Одна из версий, как выглядел Колосс Родосский, потому что до сих пор не известно точное место его расположения и его изображение.
В дальнейшем значение острова Родос стало снижаться, однако, его жители получили признание за то, что первыми разработали правила морских перевозок, а также за распространение системы морского права.
Действительно, жители Родоса разработали правовые основы, позволявшие им разрешать возникавшие тогда споры в сфере морской торговли. Они представляли собой не только правила поведения для древних мореходов и купцов, но, как видно при внимательном рассмотрении, и являлись основой всего современного законотворчества, касающегося торгового мореплавания.
Сегодня трудно точно установить время составления этих правил, но разумно предположить, что это имело место в период, когда жители Родоса впервые получили независимость, т. е. в начале 900-х годов до н. э. или почти за 200 лет до основания Рима.
Эту систему морского права впоследствии стали называть «непостижимым lex Rhodes»[26] или просто «законом Родоса». Система морского права Родоса просуществовала достаточно долго. Она была воспринята сначала в Греции[27], а позднее принята и римлянами[28].
Система морского права острова включала в себя такую концепцию, как урегулирование убытков, которые возникли в отношении всех участников на базе «общей аварии», в связи с чем убыток одного делился среди нескольких.
Тогда же «общая авария» стала рассматриваться как торговый обычай, предусматривающий распределение расходов по спасанию всего морского предприятия между его участниками, т. е. судовладельцем, грузовладельцем и перевозчиком.
Основные правила сводились к следующему. Если товар выброшен за борт с целью облегчения судна, то убыток должен возмещаться всеми, поскольку это было сделано в интересах всех участников перевозки.
Если, несмотря на это, судно все-таки погибло, а товары других были спасены, то тот, кто чьё имущество было выброшено за борт, имеет право на возмещение наравне с другими»;
Если судно погибло, либо мачта была потеряна во время шторма, пассажиры не должны участвовать в возмещении, если судно было спасено благодаря тому, что сами пассажиры обрубили мачту в целях сохранения собственных жизней. Если в целях облегчения судна товар был выброшен на борт и погиб, считается, что убыток должен быть урегулирован исходя из оценки стоимости имущества, которое сохранилось на судне. Однако, если погибло само судно, не должны приниматься в расчет спасенная шлюпка или товар, находящийся в ней. И, наконец, возмещение должно оцениваться с учетом выброшенного в море имущества и спасенного судна[29].
К сожалению, текст этого закона не найден. И сегодня сложно по имеющимся ссылкам понять, имели ли жители Родоса хотя бы малейшее представление о страховании. В то же время, в фрагментах Закона Родоса имеют место положения, касающиеся договора морского займа, и с которым жители острова были, безусловно, знакомы, и в любом источнике гражданского права договор «de nautico fænore, de usurâ maritimâ» (досл. с лат. договор «морского займа, морских процентов») также занимает значительную часть.
Греки. Договор бодмереи, который был известен грекам во времена Демосфена (около 350 года до н. э.)[30], что является датой самой ранней ссылки, приобрел стабильную и достаточно сложную форму.
Вопрос происхождения греческого договора морского займа является предметом догадок и гипотез. Отсутствуют какие-либо ссылки на подобный договор в истории Греции вплоть до 4-го века до н. э., когда, как отмечал П. Бушер в 1806 году, такой договор был практически идентичен тому, который применялся в его времена во Франции[31].
По-мнению Ч. Ф. Треннери, «поскольку такая сложная договорная система могла стать результатом длительного исторического развития, она, едва ли, происходила из Греции, особенно, учитывая то, что право было неблагосклонно к должникам до времен Солона (примерно 590-й год до н. э.), который в своих законах не одобрял и препятствовал заморской торговле. Поэтому, вероятней всего, греки узнавали о договорах морского займа из некоторых внешних источников. Вполне возможно, что это был тот же источник, из которого они черпали знания о математике, навигации, таблице мер и весов, монетной системе, алфавите и т. д., и по тому же каналу, а именно, из Вавилонии»[32].
Возникает вопрос, каким образом и в какой степени эта ранняя форма договора займа вавилонян стала использоваться в Греции 1900 лет спустя, т. е. за 350 лет до н. э. Более того, если допустить, что греки получили о нем сведения от финикийцев напрямую либо через их поселение на острове Родос, которые, в свою очередь, приобрели знания о преимуществах данной системы от вавилонян, справедливо полагать, что классическая форма договора является прямым развитием договора, применяемого вавилонянами. При этом возникает вопрос о степени распространенности такого договора среди греков. Кроме того, важно понять, были ли условия этого договора идентичны тем, которые содержатся в Кодексе Хаммурапи или они были расширены и изменены с учетом требований торговли финикийцев? Есть предположение, что договор, если он был передан грекам финикийцами, был представлен в более гибкой форме, чем это обуславливалось законами, о которых ранее шла речь.
Бодмерейные займы были известны и очень активно применялись и карфагенянами[33], т. к. их государство было основано финикийцами. Несомненно, что карфагеняне внесли в этот договор определенные усовершенствованные условия. У древнегреческого историка Полибия (Polybius) есть ссылка на Второй договор, заключенный в 306 году до н. э. между Римом и Карфагеном, в котором было четко оговорено, что они не должны разрешать своим гражданам совершать пиратские действия по отношению друг к другу. Таким образом, греки должны были знать и тот договор бодмереи, который применялся в Карфагене.
Ясно, что по многим вопросам, особенно касающимся коммерции, морской торговли, финансов и т. д., Финикия и Карфаген делились с Грецией.
Греки также могли получить информацию о морском займе от жителей острова Родос, который был колонизирован и приобщен к цивилизации финикийцами.
Что касается вопроса о времени, когда греки могли познакомиться с договором бодмереи, то здесь следует отметить следующие моменты. Торговая экспансия Финикии на греческое побережье имело место в течение 10-го и 9-го веков до н. э., а в 9-м веке греки познакомились с таблицами мер и весов Финикии и Вавилона, которые они, вероятно, стали применять по мере привыкания к письменным договорам финикийцев.
Поэтому с большой степенью вероятности можно утверждать, что внедрение вавилонской и финикийской теорий и практик ведения финансов, lex mercatoria (торгового права) и т. д. происходило примерно в то же время, т. е. в течение 9-го века до н. э. Такой договор, как бодмерея, будучи интересным с точки зрения практического применения лишь для определенного класса торговцев, мог заинтересовать греков, но лишь в незначительной степени. Впоследствии развитие торговли и соответственно рост коммерческой активности греков, а также их верховенства в Эгейском море в 8-м и 7-и века до н. э. отменили доминирующее влияние финикийцев на греческие рынки, а греческие торговцы, в свою очередь, стали развивать заморскую торговлю и основывать рынки в Италии, на Сицилии и т. д.[34] Такой переход торговли к грекам вызвал у них необходимость адаптировать те обычаи, которые стимулировали торговые операции. Поэтому весьма вероятно, что на раннем этапе греческой торговли ее торговцы, грузоотправители и т. п. заинтересованно стали использовать торговые обычаи своих восточных соседей. Однако по мере того, как греки становились все более осведомленными об этих обычаях, они, естественно, стремились усовершенствовать их для своих нужд.
