...... В темноватой прохладной келье сидел чахоточного вида сгорбленный юноша с черными глазами. Его наголо остриженная голова мерзла. Я спросил его, кому он говорил о визитах к митрополиту, насколько подробно расписывал тамошнее убранство, антиквариат, книги?

  - Да я всем хвастался - сказал монах - Всем, кроме домашних. Приятелем по гимназии, ребятам из Политехники - я ведь четыре года назад там ученье начинал, но бросил. Знакомым, соседям. Бывшему Евиному дружку тоже.

  - А кто этот бывший дружок?

  - Ретушер из фотоателье. Моя сестрица воспитана демократически. Знакомства у нее самые обширные. Шофера, авиаторы, фотографы, клерки, художники, медиумы. Она собрала нечто вроде химического кружка. Опыты показывает. Для чего - не знаю. Наверное, для отцовских заводов дешевый рецепт свечей изобретает. Химия в быту. Я в этом ничего не соображаю.

  - Очень любопытно, - сказал я., - но, ходят слухи, она отняла у вас долю наследства?

  - Ложь - быстро вскрикнул Исаак, - ложь! Отрекаясь от мира, отказываешься от всех благ! Добровольно уступил сестре свою долю, так как в монастыре все бедны. Решили мирно, без суда. Да и о чем судачить - большую часть своих денег я угрохал в одно американское предприятие. Которое, естественно, разорилось.

  - Но у вас отвратительные отношения!

  - Это ее характер. Сестра - девица жестокосердная, мы с детства в ссоре.

  - А я другое слышал. Ей жалко вас.

  - Ей? Жалко?

  - А может, вы ее тайно обожаете? Вы ведь неродные брат и сестра! Она блондинка, вы - брюнет! Она бела, вы - черен!

  - У нее в руке - нетопырь - воскликнул Исаак, - а у меня - заяц! Видел на старинной гравюре. Мы стоим на 24 дохлых орлах, сверху нас обнимает жесткими черными крыльями гигантская птица с золотой короной. Нас тянет друг к другу, но наша любовь проявляется в ненависти. Иначе нельзя.

  Соединившись, мы погибнем - пылающий свет обрушится на нас и спалит.

  Я это читал в Aurora Consurgenis. Потому ушел сюда. В нашем монастыре нет сестер.

  Он откинул голову на спинку темного холодного стула, крепко сжал руки в "коробочку" и потом тихо добавил:

  - Моя любовь-ненависть к сестре безгрешна. И я страдаю, потому что она связана с нечистой силой! Эти ее друзья-маги, кружок химиков, рунические обереги, черепа на подоконнике до добра не доведут. Из толстых стен обители я незримо удерживаю Еву на краю пропасти, молясь за ее заблудшую душу.

  Ясно и грустно. Он прав, монашек - моя новая любовь близка к краю.

  20. По следам тайных братств. Смерть студита.

  Уж что мне больше всего нравится в маленьких городках Галиции - оттуда можно прямиком уехать в Париж, Берлин, Варшаву и Вену. А если повезет сесть на восточный экспресс, то через Софию - в Стамбул. Читая расписания мелких железнодорожных станций, задумываешься - не бросить ли мне всю эту мороку, не отправиться ли в большое путешествие? Куда-нибудь в тихую степенную Европу? Да нет ее, тихой степенной Европы 19 века, погорела она в войне и все, что потом на ее пепелище вырастет, ничем мне ту Европу не напомнит. Опоздал как всегда. Бежать некуда, а чем завершится (и завершится ли?) мое расследование - даже подумать страшно. Мало желающих совать руку в нору, где живет злющий барсук.

  Меня мучила мысль, что я со своим уставом ломлюсь в двери чужих обителей и еще хочу, чтобы моя грязная работа хорошо оплачивалась униатской казной? А если граф Шептицкий узнает, откуда я родом?

  Хотя, наверняка его высокопреосвященству уже доложили обо мне во всех подробностях. Ему нужен именно бывший российский агент.

  К счастью или к несчастью, но это дело вел не я один. У меня нашлись помощники. Еще общаясь с о. Афанасием Рымко, собственными глазами наблюдал, как на суде он гордо встал, оглядел всех строго, и произнес, словно это его прощальное слово, а не интервью бульварным газетчикам:

  - Хотят наказать меня за то, что здесь в 1914 году творилось, а ведь невиновен я! Настоящий изменник на свободе, да не в 14-м все это произошло, а в 1908-м, и не в Лемберге, а в Сибири!

  Сибирь?! Он там и не был никогда! Но потом призадумался: митрополит Шептицкий в те годы действительно прилагал усилия, чтобы униатство закрепилось в снегах Сибири. Туда приезжали его посланники. Известна личная переписка с сибирскими корреспондентами - например, с дамой из кружка спиритов, с бунтующим многодетным священником откуда-то из Зауралья, возжелавшим перейти в католичество восточного обряда. Я уже подозревал, что вербовка "крота" произошла во время поездки митрополита в Россию в 1908г. Только Сибирь - это слишком растяжимо. В Лемберге - своя география. Сибирью может оказаться Урал, Поволжье и даже северные губернии в Европейской части России. Да и Россия - понятие растяжимое! Своими ушами слышал, как крестьянки из прикарпатской деревушки говорили о ком-то - он живет в России, где-то на Волыни (!!!!).

  - Россия начинается в Житомире - утверждал профессор с кафедры государственного права, под руководством которого я кропал диссертацию.

  С такими представлениями разве поспоришь! Иногда мне казалось, будто Галиция, хоть и обозначена она на всех картах австрийской провинцией, на самом деле в ином измерении, все там перекручено, смещено - время, пространство, обычаи......

  - Вытащу "крота", сдам дела и уеду - подумал я. Сколько раз уже себе это обещал - не сосчитать. Шестьсот, наверное. Или триллион.

  Но, чтобы выловить "крота", требовалось отыскать неприсоединившихся ал(химических) братьев. Кажется, уж они-то должны что-то знать! С горя обратился к архивам - может, случайно оказавшийся у меня документ раскроет их подлинную историю? Кто они вообще такие? Кто их создал? Знаменитый авантюрист граф Калисостро? Таинственный принц Араукарии?

  Возникновение этого братства, вероятно, связано с приездом во Львов аббата Боудини и дворянина д"Арно, подданных Франции. Они в 1776 году открыли здесь розенкрейцеровскую ложу "Трех белых роз". Все были довольны, пока не раскрылось: права открывать ложи им никто не давал, венские розенкрейцеры знать таких не знают. Фальшивые рыцари розы и креста лечили порошками без надлежавшей лицензии, но выдворили ли их из города или оставили, неизвестно. Это очень напоминало повадки ал(химических) братьев, самовольно присвоивших себе звание медиков. Их поначалу не преследовали - некогда. После 1-го дележа Речи Посполитой в 1772 году Львов достается Австрии и переименовывается в Лемберг. Униженный город тот час же атаковали стаи голодных стервятников - искателей богатств со всей Европы. Они мечтали добыть золота и получали его отнюдь не алхимией. Польшу рвали в клочья, кто-то обогащался, другие, наоборот, теряли. Среди потерявших оказалось много шляхты, лишившейся имений. Страдая от долгов, они хватались за самые фантастические идеи, лишь бы вернуть себе деньги. Совсем голые мелкие шляхтичи устраивались служить новой австрийской бюрократии. Но что жалованье, когда тебе нужны миллионы?