Затем он повернул вездеход к видневшимся неподалеку палаткам. В последний момент ему показалось, что за одним из иллюминаторов мелькнуло лицо...
Угольки костра еще дымились, но во всех четырех палатках было пусто. Некоторые постели были примяты, но поблизости не было видно ни одного гнома.
Циркуль сложил ладони рупором и покричал в сторону леса.
Ответа не последовало.
Тогда он решил, что путешественники ушли спать в каюты. Он подошел к носовой части судна и постучал гаечным ключом по металлической обшивке.
Никакого ответа.
Он вернулся к костру, подбросил хворосту и накидал сверху веток хвои и зеленых листьев. Белый сигнальный дым взвился высоко над лагерем.
Еще раз безуспешно покричав в сторону леса, Циркуль присел у костра и задумался.
Внезапно по его глазам стрельнул солнечный зайчик, он огляделся вокруг и ничего не увидел. Но тут на верхушке одного из дубов снова ярко блеснуло стеклышко. Циркуль треснул себя ладонью по лбу: "Ну конечно, ах я осел. Со вчерашнего дня одна из обзорных камер постоянно снимает лагерь. Нужно просмотреть видеозапись, и тогда станет понятно, что здесь произошло и куда все подевались..."
Он запрыгнул на вездеход и быстрее, чем прежде, помчался через лес назад в Земляной город.
Глава одиннадцатая
Единственный свидетель.
Страшная ночь.
Что увидела оптика
Пухляк, единственный не пожелавший сойти на берег пассажир, остался на "Стрекозе" в полном одиночестве. Он отлично выспался накануне и поэтому начал слоняться по кораблю, упиваясь неограниченной свободой. Устроив полную иллюминацию, он побывал в трюме, машинном отделении и капитанской рубке. Камбуз, к его полному разочарованию, оказался запертым на ключ.
Больше всего ему понравилось в кают-компании, где обнаружилась целая коробка пакетиков с хрустящим картофелем и несколько ящиков лимонада. Развалившись в кресле и закинув ноги на стол, он единолично просмотрел на большом экране кинофильм, истребив при этом не менее десятка пакетиков и выпив большую бутылку лимонада.
Потом, когда на берегу разгорелся костер, он выключил весь лишний свет, устроился в своей каюте перед иллюминатором и поужинал оставленным ему сухим пайком. Глядя на суетящихся в лагере гномов, Пухляк радовался, что ему разрешили остаться. Здесь было надежно, тепло и уютно.
Уже вполне насытившись, и благодушно глядя на пламя костра через иллюминатор, Пухляк зевнул раз, другой и решил, что пора спать. Он расстелил постель и улегся, завернувшись в теплое шерстяное одеяло. "Пусть... -подумал он, с удовлетворением шевеля пальцами ног, -- пусть они там... А мне и здесь хорошо..."
Посреди ночи Пухляк проснулся оттого, что ему захотелось пить. Стоявшая на столике бутылка была пуста, а ее темно-зеленое стекло поблескивало от света горевшего на берегу костра. За новой бутылкой лимонада нужно было идти в кают-компанию.
Пухляк сел на кровати, почесываясь и позевывая нащупал на полу тапочки, вскользь глянул в иллюминатор и... остолбенел.
На фоне пламени костра четыре темные незнакомые фигуры твердым шагом приближались к судну. В их очертаниях было что-то зловещее, однако разглядеть их было пока еще трудно. Пухляк прильнул к стеклу и затрясся от страха. Незнакомцы подошли к судну вплотную, и при свете дежурных огней стало видно, что это высокие, совершенно лысые гномы, одетые в блестящие, свободно свисающие до земли черные плащи без поясов. Глаза у гномов были скрыты за темными очками. Один из них что-то сказал другим и указал рукой на Пухляка.
Бедняга ощутил, как тело его деревенеет от ужаса, а холодный пот льет по нему ручьями. Он не мог ни отойти от иллюминатора, ни пошевелиться. Один из гномов поднял с песка булыжник и запустил им в иллюминатор. Камень глухо ударился о толстое космическое стекло и разлетелся на куски.
Пухляк отпрянул от стекла и почувствовал, что волосы у него стоят дыбом. Потом послышался стук и скрежет со стороны входного люка. Вытянувшись в струнку, Пухляк сидел на краю кровати и трясся как осиновый лист.
Так он просидел, не смея пошевелиться, до самого утра, пока за окном не начало светать. Собравшись с духом, он придвинулся к иллюминатору и выглянул наружу. Стоянка была пуста, на месте костра дымились угольки.
Обессиленный, Пухляк лег на свою койку и завернулся с головой в одеяло. Постепенно он начал погружаться в тяжелый, похожий на обморок сон... Но в эту минуту тишину внезапно прорезал громкий металлический стук по обшивке корабля.
Пухляк вскочил и увидел внизу какого-то гнома с гаечным ключом. На берегу неподалеку стоял гусеничный мотоцикл.
Пухляк пригнул голову и затаился.
Не достучавшись, гном развел большой и дымный костер, сел на свой мотоцикл и укатил восвояси.
Пухляк лег на кровать и уставился в потолок. В голове у него почему-то крутились только две более или менее внятные мысли: что во всем виноват Карлуша и что в Песочном городе у него в тумбочке остался засыхать недоеденный кусок яблочного пирога. С этим он и заснул.
Однако утренний сон не принес ему ни покоя, ни облегчения.
Сначала он увидел, как его, застегнутого в спальном мешке, Карлуша тащит волоком к костру и затаскивает прямо в пекло. Угли прогорают, и он с хрустом и фейерверком искр проваливается в какую-то дыру. Он скользит вниз по трубе и попадает в бассейн, полный змей. Змеи плавают в воде и ползают по кафельным стенам. Водяной поток затягивает упакованного в спальный мешок Пухляка еще в одну трубу и выносит на освещенный солнцем песчаный берег моря. Волоча за собой длинный хвост, к нему по песку подползает чудовище с зубастой крокодильей пастью. Чудовище хватает Пухляка за воротник пижамы, трясет его и рычит: "Просыпайся, просыпайся!" Присмотревшись внимательно, Пухляк вдруг видит, что над крокодильей пастью до боли знакомая клетчатая кепка и что зубастая крокодилья пасть принадлежит на самом деле Карлуше, который и есть чудовище...
Пухляк открыл глаза, увидел склонившегося над ним Карлушу и закричал.
-- Тише ты, идиот несчастный, -- сказал Карлуша. -- Скоро от сна совсем одуреешь. Ты ночью ничего не видел?
