За этими мыслями Анна не заметила, как они проскочили мимо синего указателя – «Вольный». Замелькали старые обветшалые домики с темными, заколоченными крест-накрест окнами.

Она отвлеклась от рассуждений о загадочном попутчике, рассматривая унылый пейзаж. Запустение и разруха царили в небольшом поселке, неожиданно ставшем когда-то прикордонным центром сталкерской жизни. Здесь прежде толпились искатели приключений, пытающиеся попасть в Зону и получить гордое прозвище «сталкер», аферисты и уголовники всех мастей, зарабатывающие на безумцах-бродягах, и ученые, жаждущие исследований и открытий во благо человечества или собственного кармана. Воспоминания о приобретенных и потерянных друзьях, бывших противниках и врагах нахлынули на Анну.

«Пазик» въехал на центральную площадь поселка и замер перед обшарпанной бетонной остановкой, освещаемой одним из немногочисленных уличных фонарей. Двигатель замолчал, двери открылись, и пассажиры неспешно потянулись к выходу, исчезая в вечерней темноте.

Анна тоже встала и невольно кинула взгляд на «рыбака». Тот резко поднялся, взял наперевес свои удочки и ровным пружинящим шагом направился к дверям. Спрыгнув со ступенек, замер в нескольких шагах от остановки и осмотрелся. Анна сняла рюкзак, открыла и, сделав вид, что укладывает вещи, украдкой стала наблюдать за мужчиной. Тот постоял несколько минут, еще раз сверился с часами и скрылся в сумерках. Пожав плечами и наконец сняв неуместные в это время суток очки, она последней вышла из автобуса.

Воздух Зоны. Даже тут, в нескольких километрах от Периметра, он проникал в легкие, кровь, сердце… в мозг. Если однажды вдохнешь его, то уже не забудешь, не перепутаешь ни с каким другим – наэлектризованный, насыщенный странными запахами, тревожный.

Заблудиться в темноте в этом поселке она не боялась: с закрытыми глазами могла бы нарисовать план улиц, расположение домов – даже местонахождение канализационных люков помнила. Сколько операций было проведено тут – не счесть, карта местности отпечаталась в памяти намертво.

Центральная улица осталась позади, как и свет фонарей. Тишину нарушал лишь лай собак на окраине.

Миновав несколько полутемных переулков, Анна дошла до нужной двери. Остановилась перед крыльцом, украшенным совсем нелепой, особенно в таком месте и в такую погоду, зеленой елочной гирляндой, которая едва светила и даже иногда пыталась мигать. Подняла взгляд на козырек над дверью. «НА КОРДОНЕ» – гласила надпись, выложенная все той же гирляндой, а ниже болталась на двух цепочках табличка, на которой обычной белой краской было выведено еще одно слово – «БАР». Или у хозяина заведения иссякла креативная мысль, или длины новогоднего украшения не хватило на все буквы.

Усмехнувшись, Анна поправила рюкзак на плече и толкнула дверь. Несколько ступеней начинались сразу за порогом и вели вниз, в подвал. Спустившись, путешественница задержалась у входа, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку.

– Вечер добрый. Проходите, сейчас будет посветлее, – раздалось из глубины бара.

И действительно: через пару секунд зажглись светильники, и Анна увидела перед собой абсолютно пустое просторное помещение с несколькими столиками и барной стойкой у дальней стены.

– Спасибо. Не стоило беспокоиться, не такой уж важный гость пожаловал, чтобы иллюминацию включать, – улыбнувшись, произнесла она.

– Для нас каждый посетитель важен. – За стойкой оказался молодой высокий парень в тельняшке. – Время сейчас такое – гости нечасто заходят. Проходите, располагайтесь, где вам удобно. Я сейчас принесу меню.

Вдруг в разговор вмешался другой голос, на который Спирина тут же повернула голову:

– Не надо меню, Сережа. Гостью уже ждут. – Мужчина за одним из столиков у левой стены помахал ей, привставая и отодвигая соседний стул. – Проходите, Анна Алексеевна. Я позволил себе занять вам место.

Анна не любила неожиданностей, особенно тех, которые связаны с людьми, знающими ее имя.

Но к этой встрече она уже была практически готова – подойдя ближе, признала того самого «рыбака». Недавний попутчик был в комбинезоне, молния которого оказалась расстегнута, открывая взору армейскую футболку с нашивкой Сил Спецназначения.

«Хоть что-то уже ясно», – подумала Анна, опуская рюкзак на пол у противоположной стороны.

– Я не люблю принимать приглашения от неизвестных мне мужчин, тем более от тех, которые делают это, называя меня по имени и отчеству. – Сняв пуховик и повесив его на спинку стула, она села, изучая лицо мужчины. Немолодой, с пробивающейся сединой в волосах и цепким взором. Косой шрам над правой бровью его совсем не портил. – Я вас не знаю, но вот голос показался мне очень знакомым.

Мужчина протянул красную книжечку – удостоверение офицера.

– Михаил Иванович Шебанов, капитан запаса… – прочитала вслух Анна. – Простите, но я все равно не узнаю вас.

Тот усмехнулся, пряча в карман документ.

– Я так и предполагал. Ваше имя я тоже узнал совсем недавно. Скажу даже больше: никогда вас не видел вживую, только однажды на фотоснимке. А вот о группе «Аспид» и ее командире Зона слухами полнилась. Наслышан.

От последних слов она напряглась, подалась чуть назад от стола, сжавшись как пружина, готовая в любую секунду распрямиться и нанести смертельный удар.

– И о чем конкретно наслышаны?

Капитан уловил ее движение, но не пошевелился.

– Позывной «Шеба», шестой отряд первого батальона Сил Спецназначения – может, это вам о чем-то говорит.

Анна вновь придвинулась, положив на столешницу обе ладони и пристально смотря на капитана.

– Я помню этот позывной. И ваш голос помню. Шестой отряд выходил последним из батальона после зачистки. Из него многим не удалось выйти тогда.

Шебанов сплел пальцы и, не глядя на Анну, добавил:

– Скорее мало кому удалось. К сожалению, не вашему отцу. Он мог выйти с первым отрядом, но, как настоящий командир, оставался до конца.

Анна потянулась к шапке, стянула ее с головы. Копна светлых волос упала на плечи.

Резко повернувшись в сторону барной стойки и пряча от капитана вдруг заблестевшие глаза, крикнула:

– А можно нам чего-нибудь крепкого, граммов так по пятьдесят?

– Конечно можно. Мы тут для этого и работаем. Где же еще можно, как не у нас? – приговаривал бармен Сережа, подходя к ним со звенящими на подносе тарелками, рюмками и бутылкой. – Заказ уже давно сделан, просили чуть позже принести – вот я и не спешил.

В полной тишине он быстро расставлял посуду. Гости следили за его движениями, ожидая, когда смогут продолжить разговор.

– Спасибо, – первой нарушила молчание Анна.

Шебанов кивнул возвратившемуся за стойку бармену, потянулся к холодному стеклу бутылки с дорожками стекающих капель, откупорил ее и наполнил рюмки. Поставил одну из них перед женщиной, сидевшей с каменным посеревшим лицом, вторую поднял и тут же залпом выпил содержимое.

– Капитан, вы же узнали меня в автобусе. Почему решили не подавать вида, не подходить? И почему были уверены, что именно тут, в этом баре, я непременно появлюсь?

Шебанов откинулся на спинку стула, уставившись на Анну.

– С недавних пор я не сторонник ностальгических встреч, разговоров о смысле жизни и воспоминаний. Да, узнал, практически сразу, но, судя по одежде, вы не планировали встретить кого-то из знакомых. – Капитан склонился над столом, подавшись к собеседнице, и перешел на шепот: – Кто же знает, для чего вы здесь? У меня свои дела, у вас свои. Зачем же я буду вмешиваться в ваше и отвечать на вопросы про личное?

Спирина обхватила стоявшую перед ней рюмку, провела по ее краю большим пальцем.

– Но вы ведь ждали меня тут, капитан.

– Я, как и вы, Анна Алексеевна, не верю в случайные совпадения. Когда вы были в этом поселке в последний раз? Я, например… – Он задумался. – Лет двадцать назад, если не ошибаюсь. Вы, наверное, не меньше.

– Девятнадцать лет и семь месяцев, – уточнила она, поднимая глаза на его лицо и пытаясь уловить ход мысли спецназовца.