Такахаши, в свою очередь, видела слабости: едва заметные рытвины целлюлита из-за обилия сладостей и молочных продуктов в рационе, недостаточную гибкость, слабые руки и мягонький животик. Никаких мышц. О стальном прессе и думать не стоило — с такой-то подушкой.
Хлоя была плюшевой. Совсем не шиноби.
Основным фокусом куноичи назначила обретение силы и гибкости, а также подчинение рефлексов. Тен-Тен было нужно, чтобы руки у Хлои, — её руки, её! — не дрожали, ноги не уставали от бега, а дыхание не сбивалось ни при стрессе, ни при нагрузках. И она, на счастье, знала, какие нагрузки потребуются, чтобы этого достичь.
Побочным эффектом будет подтянутое тело и отсутствие целлюлита. Но на это Тен-Тен совсем не обращала внимания; собственное тело она больше оценивала как оружие: не затупилось ли лезвие? Не пошла ли по металлу ржавчина?
Для тренировок она использовала комнату с зеркалами, которую Хлоя явно игнорировала при жизни. Перед банальной разминкой Тен-Тен потребовалось вычистить помещение от печального количества пыли и нескольких паучиных семейств. Смешно, что Такахаши чуть было не взялась за дело собственными руками — она привыкла к разному труду, да и дом всегда самостоятельно содержала в чистоте. От необдуманных действий её спас, как ни странно, комментарий Жана:
— Ну и работы тут для горничных…
На тот момент они с нянем Хлои стояли на пороге зеркальной комнаты, — Жан называл её бальной, — и просто смотрели на грязные полы и мутные отражения. Тен-Тен прикидывала, сколько вёдер воды придётся поменять во время уборки, когда Жан сказал, что сказал. И это её отрезвило.
Она больше не была простой женщиной. Теперь она, можно сказать, высокородная госпожа — примерно такой же статус получала Хлоя, будучи дочерью мэра. А разве высокородная госпожа будет пачкать руки пылью?
Поэтому она хмыкнула и приказала Жану разобраться с пылью без неё. И чтобы комната к вечеру была готова.
Для Хлои не требовалось силовых тренировок или чего-то особенного; с её телосложением было достаточно растяжки и проработки внутренних мышц. Со стороны такие действия выглядели не более чем обычная физкультура или фитнес, к которым у красивых и подтянутых девушек этого мира была слабость — это Тен-Тен узнала из интернета. Так почему бы ей не стать такой фитоняшкой?
Вообще, Жан очевидно думал, что Хлоя после микро-ссоры с Агрестом решила круто изменить свою жизнь. В появлении подобных мыслей Тен-Тен видела некую иронию: куноичи так старалась влиться в новый мир и в новую шкурку, не привлекая внимания! Жаль только, что шпион из неё был посредственный.
Её специализацией всегда были и оставались бои, в идеале — на средней и дальней дистанции. Также Тен-Тен считала, что она вполне преуспела на ниве подрывных дел, терроре, маскировке объектов и во владении оружием разного типа. Остальные навыки вроде актёрского мастерства были на весьма высоком уровне… если сравнивать с обычными людьми.
Взять ту же Сабрину: пусть подсознательно, но она поняла, что Хлои больше нет рядом. Будь на месте Тен-Тен Шикамару, — признанный гений, умнейший человек своего поколения, — и Сабрина не поняла бы, что рядом мужчина. Даже подсознание рыжей оставалось бы в полнейшем неведении.
Тен-Тен оставалось работать с тем, что она имела. И прежде всего с деревянным телом.
Она не знала, что Хлоя делала, — и чего не делала, — но её суставы были в преотвратном состоянии. Возможно, так проявляло себя отравление; может быть, дело было в стиле жизни и перенятых от здешнего общества привычках. Тен-Тен не знала точно, да и неважно это было — больше её волновало приведение собственного тела в порядок.
Она приказала Жану жёстко урезать разнообразие рациона, чтобы вывести максимум соли из организма. На ужин Тен-Тен ожидал зелёный чай и белый рис, замоченный и промытый до кристально чистой воды. Ужас. Хорошо ещё, что тело Такахаши досталось молодое, пусть и не в самом лучшем состоянии.
Растягивая деревянное тело в убранном зеркальном зале, Тен-Тен с благодарностью думала о Жане. Вот он, подарок мира: мужчина, способный выполнить практически любую твою прихоть. Ей не совсем было ясно, насколько она может доверять няню Хлои, но вроде бы Жан больше тяготел к девушке, чем к её отцу. А это в сложившейся ситуации было крайне на руку.
Спина хрустела при наклонах, суставы едва проворачивались, колени болели от нагрузок. Тен-Тен казалось, что она попала в тело взрослой, много повидавшей женщины, а не в подростка. При этом она отмечала, что общее состояние улучшилось: первые дни после переселения сопровождались постоянной тянущей болью в пояснице и между лопаток; теперь же этого не было. Значит, она всё делала правильно, и организм начал медленно восстанавливаться.
Она понимала, что ни при каких нагрузках она не сможет достигнуть того уровня, что был у неё ранее. Но этого и не требовалось. Новый мир — другие правила и всё такое.
Зеркальный зал стараниями Жана приобрёл не только чистоту пола и стен, но и некоторые улучшения. Нянь постарался, чтобы приобщение к физкультуре у Хлои было максимально комфортным: улучшил освещение, установил музыкальные колонки и повесил огромный телевизор на стену. Последнему Тен-Тен была особенно рада.
Перейдя к последнему этапу растяжки, Такахаши подтянула пульт от телевизора и включила чёрный экран. Прибор сразу был настроен на новостной канал, который и был нужен Тен-Тен. Естественно, в основном по СМИ здешнего мира шла массовая пропаганда, но Такахаши умела смотреть и слушать, а главное — думать.
Началась передача про Чудесных, и Тен-Тен выключила звук. Комментарии закадрового голоса больше отвлекали, чем помогали: полуистеричные восхваления от писклявой женщины знатно мотали Тен-Тен нервы. Такахаши скрестила руки, уселась поудобнее и уставилась на экран.
Чудесные были плохо слаженным дуэтом с явным перекосом власти в сторону Ледибаг. Кот часто выступал именно как отвлекающий фактор или дополнительная рабочая сила; Маринетт вела бой, создавала его рисунок и в итоге побеждала практически в одиночестве. Нуар оставался этаким фанатом на подхвате, который делал грязную работёнку и то и дело получал оплеухи.
Это было смешно хотя бы потому, что у Кота оказались более выражены боевые навыки. Проще говоря, Адриан умел драться, Маринетт — нет.
Но какое дело до боевых навыков, когда лидерское задавливание в этом дуэте оказалось только у Маринетт? Адриан, слишком подверженный влиянию со стороны отца и просто привыкший подчиняться, надев костюм, совсем не изменил своего поведения. Да, появились шуточки и движения, нехарактерные Агресту в реальности, но на этом всё. Котёнок оставался котёнком, чёрная ли у него шкурка или же белая.
Это было печально. Кот Нуар мог бы научить Ледибаг сражаться, и тогда общая эффективность их дуэта взлетела бы. Не до небес, конечно, но весьма существенно. Вместо этого Нуар молчал и позволял напарнице творить всякую дичь и набивать себе шишки.
И всё бы ничего… но от их взаимодействия и результатов зависела теперь жизнь Тен-Тен!
Экранный Нуар получил от акумы и отлетел в сторону. Тен-Тен подпёрла голову рукой и нахмурилась, глядя на попытки Ледибаг вырулить ситуацию при помощи очередного призванного мусора.
На войне их дуэт продержался бы максимум неделю — и то лишь за счёт их волшебных сил, удачи и неудачи. Детишки сами бы себя спалили перед противником, ну или Кот запутался бы в собственном хвосте и рухнул навзничь перед главой чужой армии. Ничего хорошего, короче.
Стоит ли вмешиваться и исправлять это недоразумение?
Продолжая наблюдать за потугами героев, Тен-Тен принялась разминать суставы. После акумы-пузыря настроение у Такахаши на удивление было приподнятым: Аликс оказалась неплохим собеседником, несмотря на возраст и другой менталитет. Её отец работал в местном музее, а потому Кюбдель, — странная фамилия, ну да ладно, — была взращена на легендах, мифах и историях этого мира. И рассказывать их она умела чертовски хорошо, так что бой с акумой девушки провели интересно.
