Факелы упрямо не желали зажигаться, и Лили, верная своей привычке, попыталась было поиграть с тенями, купающимися в слабом лунном свете. К её удивлению, серо-синие затейницы игру приняли весьма неохотно и извивались, точно змеи, чей покой был нарушен. Обиженная на подобное поведение Лили, вздёрнув нос, решила гордо покинуть их общество.

Коридоры были почти пусты. Встретившиеся Лили привидения приветливо склоняли головы, Лили в ответ улыбалась каждому, даже невероятно хмурому Кровавому Барону, что, вопреки своему обыкновению, поднялся из лабиринта подземелий.

— Юная Госпожа решила нарушить запрет юного Мастера? — спросил Барон, слегка замерцав.

Лили остановилась. Смущённо потерев переносицу, она неловко произнесла:

— Да, я… немного хотела. Но… так вышло, в общем. — Призрак кивнул. — Гуляете?

— Луна сегодня вышла рано, — ушёл от ответа Барон; иногда по своей манере говорить он напоминал Лили кентавров, рассказов о которых она наслушалась во время чаепитий у Хагрида. — И я вместе с ней решил выйти. К тому же, нынче неспокойно — но он не пойдёт под солнце, хоть его лучи и слабы, ужасно слабы, — Барон посмотрел в окно, и Лили тоже повернула голову.

Солнце уже скрылось за горизонтом, но лёгкое красное марево сохранялось. Оно словно омывало границу между небом и землёй, касаясь небосвода.

— Он? — переспросила Лили.

— Скоро свет луны и солнца перестанут смешиваться, юная Госпожа. Вам стоит прийти к живым до того, как это произойдёт. Он не любит живых. Вам стоит идти.

— Барон, кто такой этот «он»?

— Вам стоит идти, Госпожа, — повторил Барон, истаивая, точно утренний туман. — Вам стоит идти.

— Я… но! — Лили оглянулась по сторонам, но в коридоре она была одна. — Ладно, ладно. Иду.

Напоследок взглянув в окно, девочка сморщила нос и зашагала в сторону башни Гриффиндора. Идти ей было нужно долго, около пятнадцати минут, и лишь за такие огромные расстояния между стратегически важными объектами «кровать-столовая-кабинеты» Лили не любила Хогвартс. Впрочем, замок был изрыт потайными ходами, точно норами, и знающие их могли передвигаться с потрясающей быстротой.

К несчастью, Лили знала всего два хода, которые ей показали сердобольные старшекурсницы, имеющие парней-слизеринцев: от гостиной Слизерина до Большого зала и от Большого Зала до пятого этажа.

«Какой же этот замок большой», — недовольно подумала девочка, не сбавляя шага, — «ужас просто! Ещё и… Это ещё что?»

Тишину рушил мягкий шелест, будто от большой змеи, ползущей по камням. Лили прислушалась, и ей удалось вычленить ещё и звуки тяжёлого дыхания, почти неслышные, но набиравшие силу. Постояв некоторое время, Лили развернулась и пошла обратно, к развилке: что бы ни дышало так, девочка совершенно точно не хотела с этим встретиться. У развилки можно было бы сменить путь, пройдя до Большого зала, а там уж по тайному ходу, пусть это будет немного дольше, нежели если бы она пошла дальше по тёмному коридору.

Дыхание не становилось тише, напротив, оно будто бы приближалось; стал различим тихий цокот. Лили прибавила шагу, едва сдерживая себя от того, чтобы не оглянуться.

— Ты тут? — расслышала она вдруг шелестящий шёпот.

Чувствуя, как кровь отхлынула от щёк, а ладони вспотели, Лили нервно облизнулась и всё же посмотрела назад. Коридор был пуст, а тени замерли, будто бы в нерешительности.

Вздрогнув, тени принялись совсем по-змеиному извиваться и сплетаться друг с другом так, что от лунного света не осталось и следа. Он словно поглощался той тьмой, что неожиданно раскинулась под ногами Лили.

— Я знаю, что ты тут, — протянул уже другой голос, низкий и рычащий.

На секунду замерев, Лили бросилась бежать так быстро, как она только могла. Хриплый смех прозвучал набатом, и, резко оборвавшись, сменился тяжёлой рысью с громким цоканьем когтей.

Прямо рядом с громадной картиной, бывшей входом в потайной ход, существо, преследовавшее Лили, рявкнуло. Испуганная девочка пробежала мимо натюрморта, осознав роковую ошибку лишь спустя несколько секунд бега.

«Да оно же играется», — с неожиданной холодностью разума поняла Лили. Задыхаясь от бега и режущей боли в груди, она сохранила ясность мышления и кристально-чистые мысли. «Играется…»

Осознание этого резануло, точно ножом, и, обуреваемая придающей силы яростью, Лили круто развернулась и побежала обратно, к картине. Совсем рядом с ней девочка остолбенела, устремив взгляд в конец коридора, где так же, как и она, застыла огромная фигура угольно-чёрного животного, сотканного из друзей-теней.

— Ну что же ты? — почти нежно спросил шипящий голос.

Зацепившись омертвевшими пальцами за тяжелую раму картины, Лили потянула её в сторону. Существо бросилось к ней через коридор, и страх за свою жизнь придал девочке сил: она сдвинула картину на достаточное расстояние, чтобы протиснуться в потайной ход. Ноги у Лили подогнулись, и она упала на грязный пыльный пол, тотчас принявшись отползать вглубь. Не зря: с лёгкостью отодвинув картину, в проход протиснулась огромная конечность, увенчанная когтями и напоминающая звериную лапу и человеческую руку одновременно. Лили зажала себе рот руками, подбирая ноги.

— Ну же… Ты прячешься? — лапа исчезла, но к проходу приблизилась громадная морда с мутным белым глазом без зрачка или радужки; из нижнего века сочился гной. — О, давай поиграем, давай.

Голова убралась, и существо прошло мимо хода; Лили видела лишь, как текуче переступают страшные лапы и долго вьётся толстый змееподобный хвост.

— Встретимся у другого входа, — раздалось у девочки совсем рядом с ухом, и Лили, вскрикнув, кинулась по тайному ходу, молясь лишь о том, чтобы прийти первой и дойти до «живых», как советовал ей Барон.

Вся в пыли и грязи, Лили вывалилась из тайного хода, почти не чувствуя ног. Она тут же принялась бежать, даже не подумав посмотреть, рядом ли тот ужас с гноящимися глазами. Единственным способом убежать от твари было для неё достичь лестниц. О том, как она будет подниматься по ступеням, грозящим в любой момент исчезнуть у неё из-под стоп, Лили старалась не думать. Тварь мурлычила ей в спину, а впереди уже виднелся лестничный пролёт.

Врезавшись в перила так, что несколько мгновений она не могла вздохнуть, Лили перегнулась через них почти наполовину, оценивая расстояние до пола. Падать нужно было много, то ли пять, то ли шесть этажей, и Лили сковал ледяной липкий страх. Замок, вознамерившийся поиграть с ней в такое неподходящее время, отвёл от площадки все лестницы, и пути было всего два: назад или вниз.

Тяжёлое зловонное дыхание за спиной сменилось рычащим смехом, и Лили, чувствуя слабость в коленках, перемахнула через перила. Поток воздуха задрал её юбку и изрядно похолодил ноги, прежде чем обжигающая боль пронзила каждую косточку стоп девочки. Смех был таким громким, что Лили едва услышала мерзкий звук собственных ломающихся костей. Падала она именно на ноги, и теперь болело не только всё, что было ниже колен, но и отчего-то — спина. Неловко завалившись на живот, Лили, наконец, протолкнула в лёгкие клочок смрадного воздуха.

Сверху на её спину шлёпнулось что-то тёплое. Оно растеклось по ней, впиталось в форму и даже залило пол мутноватой бело-красной жижей.

«Больно», — обессиленно подумала Эванс, со всхлипом прижимая лоб к полу.

Рядом не было никого, кто мог бы ей помочь.

========== Глава 13 ==========

— Северус, прошу тебя. Ещё раз.

Снейп отсчитал двадцать помешиваний зелья по часовой стрелке, сделал пять в форме спирали и принялся водить черпаком, вычерчивая восьмёрки. Геометрический узор помешиваний для данного зелья не играл совершенно никакой роли; тёмно-серую бурду, постепенно становившуюся прозрачной, можно было вообще не мешать, но, несмотря на это, Снейп продолжал выписывать восьмёрки до тех пор, пока его рука не начала затекать. Всё лишь для того, чтобы хоть немного пристыдить покачивающегося с пятки на носок Дамблдора, умудрившегося не только ласково глядеть на хмурящегося зельевара, но и сложить руки на животе, точно святой в маггловских верованиях.