– Я лишь успела прошептать, что обрушивается пылевой карниз.

Зотов схватил Руслана за пояс и, буквально выхватил его из черной пасти провала. Я подняла камень и бросила под ноги, обрушив спекшуюся корку песка, он, шурша, ушел вниз. Руслан бросил камень побольше. И снова удара о дно слышно не было, – Надежа откинула с лица волосы и продолжала:

– Я решила из грота не уходить, отдохнуть, а на следующий день, с новыми силами, попытаться спустится в колодец. Вернувшись в лагерь, мы сообщили остальным о находке. Все согласились попытать удачу.

Но задуманное не пришлось осуществить, на следующий день – нам сообщили, что двое из нашей экспедиции оставшиеся у «Безнадежной» пострадали при обвале, пришлось отложить спуск. Отпуск заканчивался, многим предстояло возвращаться домой, но интерес не исчез. Когда мы возвращались домой, старый чабан рассказал нам интересную историю о пещере, которую мы нашли. Дело в том, что в этой пещере очень часто пропадают овцы, а смельчаки пытавшиеся найти их не возвращались обратно – их искали, но поиски не приносили успехов.

Яшули, на ломаном русском, поведал нам легенду о черном духе, живущем в страшной пещере. Див или дух, мы толком не поняли, пожирает людей, но и овцами тоже не брезгует, если они попадали в его западню. Но хуже всего то, по рассказу старца, души умерших в этой пещере продолжают жить и заманивают все новых и новых жертв к Диву. Вот такая сказка.

– Да, занятно,– задумчиво проговорил Олег Иванович.

– Мистика, да и только. Вас на ночь, глядя, такие истории не пугают?

– В моем возрасте пугаться стыдно, да и глупо,– вяло ответил Нефедов.

Только сейчас Нефедов заметил, что сидящая перед ним женщина не лишена шарма. В свете мерцающих свечей горящих у них на столике многие черты Надежды напоминали Нефедову Лидию: не только длинные до плеч, каштановые волосы, свободно падающие на плечи красивой волной, и маленькая стройная фигурка,– но, прежде всего, исходящая от нее уверенность. Она знала, чего хочет, каждое ее слово было обдуманным, взвешенным. Лишь глаза были другими, ее большие зеленые глаза смотрели пытливо, задорно и как- то по- детски, словно спрашивая – а что еще ты можешь интересного мне рассказать?

– У меня что- то с лицом? Губная помада размазалась? – улыбаясь, спросила Надежда.

– Да нет, все в порядке,– опустил глаза Олег Иванович.

– А почему вы так странно смотрите на меня?

– Просто я только сейчас вспомнил, кого вы мне напоминаете, раньше все мучался этим вопросом, а сейчас понял.

– И на кого?

– Неважно, впрочем, она лет на восемь старше вас.

– Эта женщина была вам дорога?

– Можно сказать и так.

– А не выпить нам Надежда Ивановна, на брудершафт,– сменил тему Нефедов.

– Вы же за рулем.

– Ничего. Для чего- то же существует в этом мире такси, а?

– Ну что же, гулять, так гулять, сказал попугай, когда его кошка из клетки тащила, – задорно рассмеялась Надежа.

– Итак, дорогая Наденька пьем и переходим, на ты.

– С большим удовольствием.

Полумрак, царивший в зале и приятная музыка, располагали к интимной беседе. Мимолетный поцелуй внес в их души смятение, но ни Надежда, ни Нефедов старались не выдавать свои чувства. Следующие пол часа они болтали на различные темы. Олег Иванович все больше проникался удивительным чувством легкости в компании этой великолепной, умной женщины. Ужин незаметно подходил к своей завершающей стадии и когда Нефедов бросил взгляд на часы, к своему удивлению обнаружил, что время довольно позднее. Словно, прочитав его мысли, Надежда заметила:

– Не пора ли нам по домам?

– Ты устала?

– Да, немного.

– Ну что же, я как истинный джентльмен предлагаю вам, леди свою кандидатуру для ответственной роли провожатого. Альтернативы есть?

– Да, – вон тот усатый горец, весь вечер строит мне глазки,– задорно засмеялась Надежда.

– Полегче молодая леди, я тоже горяч! И кого вы, мадам, предпочтете в качестве провожатого: усатого горца или новоиспеченного предпринимателя?

– Необходимо подумать, м, м.., я думаю предпринимателя, тем паче, он финансирует поездку – неудобно отказать,– Надежда весло рассмеялась.

Выйдя на улицу, они обнаружили, что недавно столь хорошая погода резко изменилась. Раскаты грома извещали пешеходов о грядущем летнем ливне.

– Ну вот, а я так хотела погулять по вечерней Москве,– огорченно сказала Надежда.

– А может, рискнем? Твоя гостиница не далеко,– полу утвердительно, полу вопрошающе сказал Нефедов.

– Ну что же, риск благородное дело!

Они шли по вечерней улице мегаполиса украшенной яркой иллюминацией. Порывы ветра развивали шелковистые волосы Надежды, Олег ощущал изысканно сладковатый запах духов рядом идущей женщины и ощутил себя двадцатилетним парнем, провожающим свою любимую к дому. Вспомнилось, как вот так же, двадцать лет назад они с Лидией шли к ее дому, а потом еще долго стояли и целовались в подъезде.

Надежда, улыбаясь, рассказывала, как в институте одна из самых строгих преподавателей на лекции Научного коммунизма отобрала у нее журнал «Плюй бой» и выгнала из аудитории.

– Я тогда думала, что вылечу из института в два счета, но началась эпоха перестройки – обошлось.

Раскаты грома стали сильнее, молния осветила небо яркой вспышкой, прямо над головами идущих прохожих. Поток дождевой воды в буквальном смысле хлынул, как из ведра. Пока Нефедов ловил такси, они вымокли до нитки.

– Да, так и заболеть недолго, а Надюшь? – спросил Олег, усаживая ее в машину.

– Ничего я крепкая, да и дождь летний. Совсем не холодно.

– Ливень был недолгим. Подъехав к гостинице, Нефедов и Надежда вышли из машины под последние капли летнего дождя.

– Ну вот, и погуляли,– заметила Надежда.

– Хотелось как лучше …

– Пойдем, Олег Иванович, сушиться. У меня в номере есть бутылочка рижского бальзама – полечимся и согреемся.

Поднявшись в номер, Надежда усадила гостя в кожаное кресло, а сома пошла за бутылкой бальзама. Вернулась из другой комнаты с керамической бутылкой, рижского.

– А штопор есть? Задал вопрос Олег.

– Да, где- то в столике под телевизором.

– Нефедов откупорил бутылку, разлил коричневую жидкость по стаканам.

– Я сейчас посмотрю в ванной халат, переоденешься в сухое, извини мужского нет, но он чуть большеват, тебе как раз в пору будет.

– Да, я вымок до нитки, ощущение не из приятных. Придется ждать, пока высохнет, – поднял глаза на Надежду Нефедов.

Надежда принесла из ванной комнаты казенный, махровый халат, достаточно большого размера. Олег ощущал скованность, но идти никуда не хотелось – куда и зачем?

– Ты пей, а я быстренько приведу себя в порядок, вид у меня престрашенный.

– Надежда подошла к гардеробу, достала шелковый халат, обернулась к Нефедову и спросила:

– Ты скучать не будешь?

– Может быть мне уйти?– задал вопрос Олег,– а то неудобно как- то.

– Мокрым? Или в этом халате? – да тебя засмеют и машина твоя у ресторана. Посиди, ты же не куда не спешишь? Или тебя кто- то ждет?

– Нет, меня некому ждать.

– Ну и хорошо, посидим, поговорим.

Надежда ушла, а Нефедов выпил бальзам, как лекарство, досадливо поморщившись, и налил себе еще. Стянув с себя мокрые вещи, переоделся в пушистый халат.

Из ванной доносился плеск льющейся воды, Олег уселся в кресло, включил телевизор, как всегда шла очередная серия нескончаемых сериалов в духе «тропиканки», но российского разлива. Подобные сериалы Олега Ивановича, не увлекали, потому он выключил звук у телевизора и подошел к окну. После дождя вымытая улица блестела как зеркало. Стояла тишина, лишь запоздалые машины нарушали иллюзию того, что в мире осталось лишь он и та женщина, которая находилась где- то рядом.

Вернулась Надежда, села на диван, небрежно запахнув халат. Полы тут же соскользнули с колен. Нефедов смотрел на нее высоко открытые ноги, на лицо, из- за глубокой тени казавшимся совсем юным. Ощущение было жутковатое: временами столь остро пронзительно мерещилось, будто перед ним сидит Лидия, новая, помолодевшая.