– Севера? – тонкие ноздри гневно затрепетали. – Он разрешил тебе называть себя Севером?

Я растерялась. И даже не потому, что он мне должен был это разрешить – я надеялась, что мне вообще никак не придется его называть. Я немного подвисла из-за того, как девушка на меня смотрела. В её взгляде было столько неприкрытой злобы, что мне даже страшно стало.

– Он не запрещал, – я пожала плечами и отвернулась, всем своим видом пытаясь показать, что разговор окончен.

– Он не говорил мне, что ты так на неё похожа, – вдруг произнесла девица.

Видимо, мне пора начинать привыкать к этой фразе.

– Не зеркально, конечно. У цесаревны кожа не такая бледная и волосы длиннее. И грудь больше… И губы другие… Но действительно, похожа…

Да-да, расскажи мне ещё о том, как сильно я от себя отличаюсь. Я едва удержалась от ядовитого замечания, а моя неожиданная собеседница вдруг поменяла тон:

– А ты почему тут сидишь? И где твой наладонник? Как ты собираешься регистрировать новый аккаунт без наладонника?

Я перевела на неё ошарашенный взгляд и только сейчас заметила, что на груди у неё висит не золотой кулончик, а маленький ключик – знак принадлежности к Гильдии.

Держите меня семеро! А Север действительно крут! Вчера на ПП он прилюдно лапал не просто какую-то девицу. Он лапал одного из местных Мастеров по работе с тинейджерами, в простонародье именуемых Мастерами Ти.

– Что смотришь? Где твой наладонник, спрашиваю?

– Я здесь не за этим…

– Я не спрашивала у тебя, зачем ты здесь! – отрезала девица. – Я спросила… как не за этим? Северов однозначно дал понять, что ты…

Она вдруг замолчала и нахмурилась. Затем попыталась разгладить морщинку, образовавшуюся на переносице между тонкими бровями и, наконец, царственно махнув в мою сторону рукой, спросила:

– Так что ты хотела?

Не так я представляла себе свою первую встречу с новым Мастером. Ну, что ж… Может, оно и к лучшему. Этот, по крайней мере, не станет облапывать липкими взглядами и не будет предпринимать попыток зажать в углу, пока Цезарь не видит. Наверное.

– Я? Я хочу, чтобы в этом Доме раз и навсегда забыли о моей сестре. Навсегда, понимаешь?

– Декрет о…

– Декрет – это только рекомендация, а не руководство к действию, – напомнила я.

– Это уже не тебе решать, – Мастер зло ухмыльнулась. – В конце концов, может у меня оказаться рычаг давления на Северова или нет? После всех этих лет?

– Алевтина не будет ничьим рычагом.

– Кто сказал?

– Я, – я внезапно устала от этого разговора и поднялась, заметив, что пугающие меня зелёные двери открылись, выпуская из Дома Севера и абсолютно ничего не понимающую Лёшку. – Я сказала, а тебе советую подумать над тем, так ли уж сильно я непохожа на цесаревну.

Девушка задохнулась от возмущения и залилась злым румянцем:

– Ты что же, хочешь мне сказать, что ты…

– Я ничего не хочу сказать, – перебила я, – я просто советую мне поверить. И подумать над этим. И над тем, что согласно Декрету о трудоустройстве, женщины в Яхоне больше не могут работать на государство. А Гильдия, насколько я помню, всё-таки государственный институт. Нет?

– Ты… – она наконец выдохнула.

– Я. Ольга Еловая. Когда мне за новым аккаунтом прийти, Мастер? – и улыбнулась вежливо, потому что к нам как раз подбежала Лёшка.

– Уже познакомились? – Север посмотрел на меня почему-то подозрительно.

– Угу. Договариваемся со Светланой… Я же могу вас так называть, Мастер?

– Не во время службы, – нехотя буркнула девушка.

– Договариваемся, когда мне за новым аккаунтом прийти.

– Не надо никуда приходить, – совершенно неожиданно и безапелляционно заявил Северов. – Свет, вечером забежишь ко мне, м? Сделаем Ольге аккаунт…

– На ночь? – Светлана явно оживилась и, подхватив парня под руку, прижалась к нему всем телом. – На ночь мне не позволят декодер взять.

– На ночь не получится, Цветочек, на ночь у меня, к сожалению, другие планы…

Какая гадость. Я вдруг почувствовала, что у меня заболели зубы. А ещё стало противно. Северов ожидает от меня благодарности за то, что мне не придется входить в Дом? Напрасный труд. Хотя разве это труд? Судя по его довольной роже, он только радовался тому, что Мастер Ти нанесёт ему сегодня вечером визит.

Бессовестный. Бесстыжий. Бабник.

Мы с Лёшкой оставили парочку ворковать наедине, и я лично надеялась, что ни с одним, ни с другой мне не придётся часто встречаться. Что же касается Лёшки, она не могла от прекрасного Мастера Ти оторвать влюблённых глаз, шепча восторженно:

– Обалдеть, до чего она красивая. Лёка, ты видела, какие у неё волосы, а?

Угу. И не только волосы… Об Арсении Северове я в тот день не вспоминала, пока вечером он не постучал в нашу дверь с хмурым видом и не потребовал наши наладонники. Это было против всех мысленных и немыслимых правил, но я почему-то поверила, что ничего плохого он не сделает. И оказалась права. Через два часа он нам их лично вернул, вместе с двумя запечатанными конвертами, в которых хранился пароль, выбранный для нас декодером и пока ещё не известный никому.

– Должна будешь, – буркнул он, вручая мне документы.

Я перевела удивлённый взгляд на сопроводительные бумаги, опасаясь увидеть там своё настоящее имя, мало ли. Вдруг Северов решил, что ему не нужно моё разрешение, чтобы провернуть свою авантюру. Но на белом листе черными буквами было написано «Ёлка», а далее следовали все мои данные с ПП. Мило. Я поймала несчастный Лёшкин взгляд и, заглянув в её документы, обнаружила неутешительное «Нюня». Что ж, пожалуй, Севера надо поблагодарить хотя бы за то, что я не Старуха…

В первый же день занятий стало понятно, что идею «учёба без учителя» Цезарь не из головы взял, а воспользовался уже существующей моделью. Ни одного взрослого преподавателя мною на территории Института замечено не было. Здесь вообще было на удивление безлюдно и тихо. Оно и понятно – учёбой тут никто особо не заморачивался. Зачем, если место, куда я попала, неофициально называлось Корпусом самоубийц. Никому никакого дела не было до того, умеет боец читать или писать. Главное, чтобы он умел стрелять и правильно умирать, захватив с собой в мир иной как можно больше врагов.

Я умирать не собиралась, а потому всё отведённое на учебу время решила проводить не на полигоне, не в тренировочном зале и не в тире, как это делало большинство местных, а именно в Институте. В конце концов, военная подготовка в нашем насыщенном графике тоже присутствовала – успею ещё.

Так или иначе, первую половину дня я решила посвящать учёбе. Тем более, что почти сразу под моим чутким руководством у нас сколотилась группа из двенадцати человек, в которой каждый готов был поделиться с собратом по несчастью своими знаниями, умениями и навыками. Правда, если уж быть до конца откровенной, то началось наше тесное сотрудничество не с моей лёгкой руки, а с подачи Данилы Муравьёва, с которым мы познакомились, столкнувшись в библиотеке у полки с учебниками по социологии.

Он был, наверное, единственным в мире человеком, кому шла зелёная строительная жилетка – непонятно было только, для чего он её нацепил. Впрочем, Даниле пошло бы всё, начиная от дорогих костюмов, которые носил Цезарь, и заканчивая лаптями или фиговым листком. Фиговым листком особенно. Потому что выглядел он, как один из запрещённых богов, запечатлённых древними скульпторами в мраморе. Могущественный, сильный и, проклятье, очень-очень красивый.

– Девушки, вам помочь? – поинтересовался он, когда я задумчиво листала учебник по социологии детства, пытаясь сообразить, смогу ли я вытянуть что-то из него для полугодового отчёта по изучению предмета.

– Ох, – ответила ему Лёшка и стала похожа на симпатичную свёклочку со светлыми кудряшками. Моя названная сестра, в отличие от меня, за знаниями не рвалась, но кто её спрашивал о желаниях? У меня был лучший учитель по любящей тирании. Поэтому она тоскливо переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока я дам ей свободу.