Корабль МакКоина дожидался нашу компанию, — меня, — около внешней границы Ледяного ада. Лимузимедуза, грациозно проплывшая над посудиной, оптимизма богачу не добавила, а я поняла, что от меня не отстанут. На палубе я видела Зонге и Тину, так что о них можно было не волноваться.

Изнутри лимузимедуза напоминала кучу полупрозрачного желе. Тут всё было из медузы: пол, стены, мебель. Разве что еда, приготовленная бабулей, оказалась вполне себе нормальной, не желейной.

На все попытки Сетсуно поговорить я отвечала мягким отказом или игнорированием. Торико, будь неладно шило в нём, растрепал бабуле-повару о моих умениях, и в Сет-суммон проснулся мастер-кулинар. Она просто не верила, что я могу воссоздать Вековой суп, и Торико, нисколько не смущаясь, пригласил её в мою «Ложку».

Сетсуно не вызывала у меня неприязни, наоборот. Однако я слишком была привязана к ней в своих первых жизнях, и поэтому старательно игнорировала во всех остальных. И сейчас не собиралась прекращать этого.

Отозванный в сторону Торико моих претензий не понял, однако пообещал больше никого в «Ложку» не звать. Без моего разрешения, естественно.

В общем, границу дозволенного Торико нащупал. Со мной он мог делать практически всё, что ему взбредёт в голову, однако «Ложка» становилась неприкосновенной. Это был не совсем тот результат, на который я надеялась, но хоть что-то.

Лимузимедуза доставила нас в главный офис МОГ, а я поняла, что у меня проблемы: в этой жизни мне не выдавали карту-идентификатор, благодаря которой я могла бы свободно передвигаться по Городу Гурманов. Торико на мою проблему только пофыркал, точно большой кот. Ну да, для него-то это проблемой точно не было.

Юкимару, Матч и его шестёрки быстро откланялись. Им явно было неудобно в офисе МОГ, к тому же, Юкимару спешил к своему больному боссу. Я знала, как можно вылечить Аймару, но помогать рыцарю-гурману не спешила. Остатки человеколюбия вымыло у меня давным-давно, к тому же, когда-то я уже лечила Аймару. На удивление неблагодарный человек.

Встречи с папой-Ичирью удалось избежать, но по кислому выражению лица Торико я поняла, что это ненадолго. Когда Ненасытному было нужно, он мог придумывать потрясающие отговорки и убеждать с искусностью потомственного оратора. В общем, представлению меня Ичирью быть.

Не желая искушать судьбу, я, едва лимузимедуза приземлилась, спрыгнула на крышу и поспешила к выходу. Торико и Юнь, естественно, пошли за мной: пингвину было некуда деваться, тогда как охотник просто хотел меня задержать и представить-таки папочке, умотавшему из офиса по делам.

— Кома-ацу, останься, покушаешь, поспишь, отдохнёшь! Тут скоро все будут, и Зебра, и Коко, я тебя с Санни познакомлю и с Рин, она тебе понравится!

С последним я бы поспорила. Практически всегда Рин была без памяти влюблена в Торико, и внимание Небесного, обращённое на меня, переносила очень плохо. Вплоть до попыток моего убийства.

Не ладили мы с Рин, в общем.

— Ну же, хотя бы переоденься, сними этот термокостюм, прими душ, а лучше ванну, — канючил Торико. — У нас есть джакузи! Огромное, там все Небесные могут поместиться! Практически горячий источник, только лучше!

Мысли о горячей воде и нормальной помывке против моей воли вызвали у меня блаженную улыбку. Ну да, в «Ложке»-то я едва ополаскивалась чуть тёплой водичкой на заднем дворе ресторана, а тут — джакузи. Торико, поняв, на что надо давить, удесятерил усилия:

— Там можно пустить много-много пены, специально для Санни сделали, он обожает плавать, может по нескольку часов в ванной вылёживать. В горячей, ароматной воде, запах можно выбрать из ста шестидесяти трёх вариантов, включая аромат радужного фрукта, ледяной дыни, апельсанго, гренанада…

— Ладно, ладно! — сдалась я на милость победителя. — Уговорил, веди. Такая волшебная ванная стоит того, чтобы задержаться здесь.

Торико счастливо рассмеялся, — будто моё согласие стало самым замечательным моментом в его жизни, честное слово! — и почти привычно подхватил меня на руки, усаживая на сгиб локтя. Юнь со скорбным вздохом шлёпал ластами за нами, но после обещания от Торико рыбы и прохладного бассейна заметно повеселел.

За сохранность пингвиньего тела в сердце гурманской империи я не переживала: на ласты моего питомца Торико повесил два специальных чёрных браслета. Эти украшения сигнализировали всем вокруг, что Юнь — не добыча и не сбежавший ингредиент, он вполне имеет право жить и не быть съеденным тем же Зеброй.

Рюкзак мой нёс Юнь, кстати. Торико, когда увидел моего питомца с поклажей, посмеялся от души.

Где-то на половине пути пингвина перехватила одна из секретарш. Лицо у неё было знакомым, так что я с чистым сердцем попросила девушку обустроить моего питомца.

Смотрела секретарша на меня, восседающей на руках Торико, огромными, непонимающими глазами. Король мне совсем не помогал: шумно дышал практически на ухо и странно ухмылялся. Когда же девушка посмотрела на Торико в поисках подтверждения моей просьбы, тот только кивнул.

Потерянная секретарша увела Юня, Торико продолжил свой путь по богато обставленным коридорам. Я поёрзала на его руке, снедаемая любопытством.

— Её зовут Мойра, — ответил Торико на мой немой вопрос, — влюблена в меня чуть ли не с детства. Только раньше я никого из своих женщин на руках не таскал, поэтому она думала, что у неё есть шанс.

А, Мойра. Видела её несколько раз в прошлом, но близко мы никогда не общались. Обычно девушка была безответно влюблена в Ненасытного. Ну или в Рин — всё зависело от мира.

— А на руках ты таскаешь только тех, кого поведёшь под венец? — усмехнулась я.

— Всё может быть.

Взгляд у него был… сложно описать, какой. Тяжёлый, как гранитная плита, но при этом мягкий, как лебединое пёрышко.

Это было так мило, что я не удержалась — прижалась к Торико на секунду всем телом и прикрыла глаза. После перерождения прошло меньше года, и последние картины, увиденные мною в прошлом, всё ещё жили в моих кошмарах.

Кровь, безногий Торико, его красные больные глаза. Нитро-людоеды, разруха вокруг, погибшие Короли…

Живой и целый Торико, непривычно сильный и намного более взрослый, нежели я его помнила, грел мне сердце.

Но всё-таки, рановато он начал делать непрозрачные намёки, мы знакомы не дольше пяти месяцев. И тут — его женщина? Смешно, будто Торико мог за столь короткое время пропитаться любовью ко мне, как мясо — маринадом. Даже более влюбчивый Коко, с которым я знаюсь всё своё новое перерождение, не выказывал мне особых знаков внимания. Кроме его обычной любви к прикосновениям, конечно.

Торико донёс меня до большой комнаты. Внутри было темно из-за плотных штор, закрывающих огромные окна. Мебель казалась грязно-серой, неприятной, будто покрытой толстым слоем пыли.

Свет охотник не включил. Зайдя в комнату, Торико прикрыл за собой дверь, лишая меня какой-либо возможности что-то рассмотреть. Ему самому с улучшенным зрением подобное не грозило: Ненасытный часто хвалился мне, что неплохо видит в темноте.

Он донёс меня до кровати и аккуратно скинул с руки. Я провалилась в мягкий матрас, почти не ощутив прикосновения спины к нему. Терпеть не могу подобные лежаки, мне намного удобнее спать на полу или на земле. В чрезмерной мягкости же можно потеряться и утонуть.

Матрас прогнулся под весом Торико, когда охотник упёрся руками по обе стороны от моей головы. Третьей точкой опоры стало колено, которым Торико развёл мне ноги. Поскольку я всё ещё была в термокостюме, который мне больше напоминал латекс, то сердце у меня забилось быстрее. Ассоциации ходили вполне однозначные.

Боги, сколько у меня не было нормального секса? Жизнь или две точно, а может и больше. Смешно, право слово, я готова накинуться на Торико просто от того, что охотник надо мной навис!

В темноте я не видела ничего, кроме глаз мужчины. В глубине радужки мелькали красные и золотые искры, как бывало при высоком напряжении гурманских сил. Зрачок казался мне тонкой звериной полоской в этом цветном буйстве, хотя я знала, что до полноценного перехода в демоническую форму Торико было очень далеко.