А Мерзавец красиво стелет.

– Да просто не было случая. – Выкручиваюсь. – К тому же Саша в Германии был, а я хотела, чтобы Глеб познакомился сразу со всеми вами. А папин юбилей так удачно нас всех собрал вместе!

Я расплываюсь в улыбке.

– Кстати, Саша, а представь Кате свою девушку, – говорит отчим.

– Да, конечно, – Саша будто тоже только опомнился. – Катя, это Маша. Маша, это Катя.

И только в этот момент я замечаю, что за Сашиной спиной кто-то стоит. Невзрачная мышка переминается с ноги на ногу и смущенно так улыбается. Светло-русые волосы распущены чуть ниже плеча, на лице едва заметный макияж. Она очень низенького роста. Бежевое платье сидит хоть и не плохо, но все же делает заметными ее недостатки в виде слегка полных боков. Думаю, ей бы следовало скинуть килограмма два-три.

– Очень приятно! – Она тянется поцеловать меня в щеку.

– И мне, – говорю сахарным голоском и целую ее в ответ, едва сдерживая рвотные рефлексы.

Она меня уже бесит.

Родители еще пытают Глеба какое-то время, пока не начинают стягиваться гости. Мерзавец держится просто великолепно. Ну однозначно он эскортник с большим опытом работы. На вопрос отчима «Какие у тебя намерения по отношению к моей дочери?», даже не моргнув глазом, он отвечает: «Самые серьезные, Владимир Иванович. Мы с Катей не так давно вместе, но я уже прекрасно понимаю, что она именно та девушка, с которой я бы хотел связать свою жизнь. А количество проведенного вместе времени не так уж и важно. Мои родители, например, поженились, спустя четыре месяца после знакомства. Они вместе уже 30 лет, и у них трое детей». Даже я разинула рот от удивления, чего уж говорить о моих родителях и Саше.

В ресторан стали приходить гости, и мама с отчимом наконец-то от нас отвлекаются. Я уже было облегченно выдыхаю, но не тут-то было. На меня налетает мамина подруга.

– Катюша! Как ты выросла! Ну прямо невеста, – оглядывает меня с ног до головы мамина коллега по поликлинике тетя Нина. – Замуж не собираешься?

Только я открываю рот, чтобы ответить «Нет», как рядом возникает Мерзавец.

– Собирается, – опережает меня и обнимает меня за талию. – Меня зовут Глеб, я Катин молодой человек. – И протягивает тете Нине руку.

Она жмет его ладонь и внимательно рассматривает поверх очков. Потом одобрительно мне подмигивает и отходит к другим гостям.

– А может, ты перестанешь говорить всем про свадьбу? – Шиплю ему на ухо. – Это перегиб!

– Если бы я ей так не сказал, то она бы минут 15 промывала тебе мозг на тему того, что тебе уже пора замуж, и если ты сейчас не выйдешь, то потом уже будет поздно. Наверняка бы она загнула тебе про «старородящих» девушек и про то, что «всех хороших парней разберут». Оно тебе надо – слушать этот бред?

Я не хочу признавать, что Мерзавец прав, поэтому снова на него наезжаю.

– Ага, а через полгода я с ней опять встречусь где-нибудь, и она спросит у меня про тебя. И что я ей скажу? Что мы расстались? И буду выглядеть неудачницей: собиралась замуж, но так и не вышла!

– А ты скажи, что ты сама меня бросила, потому что я оказался мерзавцем. – И противно так улыбается мне.

В этот момент официанты приглашают всех за стол, и мы с Глебом идем к местам на которых указаны наши имена. Вернее, мое имя и «Спутник Екатерины Лариновой». Родители-то до последнего не знали, как зовут «моего парня».

Наши места оказываются ровно напротив Саши и его Маши. Так себе перспектива весь вечер смотреть на них. Мне хватило пяти минут, чтобы понять, что эта Маша такая же скучная и правильная, как и та Аня, с которой Саша встречался в школе. Неужели ему нравится такой типаж девушек?

Саша, не стесняясь, рассматривает меня и Глеба. Даже почти не ест. А у меня под его взглядом кусок в горло не лезет. Ну и признаться честно, я не всегда ем аккуратно. Почему-то в 90% случаев я во время еды что-то на себя роняю. Саша об этом знает. Но то, что казалось милым, когда мне было 14-16 лет, будет казаться странным, когда мне 22. В общем, я не хочу прямо на Сашиных глазах чем-нибудь обляпаться, поэтому не ем, а только пью компот.

Зато Мерзавец уплетает за обе щеки. В какой-то момент меня даже берет возмущение. Мало того, что ободрал меня, как липку, так еще и жрет сидит за мой счет. Ну не за мой, а за родительский, но не важно.

– Съешь что-нибудь, – Глеб склоняется над моим ухом и шепчет.

– Нет аппетита, – бурчу ему.

– Он не сводит с тебя глаз, а ты сидишь, как истукан. Это не естественное поведение. Ты должна есть, разговаривать со мной и смеяться. И так ты покажешь ему, что он тебе больше неинтересен. А пока похоже, что ты до сих пор настолько в него влюблена, что стесняешься есть в его присутствии. Как будто боишься обляпаться у него на глазах.

И он возвращается к своей тарелке, а я так и остаюсь сидеть истуканом, только уже не из-за Сашиного пронзительного взгляда, а из-за слов Мерзавца.

Как он узнал, что я не ем, потому что боюсь уронить на себя еду при Саше? Он читает мои мысли?

Мерзавец!

Тянусь к салату с рукколой и накладываю себе в тарелку. Стараюсь накалывать на вилку по чуть-чуть. Прожевываю медленно и тщательно. В итоге я слышу, как Глеб тяжело вздыхает, а затем тянется к салатнице с оливье и наваливает его мне в тарелку. А потом еще кладет несколько кусков курицы сверху.

Я со всей силы пихаю под столом его ногу.

– Ешь, как ни в чем не бывало, – шипит мне на ухо. – Что ты строишь из себя при нем худеющую телку, которая питается только травой и обезжиренными йогуртами? Посмотри на его девушку. Вот у нее естественное поведение.

Я аккуратно поднимаю глаза на Машу, которая сидит ровно напротив меня. Она ест мясо и смотрит ровно в свою тарелку. Иногда склоняется к Саше что-то ему сказать. Он отвечает ей как-то односложно и возвращает взгляд ко мне.

Вот зачем он так тщательно меня рассматривает? Может, в салоне переборщили в макияжем? Да вроде нет, естественно все. И кудри красивые. Тогда почему он не сводит с меня глаз? Вспоминает, как позорно я признавалась ему в любви?

Я чувствую под столом толчок в ногу от Мерзавца. Вздыхаю, но беру вилку и начинаю есть оливье. Потом отправляю в рот маленький кусочек мяса.

– Катя, а чем ты занимаешься? – Неожиданно обращается ко мне Маша.

Хорошо, что она задала вопрос, когда я уже проглотила, а то от неожиданности подавилась бы.

– Учусь.

– Где? На кого?

– В МГУ на философском факультете.

Она удивленно вскидывает бровь.

– И кем ты будешь по профессии?

Я хочу в нее чем-нибудь кинуть.

– Кем захочу, тем и буду. Мне всего лишь 22 года, и весь мир открыт передо мной.

Саша разводит губы в улыбке, а Мерзавец показывает мне под столом большой палец вверх.

– А ты, Маша, чем занимаешься? – Решаю тоже поинтересоваться. Сама не знаю, для чего. Мне эта информация вообще ни к чему.

– А я тоже стоматолог, как и Саша. Мы вместе работаем.

– Понятно.

Ясно теперь, как Саша так быстро нашел девушку. Он ведь из Германии всего три месяца, как вернулся.

– А вы давно вместе? – Спрашивает Маша у меня с Глебом.

– Не очень, – отвечает он ей. – Несколько месяцев.

Саша прищуривает глаза, а Маша восторженно восклицает:

– И у вас уже настолько серьезные отношения? Значит, по-настоящему любите друг друга!

Святая простота…

– Это точно, – улыбается Мерзавец. А потом кладет руку на спинку моего стула и целует меня в щеку.

От неожиданности я дергаюсь. Мой первый порыв – залепить ему пощечину, но пристальный Сашин взгляд меня останавливает.

Веди себя естественно, Катя. Как ты бы вела себя со своим настоящим парнем.

Я поворачиваю к Мерзавцу голову и счастливо улыбаюсь. А под столом нажимаю каблуком ему на ногу. Теперь уже он дергается. Мгновение мы боремся с ним взглядами, а затем Глеб опускает руку со спинки стула мне на плечи и целует в щеку еще раз. А потом быстро шепчет на ухо.