– Хорошо.

– Ты помнишь, что в десять надо быть дома?

– Помню.

Фил еле дождался лифта и пулей вылетел из подъезда.

Полынин и Лиза уже ждали его во дворе.

– С днем рождения! – заорали они хором, как только он вышел, и накинулись на него с объятиями.

– Куда идем?

– Сейчас увидишь, вернее, нет. Тебе нужно завязать глаза.

Лиза достала из рюкзака платок.

– Да ладно. Это еще зачем?

– Чтоб был сюрприз.

Фил послушно дал надеть на себя повязку. Петя и Лиза вели его с двух сторон под руки и хихикали. От предвкушения приятно щекотало внизу живота.

– Тут недалеко.

Идти с завязанными глазами было некомфортно и немного страшно. Фил ступал маленькими шажками, и получалось, что Лиза с Полыниным практически тащили его за собой. Где-то совсем близко проехала машина, и Фил отскочил в сторону. Зацепился за бордюр и чуть не упал. Инстинктивно захотелось снять повязку. Но Лиза его остановила.

– Ты чего? Совсем нам не доверяешь, что ли? Расслабься.

– Ладно.

Они зашли в подъезд, поднялись на лифте, потом еще несколько ступенек по лестнице. Пахло мусоропроводом и мышами, а может, и крысами.

Лиза долго возилась с ключами, видимо, пытаясь открыть дверь.

– Блин, я же проверяла, вчера все получилось. Может, замок сменили?

– Дай, я попробую. – Полынин усиленно засопел. – Оле гоп!

Фил понял, что дверь поддалась. Первое, что он почувствовал, это ветер с запахом осени.

– Пипец, я дальше не пойду, – отрезал Полынин и отпустил Фила.

– Ты чего, высоты боишься? – спросила Лиза.

– Боюсь.

– Да ладно!

– Каждый человек чего-то боится. Я вот высоты. И что теперь?

Фил так и стоял с завязанными глазами.

– А чего раньше не предупредил?

– Не подумал.

– Эй, можно уже снимать?

– Сейчас.

– Не понимаю, знал и ничего не сказал.

Теперь Лиза вела Фила за руку.

– Стой, вот сейчас можешь снять.

Фил сдернул повязку и замер. Казалось, что он парит в небе. Они стояли на самом краю крыши обычного панельного дома, от бездны их отделяло невысокое ограждение. Фил посмотрел вниз.

– Ух ты! – Под ними куда ни глянь простирался огромный город. Ветер трепал волосы, и в груди все клокотало. Колени немного дрожали не то от страха, не то от радости. Фигурки людей были едва различимы, зато улицы и магистрали хорошо просматривались на много километров вперед. Дороги напоминали русла рек, по которым струился поток машин. Кое-где были видны зеленые островки парков и скверов с легкими проблесками золота. Крыши домов возвышались над городом, как великаны.

– Кайф.

– Я знала, что тебе понравится. Люблю здесь бывать.

Фил вынул из футляра новую камеру и стал щелкать. Страха уже не было. Хотелось запечатлеть каждый миг этой красоты.

– А ключ-то у тебя откуда? – спросил он, когда первый восторг прошел.

– Бабушка – главная по подъезду.

– Так ты здесь живешь?

Фил подумал, что Лиза бывала у него часто, а вот он у нее никогда.