– Вы должны остановить эту свадьбу немедленно, потому что ваша невеста – это наша невеста. Через десять дней у принцессы Фиренцы свадьба с королём Лихтенфельса.

Прежде чем Флориан успел ответить, что уже, как бы, поздно, вышеупомянутая невеста вновь топнула ногой и взвизгнула:

– Я много раз говорила вашему королю, что не выйду за него! Он старый, и эта ужасная бородавка на его носу… нет, никогда!

Красивое личико девушки налилось краской от досады; после интенсивного топанья рукав её платья съехал, а золотистые локоны растрепались.

– А мне бородавки даже нравятся, – вставил принц Клаус. – Неловко вышло, конечно, мы гостей позвали, повара уже банкет приготовили… Но, если моя невеста – не моя, готов сейчас же от неё отказаться. Прости, дорогая.

Почтительно склонив голову, он сделал шаг назад. Всё утро Клаус только и мечтал о том, как бы увильнуть от бракосочетания, выскочить из вихря, в который его завертели обстоятельства и собственные эмоции. Похоже, шанс подвернулся.

– Бракосочетание уже состоялось, – Флориан дипломатично и вместе с тем авторитетно пожал плечами.

Гонец также пожал плечами.

– В таком случае Лихтенфельс вынужден объявить Алфену войну. Вообще-то, мы её уже объявили, меня это и прислали сообщить.

Кто-то упал в обморок, шёпот перешёл в тревожный гул. Королева Грета подошла к мужу, чтобы посекретничать с его ухом.

– Стойте!

Тут следует пояснить. Помните гонца из начала главы (с потрескавшимися губами и меркантильными мыслями о вознаграждении)? То был другой гонец. Для удобства будем называть посланца из Лихтенфельса номером 1, потому что он раньше успел. А того, что появился перед пояснением и только что сказал: «Стойте!», – номером 2.

– Вы должны остановить эту свадьбу! – гонец номер 2 прошёл в центр зала и поклонился. Присутствующие рассматривали его без удивления или интереса, будто уже слышали похожее заявление от кого-то ещё.

Номер 1 высокомерно хмыкнул.

– Что случилось? – повторил Флориан – тоже как-то вяло.

– Эта девушка, – номер 2 снял с головы шапочку и указал ею на Фиренцу, – мошенница. Она сумела обольстить троих наших принцев, а потом сбежала, прихватив из казны сумку золота. Король Минтии требует немедленно выдать преступницу. Она ведь даже не настоящая принцесса!

За окном вновь грянул гром, и крупные капли дождя забарабанили по стеклу. Вдруг стало темно, как ночью, слуги забегали с подсвечниками и спичками; во дворе залаяли собаки.

Король Флориан схватился за сердце.

Ненастоящая… Он бросился назад к алтарю, взял за руки жениха с невестой и торжественно произнёс:

– Властью, данной мне короной и моим народом, я разобъявляю вас мужем и женой!

Клаус радостно засмеялся.

– Я сомневаюсь, что так можно, ваше величество, – с сомнением произнёс второй министр. На днях ему исполнилось девяносто лет, поэтому сомнение прозвучало протяжно и скрипуче.

– Можно! Они даже не поцеловались. А также, указом короля: если двое были женаты меньше десяти минут…

Фиренца протянула руки к мужу, которого вот-вот могла лишиться, чтобы исправить оплошность с поцелуем, но Клаус отклонился назад.

– Но такого указа нет, ваше величество, – проскрипел второй министр.

– Сейчас будет!

Грета пришла на помощь. Под её чутким руководством вызвали писаря с бумагой. Наскоро составили текст; король подписал, поставил печать, глашатай чопорно зачитал, гости похлопали.

Флориан на всякий случай разобъявил ещё разок и посмотрел в окно. Гроза усилилась. Странно.

– Я больше не женат? – уточнил Клаус. – Прости, дорогой кузен, но больше я ни на одну принцессу не соглашусь. Отправлюсь искать мою настоящую невесту – хоть на край света! Пусть Ровена больше не любит меня, я… я постараюсь её переубедить.

Возражать король не стал, на душе его вдруг стало светло и радостно.

– Ступай за своим сердцем прямо сейчас, – воскликнул Флориан.

Гости снова похлопали – реакция организма на торжественные заявления.

– А как же клятва? Беды, войны, страшные напасти?

– С этим я разберусь. Иди же, Клаус!

Принц снял корону с головы и положил её на алтарь. Он ещё раз сдержанно поклонился бывшей невесте, поцеловал руку Грете, обнял кузена и выбежал из тронного зала.

Тем временем Фиренца, перестав топать, поправила причёску и кокетливо улыбнулась гонцу номер 1.

– Так и быть, – она махнула рукой, – я выйду за вашего короля. Не такая уж и коричневая эта его бородавка.

Гонец попятился.

– Король Лихтенфельса хотел взять в жёны принцессу, а не обманщицу. Э-э… нет, не получится теперь.

– Тогда мы её заберём, – поспешно вставил номер 2. Он любил приносить хорошие вести.

Фиренца закатила глаза. Со стороны могло показаться, что она попала в безвыходную ситуацию. Самые сердобольные даже успели пожалеть красавицу, которая всего лишь боролась за своё счастье. Однако в сострадании Фиренца не нуждалась. Её сильнее расстраивало пятнышко на белой перчатке, чем сорванная свадьба или наказание за… что там на этот раз – три влюблённых принца и сумка золота?

– Между прочим, – Фиренца изящно взмахнула рукой, – это он всё затеял. И меня подговорил, и невесту вашу первую спровадил, и войну спровоцировал.

Все проследили за её указательным пальцем туда, где первого министра уже и в помине не было. Королю бы стражу на поиски отправить, но его сейчас заботили другие вопросы.

– Недоразумение с войной мы решили? – требовательно спросил он у гонца номер 1.

– Ну… – тот попятился ещё дальше, – мы ведь объявили… Война – не женитьба, её нельзя просто так разобъявить. Да и войска уже выступили. Что ж им, назад повернуть? Как-то глупо получится…

Почему-то другого ответа Флориан не ожидал.

За свои восемнадцать лет принц Клаус побывал во многих местах. Он исследовал все комнаты во дворце от подземелья до самой высокой башни, знал все тайные ходы и узкие дорожки в парке. Молодой принц гулял по широким проспектам и глухим переулкам столицы, захаживал как в дома богатых господ с официальным визитом, так в захудалые таверны отведать кружку горячего грога.

За пределами города Клаус, правда, не бывал, но он справедливо полагал, что жизнь за воротами такая же, и путешествие до края света много времени и сил не займёт.

От сопровождения Клаус отказался – принцы ходят за невестами без охраны. В тот же день несостоявшейся свадьбы он выдвинулся в путь, собрав всё необходимое: мешочек серебряных монет, два яблока, альбом для рисования, свежие булочки, голубой зонт (дождь всё не прекращался). Он надел высокие сапоги, укутался в плащ с капюшоном и без спросу увёл из королевской конюшни самого быстрого жеребца.

К вечеру не узнанный горожанами принц выехал за ворота, ночь провёл в постоялом дворе, а утром, преисполненный волнительного предчувствия, он отправился в путешествие по неизведанным землям. (Земли принадлежали Алфену, но Клаус тут не бывал, поэтому имел право называть их неизведанными).

Дождь лил, не переставая. Он раскрасил цветную россыпь городов и полей в серый цвет, пенными потоками размыл дороги и затопил несколько винных погребов. Жители одной деревни пригласили колдуна с Медвежьей горы, но тот умел призывать дождь с неба, а не возвращать его назад, вот и ушёл, прихватив часть вознаграждения (за дорогу и хлопоты).

Лишь добравшись до Янтарного леса, Клаус смог сложить зонт. Капли поредели, уменьшились до мелких брызг; тучи расступились, и кусочек выглянувшего солнца подсветил радугу над лесом. Клаус посчитал это благословением и добрым знаком, настроение его улучшилось. Тем более, что и люди в пути ему встречались исключительно добрые и порядочные.

– Это обычный компас, который к тому же не работает.

– Очень даже и работает.

– Стрелка на юг указывает.

– То-то и оно! Туда показывает, где возлюбленная тебя ждёт. Вещица волшебная, старинная, жу-утко дорогая. От сердца отрываю, чесслово! Понравился ты мне, парень, мечтательный такой, влюблённый весь – от пяток до копны кудрявой… эх, мне бы твои годы… Бери компас, говорю!