- Они ничего тебе не сделают, - прошептала она, - совпадений не найдут. И помнишь, как у Матфея: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить».

- Я не могу, - голос певца дрожал также, как руки, - это так низко и грязно…

- Знаю… - Лисс сама спустила с него плавки, накинула на плечи халат и завязала. - И я ненавижу себя за то, что сейчас делаю.

- Это поможет моему оправданию?

- Да.

- Хорошо, - Майкл вздохнул и на негнущихся ногах повернулся в сторону гостиной, где расположился Снеддон с командой.

Лисс обогнала его и впилась в губы поцелуем, стараясь крепче обнять. Она бы лучше сама сейчас разделась и сложила этим ублюдкам фигурку из пальцев на фоне обнаженного тела.

- Джексон, все готово, проходите в комнату!

Девушка бросила злобный взгляд на помощника окружного прокурора Санта-Барбары и, нарочито покачивая бедрами и вздернув подбородок, ушла, обдав того запахом ванильных духов, совсем как у Майкла.

Лисс не могла вынести этого. Она спустилась в подвал и добрых двадцать минут колотила боксерскую грушу. У них был маленький спортивный зал, которым они не так часто пользовались. Все свои калории Джексон сжигал на танцполе. Порой за концерт он терял до двух килограммов веса. Лисс выматывала себя, плакала, представляя, как вместо песочной груши перед ней появляется Снеддон. Она чувствовала себя беспомощной. Девушка поднималась наверх, тяжело дыша, насквозь мокрая, в спортивном топе и лосинах. Ей нельзя было надолго поддаваться эмоциям. Сейчас Майклу нужна ее собранность, переживать Лисс будет после. Доктор Джексон так ушла в свои мысли, что чуть не врезалась в кого-то.

- Простите, - пробормотала она и подняла взгляд, тут же окаменевший.

Перед ней стоял Том Снеддон.

- Смотрите под ноги, мисс.

- Миссис, - машинально поправила Лисс, Снеддон передернул плечами.

- Вы можете сколько угодно изображать нормальную семью, ни я, ни люди, вам не поверят.

- А вы могли бы обойтись без зверских процедур! – парировала девушка.

- Он подозревается в насилии над ребенком… - как умственно отсталой принялся объяснять Снеддон.

- Не было никакого насилия! Майкл предпочитает женщин. Своего возраста.

- Вы можете многое о нем не знать…

- Это вы можете многое о нем не знать. Если он не треплется на каждом углу, сколько женщин побывали в его постели, это еще не означает склонности к извращениям. Я была с Майклом весь год, и уверяю, в нашей спальне не присутствовал ни Джордан Чандлер, ни кто другой из детей. Лучше бы занялись вымогателем Эваном. Это ведь его перу принадлежит описание моего мужа, верно? И судя по вашему взгляду, оно не совпало с оригиналом. Могли бы спросить у меня, как оно на самом деле. Но теперь-то вы звезда. Многие девушки мечтали сегодня оказаться на вашем месте и полюбоваться на Майкла.

- А вы та еще сука, под стать извращенцу-мужу.

Хлоп! Лисс зарядила Снеддону пощечину.

- Да как вы смеете! – Покраснел от злости прокурор.

- Это за Майкла. Не смейте говорить о нем, вы нарушаете презумпцию невиновности. Лучше скажите, где досмотр мальчика? Разрывы ануса, следы спермы? Если его якобы растлевали, должен быть протокол. Это основы судебной медицины.

- Это не ваше дело!

- Мое, раз вы обвиняете моего мужа, - Лисс понимала, что ее несет, но никак не могла остановиться. – Кроме показаний Чандлеров у вас нет ни одного объективного доказательства.

- Я бы посадил вас заодно с ним.

- Попробуйте.

- Ты точно сука.

- Да, но спит он все равно со мной, а не с тринадцатилетним мальчиком.

- Полагаю, разговор записывается?

- Естественно, - блефовала Лисс.

- Всего хорошего, миссис Джексон, - голос Снеддона был полон сарказма.

Лисс сложила руки на груди, провожая его полным злости взглядом. Как только прокурор ушел, девушка кинулась наверх к Майклу.

========== На страницах ежедневника школьницы ==========

Комментарий к На страницах ежедневника школьницы

Примерно 2014 год

Майкл никогда не отрицал, что у него были признаки невроза. Лисс часто об этом говорила, закатывая глаза, когда мужчина делал что-то ее не устраивающее. Певец пытался найти в ящике два одинаковых носка. Убравшись в его вещах пару раз и вновь застав там беспорядок, словно никогда не раскладывала одежду по полочкам, Лисс отказалась снижать уровень энтропии, ссылаясь на бесполезность и бесперспективность данного мероприятия. Да Майкл и не особенно рвался наводить в шкафу порядок. У него и в личных записях его никогда не было. Он пытался нанять уборщицу, однако к личным вещам ее не подпускал: женщина выполняла работу, которую не любила Лисс. Певец вздохнул, так и не найдя носки. Он запихнул вещи в шкаф, половина из которых тут же на него вывалилась. Майкл заворчал и стал разбирать их. Половину давно уже пора было выбросить. Мужчина замер, когда в руках оказалась записная книжка нежно-фисташкового цвета. Майкл тут же ее открыл, почерк был определенно не его: неразборчивый, без примеси печатных букв, мелкий и немного размашистый. На корочках ежедневника были различные цитаты и рисунок Черной Метки из Гарри Поттера. Похоже, это был школьный блокнот Лисс. Джексон усмехнулся и полистал его, расчерченный разными маркерами. Здесь было расписание занятий, график тренировок по фигурному катанию, разные заметки, любимые Лисс списки книг, фильмов… Майкл притормозил, увидев неплохо выполненный ручкой рисунок. Это явно был он. Мужчина листал дальше: несколько страниц были плотно исписаны. Джексон тут же закрыл ежедневник. Его одолевало любопытство. Он набрал номер жены.

- Я тут наткнулся на твои старые записи, можно их почитать?

- О, представляю, что там, ну, почитай, если потом не сбежишь.

Мужчина усмехнулся. Что такого могла писать школьница? Признания в любви одноклассникам? Хотя судя по Черной Метке и по ее поведению, когда они познакомились… не умрет ли он со стыда, читая ее заметки? Если сможет их расшифровать, конечно. Майкл вновь открыл блокнот, уселся прямо на полу, привалившись спиной к дивану, и начал читать.

«Она сидела в парке на лавочке и хмуро смотрела на гуляющих вокруг людей. Мир был тусклым и серым, просто бесперспективным. Лисс не могла решить свои проблемы, даже если бы сильно захотела. Может, продаться в рабство? Да за нее все равно никто не даст такую сумму. Не следовало и пытаться. Оставалось ждать. Ждать и надеяться, когда надежда уже превратилась в пепел.

Лисс не сразу заметила, как на другой конец скамейки опустился темнокожий мужчина в наглаженном темно-синем костюме. Он снял солнцезащитные очки и какое-то время просто смотрел на нее.

- Элизабет Уэсли?

- Да, - без эмоций подтвердила Лисс, - а вы кто?

- Билл Вайтфилд, очень приятно, мисс Уэсли.

- Я к делам родителей никакого отношения не имею.

- Я знаю, мисс Уэсли. Я пришел поговорить не о них, хотя… пожалуй, частично и о них тоже. – Лисс глянула на него с куда большим интересом, чем раньше. – Я работаю на очень богатого и известного человека. Он знает о вашей ситуации, и хочет вам помочь.

- Как? – Горько усмехнулась девушка.

- Хотя бы финансово. Он знает, какого это, когда тебя обвиняют несправедливо, и сколько стоит содержать армию адвокатов.

- Мне не нужны жалость и подачки толстосумов! – Разозлилась Лисс и поднялась на ноги, собираясь уйти.

- Мисс Уэсли, - окликнул ее Билл, - разве я сказал, что это благотворительность? Он предлагает вам сделку.

Девушка замерла, раздумывая, и вновь опустилась на лавку.

- Ну, Азазелло, какая сделка?

Полные губы мужчины дрогнули в усмешке.

- Вы ему очень понравились, он уже несколько месяцев за вами наблюдает. Но мой клиент очень застенчив, к тому же его репутация может говорить о нем не самым лучшим образом. Он предлагает вам сделку: освободить ваших родителей от грозящего им срока за ваши… руку и сердце.