Внезапно телефон белого марсианина завибрировал, высветив сообщение:
«Меня уговорили выпить и я не могу вести машину. Сможешь меня забрать?»
Дурацкие идеи о костюме химзащиты с прорезью для причинного места мгновенно улетучились из головы альбиноса. О Фобос, до чего они тут договорились от скуки и отсутствия женщин?!
Сможет ли он ее забрать? Да он прямо сейчас полетит охранять девушку от любой опасности, которую она может встретить! В личном кодексе чести Винни женщина под влиянием алкоголя требовала особого присмотра, поскольку не могла отвечать за свои поступки. Он схватил шлем и рванул по указанному в сообщении адресу.
И вот уже минут сорок ждал, ловя каждое движение внутри здания и развлекая себя тем, что примерял элементы декора, которые они с Модо и Троттлом обычно оставляли после своего визита в Лимбургер-плаза, на этот идиотский клуб.
Марсианин, перед тем, как попасть на Землю, успел полетать с друзьями по галактике, и сам не раз бывал в подобных местах на других планетах. Он прекрасно знал тех, кто приходит в такие места. Мужчины, ищущие семьи и понимания. Женщины, ищущие любви и нежности. Но все они, подогрев кровь стимуляторами, находили только секс и адреналин. Ему категорически не нравилось, что его… их Чарли с затуманенной этиловым спиртом головой сейчас подчиняется музыке, что захватывает в призывный танец разгоряченные тела.
Наконец двери открылись, и на улицу вышла та, которую он ждал. Легкое платье вместо привычных джинс, открытые туфли на тонкой шпильке, делающие стройные ноги еще длиннее, горящие глаза цвета молодой листвы — все это привлекало к ней голодные взгляды окружающих мужчин. Марсианин глухо зарычал, увидев, как какой-то лохматый тип хамски положил руку ей на талию, опустил ладонь на бедро, прижимая ближе, и что-то прошептал на ухо. Винсент напрягся, готовый вырвать эту наглую конечность, что пользуется хмелем в девичьей голове, но Чарли аккуратно выскользнула из нежелательных объятий и, попрощавшись, направилась в сторону красного спортбайка нетвердой походкой. Альбинос аккуратно подъехал ближе, чтобы ей не пришлось идти дольше необходимого, и помог перекинуть ногу через седло так, чтобы необдуманно легкая юбка не обнажила бедра для бессовестных глаз окружающих.
В его личном кодексе чести разглядывать ноги не своей женщины было крайне неприлично. Он, безусловно, засматривался на Чарли, да и Харли оглаживал плотоядными взглядами, заставляя ту краснеть и смущенно улыбаться, но причиной этому было лишь то, что обеих девушек он пусть тайком, но считал своими. Вот почему защищал, вот почему нес ответственность, не давал в обиду и готов был разорвать любого, кто будет непочтителен. Вот почему так терзала его после исчезновения голубоглазой мышки совесть: не сумел, не сберег свою женщину.
С Чарли было сложнее. С его стороны все было очевидно: девушка, что запала в душу, а, значит, ее нужно оберегать и охранять. Тем более, как назло, ненормальные пришельцы так и норовили похитить их механика. С другой стороны, все было неоднозначно: она вроде бы заигрывала, вроде бы выделяла, вроде бы прижималась к нему всем телом, но того, что она — землянка с малоразвитой планеты, забывать было нельзя. Кого могла она видеть в покрытом шерстью марсианине? Мужчину, которого можно впустить в свою жизнь, или пушистую зверушку, обладающую разумом? У Винни не было однозначного ответа.
Поэтому их разделяла незримая граница. Поэтому он, насколько мог аккуратно, вез подругу домой, стремясь скорее скрыть от похотливых глаз, но не решаясь показать окружающим, что та не свободна.
Чарли прижалась всем телом, дразня чувства изголодавшегося по женскому теплу байкера мягкой грудью и упругими бедрами. Винни постарался сосредоточиться на дороге, чтобы отвлечься от этого ощущения, но постоянно ловил себя на вопросе, а только ли сверху она перестала носить белье.
Ворота «Последнего шанса» звали сегодня, как никогда раньше: хотелось скорее спрятаться от мыслей, от чувств и желаний. Затормозив, марсианин обернулся через плечо, готовый высадить пассажирку у ворот, но, вспомнив, как неуверенно шла к его байку девушка, со вздохом поднял автоматические ворота. Он должен проводить ее в жилую часть, попрощаться и уехать. И не думать о том, что от всего мира их отгораживают толстые стены и надежные замки, а на брюнетке — легкое летнее платье.
Мотор затих, и оба наездника спешились, снимая шлемы. Винни успел заметить, как поморщилась подруга, наступив на ноги. Шпильки, что, стоит признать, будоражили его фантазию, явно причиняли ей дискомфорт.
— Пойдем, провожу тебя. — Хотелось под предлогом помощи придержать за талию, но стоит ли врать самому себе, говоря, что это не будет продиктовано желанием ощутить под ладонью гладкое, лишенное шерсти, бедро? Со «своей женщиной» честным следует быть даже тогда, когда она не узнает о желании воспользоваться положением. Поэтому он просто открыл ей дверь и подал руку на узкой лестнице, когда они поднимались на верхний этаж.
— Спасибо, что встретил. Я давно не видела институтских приятелей и решила расслабиться, — они вошли в гостиную, совмещенную с кухней, на которой их компания провели немало приятных вечеров. Пожалуй, теперь она справится и сама, нужно только проверить, чтобы надежно заперла замки.
— Всегда обращайся, милая! Ты столько делаешь для нас с ребятами, что спасать тебя в любой ситуации — моя обязанность! — как всегда: прикрыть искренность своим эго.
— Вечер такой приятный, да и завтра выходной. Я вот думаю, не продолжить ли мне общение с «Мартини», — Чарли достала из шкафа бутылку и бокал, а потом посмотрела на него. — А вы, марсиане, пьете алкоголь?
Альбинос опешил. Это понимать как приглашение? Почему-то за все годы их знакомства вчетвером они не употребляли ничего, кроме шипучки. Чарли много работала, байкеры всегда были в режиме повышенной готовности из-за многолетней военной привычки и кучи пакостников вроде Чумазиода вокруг, а когда они капитально сносили башню Лимбургера, то праздновать это событие с девушкой горячительным как-то стеснялись, боясь показаться землянке чересчур кровожадными. Да и Винни, самый легкомысленный из них в плане удовольствий, быстро понял, что на затуманенную голову может позволить себе лишнего.
— Винни, алкоголь… Вино, мартини, виски… У вас такое есть?
— Ааа… эээ… да, Чарли. — Он собрался с мыслями и прочистил горло. Как бы поступил в этой ситуации рыжий любитель логики и стратегии? Он бы прочитал лекцию о родной планете! — Да, у нас на Марсе есть аналоги вашего алкоголя с тем же… в общем, с той же основной составляющей. До войны у нас были ягоды, из которых гнали легкие и крепкие напитки, Марс участвовал в межпланетных выставках. Особенно мы славились креплеными винами. Но с приходом Плутарка плантации погибли и производство умерло, а нам, солдатам, опасно туманить разум спиртным. Хотя и сейчас есть умельцы, которые способны гнать самогон чуть ли не из покрышек и бензина. Кстати, Сток на розовоцвете такие настойки делал — обалдеть! — Он попытался улыбнуться, заканчивая свою корявую речь.
Девушка рассмеялась, представив командира Борцов за свободу, колдующего над домашним алкоголем.
— А тут, на Земле? Не видела вас с чем-то кроме шипучки. — Чарли оперлась бедром на стол, ее тело приобрело еще более притягательные мужскому взгляду изгибы.
— Мы иногда с ребятами у себя отмечаем победы над Тухлым карасем, когда особенно хорошо получается разнести его башню. Тебя звать в компанию нетрезвых мужиков нам казалось как-то… неуважительно, — он снова улыбнулся, стараясь изгибом губ передать, что ее не считали помехой, наоборот, стремились проявить уважение к отважной землянке.
— Ясно! То есть я не обижу и не отравлю, если предложу и тебе «Мартини»? — Она вытянула второй бокал из шкафа. — Или, если поискать, может быть, найду еще что-то. Составь мне компанию? — девушка склонила голову к плечу и сверкнула на него зеленью глаз.
Винсенту определено следовало отказаться и поехать к друзьям! Сослаться на визит мамочки Модо, сухой закон на Марсе, религиозные запреты, байкерский кодекс чести… да на Карася Вонючего, только бы заставить себя увеличить расстояние между ними. Но вместо этого его зоркие, значительно более острые, чем у многих представителей его расы, глаза выхватили, как под платьем едва заметно просвечивают соски не стесненной бельем груди. Отличное зрение делало его лучшим гонщиком и метким стрелком, но за наблюдательность судьба сейчас потребовала расплаты.
