Литмир - Электронная Библиотека

Я благодарен персоналу Национальной библиотеки Калькутты, Индийской библиотечной службы и Британской библиотеки в Лондоне (особенно – Грэму Шоу), Библиотеки Байльё в Университете Мельбурна, библиотеки Мензис в Австралийском национальном университете, библиотеки Регенстайн в Университете Чикаго (особенно – Джеймсу Ни) за помощь и содействие, которые они мне оказали. Мэри Маррелл, мой редактор в издательстве Университета Принстона была образцом ума, терпения и понимания в доведении этой рукописи до стадии финальной публикации. Могу только подтвердить те похвалы, которые высказывали в ее адрес другие авторы. И моя огромная благодарность Маргарет Кейс, чья внимательная и точная редактура рукописи помогли придать тексту ясность и фокусировку, которых не было бы без ее помощи.

Некоторые главы книги – это переработанные версии статей, публиковавшихся ранее. Первая глава в более длинной версии публиковалась в журнале Representations № 37, зима 1992 г. Третья глава была опубликована в сборнике под редакцией Лизы Лоу и Дэвида Ллойда The Politics of Culture in the Shadow of Capital (Durham: Duke University Press, 1997). Четвертая глава впервые была опубликована краткими тезисами в Humanities Research, зима 1997, и в Perspectives № 35, no. 8 (ноябрь 1997), а впоследствии в исправленной версии – в Economic and Political Weekly № 33, no. 9 (1998); Scrutiny2, 3, no. 1 (1998); и Postcolonial Studies № 1, no. 1 (апрель 1998). Ранняя версия пятой главы публиковалась в сборнике под редакцией Тимоти Митчелла и Лилы Абу-Лугход Contradictions of Modernity (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1999). Седьмая глава публиковалась в Public Culture № 11, no. 1 (1999). Восьмая глава основана на моей статье «Различие-отсрочка колониальной модерности: публичные дебаты о домохозяйстве в Британской Индии» (The Difference-Deferral of Colonial Modernity: Public Debates on Domesticity in British India) в History Workshop Journal № 36 (1993). Я признателен редакторам всех этих журналов и сборников за разрешение опубликовать эти статьи в их нынешнем виде в этой книге.

Чикаго
31 июля 1999 г.

Введение

Концепция провинциализация Европы

Европа… с 1914 года становится провинцией … только естественные науки способны вызвать живой международный отклик.

Ханс-Георг Гадамер, 1977

Запад – это одновременно и именование субъекта, собирающего себя в дискурсе, и предмет, конституируемый дискурсивно; это наименование, всегда ассоциирующееся с определенными территориями, общинами и народами, которые кажутся политически или экономически находящимися выше, чем другие территории, общины и народы. В принципе, это же справедливо и для слова «Япония». <…> Оно заявляет, что способно поддерживать, если не превзойти, импульс к выходу за пределы любых частностей.

Наоки Сакаи, 1998

«Провинциализация Европы» – это не книга о части света, которую мы называем «Европа». Та Европа, можно сказать, уже провинциализирована ходом самой истории. Историки давно признали, что так называемый век Европы в современной истории начал уступать место другим региональным и глобальным конфигурациям уже к середине XX века[1]. История Европы более не рассматривается как воплощение «всеобщей истории человечества»[2]. Ни один крупный западный мыслитель в настоящее время публично не разделяет «вульгаризированный гегельянский историцизм» Фрэнсиса Фукуямы, который увидел в падении Берлинской стены конец истории для всего человечества[3]. Контраст с прошлым проступает еще острее, если вспомнить осторожную, но теплую ноту одобрения, с которой Кант увидел во Французской революции признаки «морального начала в человечестве», а Гегель видел отпечаток «мирового духа» в весомости этого события[4].

По образованию я специалист по новой истории Южной Азии, и это формирует мой архив и мое поле для анализа. Европа, которую я стремлюсь провинциализировать или децентрировать, – это воображаемая фигура, по-прежнему прочно укорененная в виде клише и условных знаков в повседневных привычках мышления, неизменно приводящих к срезанию углов в попытках обществоведов поставить вопрос о политической модерности в Южной Азии[5]. Феномен «политической модерности» – управление через модерные государственные, бюрократические институты и капиталистическое производство – в любом уголке мира невозможно помыслить без упоминания определенных категорий и концептов, генеалогия которых уходит далеко в глубь интеллектуальной и даже теологической европейской традиции[6]. Такие понятия, как гражданство, государство, гражданское общество, публичная сфера, права человека, равенство перед законом, индивид, разделение частного и публичного, идея субъектности, демократия, народный суверенитет, социальная справедливость, научный рационализм и так далее, – все несут на себе груз европейской мысли и истории. Невозможно осмыслять политическую модерность без этих и связанных с ними понятий, которые обрели свои окончательные формы в эпоху европейского Просвещения и в XIX веке.

Эти понятия влекут за собой неизбежный и в каком-то смысле необходимый, универсалистский и секулярный образ человека. Европейский колонизатор XIX века одновременно поклонялся гуманизму Просвещения и отрицал его в своей деятельности. Но этот образ был весьма влиятельным с точки зрения его последствий. В исторической перспективе он обеспечил прочный фундамент, на котором базировалась – и в Европе, и за ее пределами – критика социально несправедливых практик. Марксистская и либеральная мысль являются наследниками этой интеллектуальной традиции. Сегодня это наследие стало всемирным. Модерный бенгальский образованный средний класс, к которому принадлежу я сам и фрагменты истории которого я затрону далее в этой книге, был охарактеризован Тапаном Райчодури как «первая значительная по численности азиатская социальная группа, ментальный мир которой был изменен взаимодействием с Западом»[7]. Длинная череда блестящих представителей этой группы – от Раджи Раммохана Роя, которого иногда называют «отцом современной Индии», до Манабендры Ната Роя, спорившего в Коминтерне с Лениным, – с воодушевлением приняли темы рационализма, науки, равенства и прав человека, которые продвигало европейское Просвещение[8]. Модерную социальную критику кастового порядка, угнетения женщин, отсутствия прав у трудящихся и угнетенных, субалтерных классов в Индии и других подобных явлений – да и саму критику колониализма – нельзя полностью осмыслить вне пределов наследия, сформировавшегося в ходе усвоения европейского Просвещения на субконтиненте. Показательно, что конституция Индии начинается с повтора нескольких универсальных просвещенческих тем, превозносимых и в конституции США. Полезно помнить, что самые язвительные критические тексты, посвященные институту «неприкасаемых» в Британской Индии, отсылают нас к исходно европейским идеям свободы и равенства людей[9].

Я тоже пишу находясь внутри этого наследия. Постколониальная система образования была почти по определению посвящена освоению универсалий – например абстрактного образа человека или Разума, – выкованных в Европе XVIII века и лежащих в основе социальных наук. Этот процесс освоения наложил отпечаток, например, на тексты тунисского философа и историка Хишама Джаита, обвинявшего империалистическую Европу в «отрицании своего собственного взгляда на человека»[10]. Борьба Фанона[11] за верность просвещенческому идеалу человека – вопреки пониманию того, что европейский империализм свел этот идеал к образу белого поселенца-колонизатора, – сегодня стала частью глобального наследия постколониальной мысли[12]. Борьба начинается потому, что в условиях политической модерности не так просто обходиться без этих универсалий. Без них не было бы социальных наук, которые ставят проблемы модерной социальной справедливости.

вернуться

1

См. Halecki O., The Limits and Divisions of European History. Notre Dame, Indiana: University of Notre Dame Press. 1962. Глава 2 и далее.

вернуться

2

Abu-Lughod J., Before European Hegemony: The World System A.D. 1250–1350. New York and Oxford: Oxford University Press, 1989; Wolf E., Europe and the People without History. Berkeley and Los Angeles: University of California Press. 1982; Chaudhuri K. N., Asia before Europe: Economy and Civilisation of the Indian Ocean from the Rise of Islam to 1750. Cambridge: Cambridge University Press. 1990. Недавние работы см.: Blaut J. M., The Colonizer’s Model of the World: Geographical Diffusionism and Eurocentric History. New York, London: Guilford Press. 1993; Lewis M. W., Wigen K. E., The Myth of Continents: A Critique of Metageography. Berkeley and Los Angeles: University of California Press. 1997. См. также Subrahmanyam S., Connected Histories: Notes towards a Reconfiguration of Early Modern Eurasia / Modern Asian Studies 31, no. 3 (1997). P. 735–762

вернуться

3

Roth M., The Nostalgic Nest at the End of History / The Ironist’s Cage: Memory, Trauma and the Construction of History. New York: Columbia University Press. 1995. P. 163–174.

вернуться

4

Кант И. Спор факультетов. Калининград: Изд-во КГУ. 2002. C. 202. Hyppo lite J., Genesis and Structure of Hegel’sPhenomenology of Spirit’. Evanston: Northwestern University Press. 1974. P. 426. См. также Taylor Ch., Hegel. Cambridge: Cambridge University Press. 1978. P. 416–421.

вернуться

5

Следует помнить, что в мои цели здесь не входит обсуждение длительной истории и генеалогии фундаментальных категорий европейской социальной и политической мысли. Двумя подобными генеалогиями, созданными для понятий «публичная сфера» и «гражданское общество» могут служить работы: Хабермас Ю., Структурное изменение публичной сферы. Исследования относительно категории буржуазного общества. М.: Весь мир, 2016 и Colas D., Civil Society and Fanaticism: Conjoined Histories. Stanford: Stanford University Press. 1997. Однако эти генеалогии написаны «изнутри» европейской интеллектуальной истории. По вопросу о постколониальной истории европейской (французской) мысли см.: Bullard A., Exile to Paradise: Savagery and Civilization in Paris and the South Pacific, 1790–1900. Stanford: Stanford University Press. 2000.

вернуться

6

Здесь я разделяю теорию и практику. Если вы хотите стать членом индийского парламента, от вас не потребуется сколько-нибудь подробно знать историю «парламента вообще». И тем не менее учебник для индийских детей, объясняющий суть парламента, не смог бы решить эту задачу без обращения к европейской истории.

вернуться

7

Raychaudhuri T., Europe Reconsidered: Perceptions of the West in Nineteenth Century Bengal. Delhi: Oxford University Press. 1988. P. 9.

вернуться

8

О Раммохане Рое см.: V. C. Joshi, ed., Raja Rammohun Roy and the Process of Modernization in India. Delhi: Nehru Memorial Museum and Library, 1973; о М. Н. Рое см.: Seth S., Marxist Theory and Nationalist Politics: The Case of Colonial India. Delhi: Sage Publications. 1995.

вернуться

9

См. последнюю главу этой книги.

вернуться

10

Djait H., Europe and Islam: Cultures and Modernity. Berkeley and Los Angeles: University of California Press. 1985. P. 101.

вернуться

11

Франц Фанон (1925–1961) – вест-индский и французский социальный мыслитель, психолог, идеолог борьбы за деколонизацию. Родился на Мартинике, работал в Алжире, где поддержал движение за независимость от колониальной власти Франции. Основные работы «Черная кожа, белые маски» (1952), «Проклятьем заклейменные» (1961) (прим. пер.).

вернуться

12

См. Заключение к Fanon F., The Wretched of the Earth. New York: Grove Press. 1963.

2
{"b":"780564","o":1}