– Не отказался бы от кружечки. А где наш герой?

– Герой спит, исчерпав весь список подвигов на сегодня.

Корней все-таки сходил взглянуть на Влада. Потом, игнорируя наличие столовой, устроился в ожидании чая прямо на кухне, устало вытянув ноги. Со вздохом признался Женьке:

– Замотал он меня сегодня! Прямо с утра! Вначале делами, потом уже прихотями. Своенравный мудила! Вот, честное слово, был бы он мне чужим, давно б я ушел от него, и никаких денег мне за такую работу уже не надо!

Женька усмехнулась, услышав это. Да, Корней не был Загорову чужим! Встретился с ним когда-то, еще в армии, и после демобилизации Влада не потерял с ним связь, именно по инициативе последнего. А потом, после увольнения в запас по инвалидности, был приглашен Владом и проработал на него много лет. Официально считался личным водителем, а по факту являлся и телохранителем, и начальником всей охраны семьи Загоровых. А еще он был из тех немногих людей, которые могли безнаказанно спорить со своим крутым боссом. И наверное, единственным, кто позволял себе резать всю нелестную правду прямо Владу в лицо. Тот, разумеется, мог вспылить в ответ и крыл порой Корнея на чем свет стоит… но потом адекватно реагировал на критику, продолжая ценить этого доверенного человека все так же высоко. Можно ли было назвать эти отношения дружбой? Женька затруднялась ответить на этот вопрос. Но чужими Влад с Корнеем точно друг другу не были. Так что Корней прав: не в деньгах тут дело, и просто так, за здорово живешь, он никогда не сможет уйти с той должности, на которую кого угодно с улицы не возьмешь.

– Держи! – Женька подала Корнею чашку, в которую, уже прекрасно зная его привычки, положила две ложки сахара. Предложила сделать ему бутерброд, наверняка зная, что он откажется. Так и вышло: Корней в ответ устало покачал головой. И замер с чашкой чая, отпивая из нее маленькими глотками.

– Мне сегодня кто-то звонил по поводу Влада, наябедничали про его загул, – сообщила ему Женька. – Может, этот кто-то потом тут, вокруг дома, и рыскал? Точно ведь не деловой партнер – те не стали бы закладывать мне своего собутыльника, сами ведь такие же, не святые по всем статьям.

– Да те и позвонили бы, если что, не тебе, а жене… прости, Жень.

– Да ладно, что ты тут извиняешься, так ведь и в самом деле было бы логичнее, – ответила Женька и тут же вздохнула. Эллу, законную жену Влада, Корней терпеть не мог, нередко извиняясь перед Женькой, если о той приходилось упоминать. Но от этого Элла не становилась менее реальной, имея на Влада все законные права. Даже право на семейный скандал. Так что если кто-то действительно хотел подгадить Владу, то позвонили бы именно Элле, а никак не Женьке. Из чего можно было сделать лишь один вывод: – Тот, кто звонил, именно в меня метил. Я уже и не пытаюсь понять, как и перед кем я успела провиниться, но недругов у меня… сам знаешь.

– И что они тебе на сей раз говорили? – поинтересовался Корней.

Женька пересказала. И Корней тут же сделал свой вывод:

– Одним словом, тебя пытались выманить среди ночи из дома. Остается вопрос, зачем? На что эта интрига была рассчитана?

– Мне очень не понравилось, как Туман себя вел сегодня. Причем беспокоило его что-то именно во дворе.

– А к моменту моего появления он успокоился, так?

– Так.

Корней выглядел озабоченным, и Женька спросила:

– Ты думаешь, кто-то мог проникнуть во двор? И удрать после того, как вы с Туманом его спугнули?

– Не знаю. Сейчас во дворе никого. Но чуйка мне подсказывает, что не все так гладко. В общем, с утра еще раз тщательно осмотрю и двор, и машину. И камеру, с которой отчего-то пропал сигнал. У тебя тут, конечно, хорошая система наблюдения, но все же ее можно при желании обойти… в отличие от собаки, которую не перепрограммируешь.

– Да уж… – Женька бросила ласковый взгляд на верного кавказца, улегшегося в прихожке так, чтобы видеть хозяйку, так что на пороге кухни, попадая в освещенный участок, лежали его передние лапы, на которые он уложил свою тяжеленную голову с выразительными глазами. Для кого-то, может, и злыми, а для нее – самыми преданными на свете. – Этого не перепрограммируешь даже с помощью колбасы…

Корней лишь молча улыбнулся в ответ, одним глотком допил оставшийся чай и поднялся:

– Ладно, давай уже по койкам! По времени скоро светать начнет. А мне подняться надо будет раньше Его светлости. По крайней мере, до того, как ему взбредет в голову высунуться на улицу. Не хочется его в этом случае уговаривать, чтобы немного подождал и не топтал мне следы, пока я не закончу осмотр двора. Да и удастся ли уговорить? Это будет зависеть от того, насколько наш мудила протрезвеет к тому времени, как проснется.

Влад проснулся ближе к полудню, лишь ненамного позже Женьки, которая как раз зашла на кухню, обдумывая предстоящий завтрак. Корней тоже был на ногах, во дворе, занимаясь своей работой. Влад же дошел до туалета и сразу вернулся обратно в кровать. Заглянувшая в спальню Женька застала его сидящим на краю и обхватившим голову руками. Услышав, что она появилась на пороге, он попросил:

– Зверек, принеси водички, будь человеком.

– Сейчас! – Усмехнувшись над получившимся каламбуром, Женька сбегала к холодильнику за какой-то дорогущей специальной минералкой, которая всегда стояла здесь в ожидании подобных случаев. Принесла ему на подносе открытую бутылку и стакан. – Вот, держи!

– Спасибо! – Он осушил два стакана один за другим. Посидел, растирая виски пальцами, потом спросил: – Я тут вчера не вытворял? Ничего не помню! В том числе и того, когда бы я в последний раз так нажрался!

– Последнее, что ты вытворил, – это удрал из ресторана на машине, у Корнея под носом, так что сочувствия от него сегодня не жди. Ну а здесь тебя на подвиги уже не хватило, только до кровати добрался. Впрочем, как всегда… в смысле, что ты обычно в любом состоянии приезжаешь сюда мирно отдыхать.

– Да? – Он не без скептицизма взглянул на Женьку. – Я бы, кое-что помня из прошлых случаев, так не сказал. Но если ты все мои заскоки готова считать мирным отдыхом, то я только «за»!

– Не заскоки, а капризы, прямо как у избалованного ребенка, – с ласковой улыбкой поправила его Женька. – И мне совсем несложно их выполнять. – А потом, после паузы, все-таки решившись, она резко вздохнула и выпалила: – Влад! Я и другие твои капризы могла бы выполнять! Если хочешь… вместо твоих ресторанных девочек!

– Ты о чем? – Он нахмурился: не любил, когда она начинала говорить с ним о той части его жизни, в которую не входила, скромно оставаясь в тени.

– Сам знаешь… – Она кивнула на яркую помаду на светлой ткани его трусов.

– Вот черт! – Заметив эти пятна, он резко поднялся, словно желая их с себя стряхнуть. Но даже не попытался как-то оправдаться, а вместо этого брезгливо заявил: – Я в ванную!

– Сейчас достану тебе все чистое. – Женька развернулась к шкафу, потом, снова решаясь, оглянулась на Влада через плечо: – Но ты все-таки имей в виду то, что я тебе сказала.

– Про капризы с девками? Уже забыл! И ты забудь! – Он взял у нее из рук чистое белье и отчеканил, глядя ей в лицо: – Зверек, в жизни есть те, кто сосет, и те, кто для этого не рожден! Поэтому могла бы ты или нет, но делать ты этого не будешь! Уяснила? А теперь свари-ка чего-нибудь съедобного, пока я купаюсь. Можешь даже овсяной каши.

– Хорошо, – согласилась Женька, сдаваясь и отступая. Уже на кухне сорвалась, в сердцах поставив на стол банку с крупой так, что звякнула вся остальная помещавшаяся там посуда. Сжала кулаки и замерла, преодолевая в себе желание добавить ими по столешнице, да посильнее. Ну вот как, как ей его понять?! Если это вообще возможно…

Корней пришел со двора к тому времени, когда Женька уже ухитрилась полностью взять себя в руки и с едой у нее было почти все готово. Прислушался к шуму льющейся в ванной воды, удивился:

– Да неужели его светлость уже подняться изволили? И даже активизировались до разумной деятельности?