Хорошо, что у Тен-Тен был опыт работы с такими состояниями.

Она наклонилась с Маринетт близко-близко, так, чтобы их лица были на одном уровне. А затем щёлкнула зубами, так громко, что хвостатая вздрогнула и сосредоточилась на непозволительной близости Хлои.

— Не позорься, Дуринетт, — прошептала Тен-Тен, щурясь, — хотя куда уж больше.

Панические атаки были делом настолько распространённым и частым среди шиноби, что их даже не выносили в медицинских справочниках как отдельное заболевание. Перенервничавший новичок, не до конца восстановившийся опытный вояка, попавший в иллюзию кто угодно — да мало ли в жизни шиноби было моментов, когда психика не справлялась.

По всем настояниям врачей Тен-Тен стоило бы сесть рядом с Маринетт, взять её за руку, предложить воды и рассказать что-то отвлечённое спокойным голосом. Вот только у Такахаши, как у действующего боевика, не было возможности обжиматься со своими подчинёнными на заданиях. Какая вода, какие руки, когда тебя пытаются грохнуть, а у человека рядом то ли контузия, то ли та самая попытка психики не сдохнуть?

Щелчок зубами перед лицом — это не то, что ты ожидаешь от нормального человека.{?}[Тен-Тен очень повезло, что Маринетт отреагировала, как она рассчитывала. Не делайте так в реальных ситуациях. Решать так панические атаки крайне рискованно как для страдающего, так и для помогающего.] Это то, что выведет из ступора и переключит внимание из-за громкого звука и необычности происходящего. Это достаточно безопасно для этого небоевого мира, чтобы Маринетт-Ледибаг отреагировала, но при этом не начала ответное нападение.

— Хлоя, оставь Маринетт в покое!

Тен-Тен перевела взгляд на Адриана. Ну точно котёнок в сияющих доспехах, желающий спасти свою принцессу. Удивительно, но Марибаг вызывала в этом светлом ребёнке вполне взрослые желания.

Не подростковое хотение секса, а взрослое стремление защитить. Это было интересно.

Она выпрямилась и усмехнулась. Кажется, Тен-Тен начинала привыкать ко всеобщему вниманию: всего три дня, и ни одного из них без сцены. Какая же Хлоя была скандальная, раз даже более или менее спокойное поведение Тен-Тен воспринималось в штыки.

— С днём рождения, Адрикинс, — чужой подарок она кинула прямо в руки имениннику. — Можешь не благодарить.

Алья, сидящая рядом с Маринетт, тяжело вздохнула и похлопала подругу по плечу. Тен-Тен разобрала что-то вроде «зато подарок у него», сказанное с облегчением и скепсисом одновременно. Маринетт издала высокий писк-поздравление и попыталась было ломануться вон из класса… вот только на дороге у неё была Тен-Тен.

Такахаши схватила дурную хвостатую за плечо и дёрнула назад, не давая вскочить из-за парты. Адриан, растерянный из-за получения подарка, этого даже не заметил. Всё его внимание внезапно оказалось сосредоточено на свёртке у него в руках.

— Открывай давай, — приказала Тен-Тен, продолжая удерживать Маринетт на месте.

Непростое это было дело, между прочим: сила у Ледибаг оказалась поистине дурная. Если бы не знание акупунктуры и Алья, навалившаяся на подругу с другой стороны, вряд ли Тен-Тен удержала бы хвостатую на месте.

Адриан кивнул и вскрыл подарок. Под голубой бумагой оказался шарфик — достаточно миленький, чтобы носить его как аксессуар вне погоды, и вполне прилично выглядящий. Руки у Маринетт внезапно оказались откуда надо.

Тен-Тен хлопнула замершую девушку по пострадавшему плечу и направилась на своё место. К Адриану, словно к местному святому, стали стекаться другие одноклассники с подарками: у кого побольше, у кого поменьше. Сабрина мелькнула рыжей мышью, отдав толстовку и сразу же вернувшись к Хлое под крыло.

— А ты что ему подаришь? — спросила очкастая.

— Я…

— Теперь мы просто обязаны закатить вечеринку, бро! Я точняк поговорю с твоим отцом, он не откажет, зуб даю!

Адриан, ошеломлённый от внимания и практически заваленный подарками, кивнул. Тен-Тен, напротив, нахмурилась. Вряд ли Габриэль Агрест нормально отреагирует на Нино, если тот придёт что-то просить или не дай боги требовать. Во-первых, Нино в глазах Габриэля, — да и в глазах Тен-Тен, будем откровенны, — был ребёнком. Во-вторых, он был цветным.

В мире шиноби всем было плевать на цвет твоей кожи. Чёрный, белый, красный, жёлтый — без разницы, пока у тебя есть голова на плечах и ты что-то представляешь из себя, как боец. Да, небольшие размолвки могли быть, но они носили исключительно локальный характер. К примеру, на шиноби из страны Молнии, — там жили люди с тёмно-коричневой кожей, — могли странно посмотреть крестьяне из белокожей страны Огня.

При этом крестьяне никогда ничего не скажут по поводу чужого внешнего вида. Все знали, что разозлённый шиноби может и пристукнуть вякнувшего.

Однако в этом мире дела обстояли совсем по-другому. Здесь цветная сегрегация была большой проблемой: одни цветные считали себя выше других цветных, пока третьи бесцветные наблюдали за их конфликтами и сталкивали всех друг с другом. Хлоя попала в мультирасовый класс, а потому не особенно обращала внимание на цвет кожи: для неё и белый, и цветной человек были всего лишь мусором под ногами, в любом случае. Буржуа слишком привыкла, что её окружают разные люди.

На улицах преобладал определённый фенотип, под который Хлоя, кстати, подходила. Интернет давал определение такому типу внешности «европеоидный», и территориально Париж относился к месту, где он преобладал. Негроидный, азиатский и американские типажи встречались реже; на последний тип Тен-Тен посмотрела только на фотографиях: в этом мире несчастных американских индейцев вырезали, как индюшек.

Итак, к чему это она… вряд ли Габриэль Агрест, который не сшил ни одного платья или кофты для темнокожей или хотя бы азиатской модели, нормально отнесётся к Нино, который решил у него что-то требовать. У Тен-Тен заранее сработал индикатор проблем.

А значит, возможна акуманизация.

Во время уроков Тен-Тен думала, как предотвратить эту одержимость. Нино не помогал: парню, вероятно, было тревожно идти на условно-враждебную территорию, так что он громко подбадривал себя и заводил Адриана рассказами о том, как будет круто закатить вечеринку. Какая будет музыка, шарики, — обязательно шарики, — куча мыльных пузырей и огромный торт.

О том, что такая вечеринка планируется заранее, Тен-Тен вообще молчала. Нино в своих мечтах практически дошёл до экзальтации, но слушать его было интересно. Этакий экскурс в идеальную вечеринку, которую только могут закатить подростки. Были бы они чуть старше, в уравнение добавились бы выпивка, девочка и безудержный драйв. Как хорошо, что Адриану исполнилось только пятнадцать, и что он был очень милым, хоть и зашуганным ребёнком.

Так и не придумав ничего путного, Тен-Тен решила идти вместе с Нино: в этом случае она могла хотя бы перевести гнев Габриэля на себя, чтобы нежная душа Ляифа избежала одержимости. Но перед выходом из коллежа её задержала рыжая учительница, которой вот прямо сейчас, очень срочно понадобилось поговорить с Хлоей о её поведении. И о том, что своими словами она может обидеть других. И о том, как она себя иногда некрасиво ведёт. И о том, что…

— Ты подарила что-нибудь Адриану?

Тен-Тен вздохнула и с тоской посмотрела на улицу. Она явно упустила свой шанс на предотвращение акуманизации: по небу летали кучи разноцветных шаров, в которых, как хомячки, бултыхались люди. Рыжая учительница, — заметка: узнать имя, а то как-то уже даже неудобно, — этой фантасмагории не видела, а потому оставалась спокойно-умиротворённой.

Интересно, по какому признаку акумы получали свои силы? Тен-Тен пока сталкивалась нос к носу только с двумя, не считая Месье Голубя: Милен и Натаниэль. Милен была напугана маской и, в силу своих потаённых страхов, после выведения на эмоции с этим всплеском ожидаемо не справилась. Натан, вроде бы, относился к типу «терпил»: по ним можно лупить практически до бесконечности, однако в момент взрыва сметается всё, что находится рядом.