А Вася, наконец, поймёт, что без неё невозможно, это её ему так не хватает. Через неделю отправит домой, а сам будет в течение трёх долгих месяцев выживать ради своей солнечной девочки. И она будет жить, бережно храня тайну, которую никто не должен знать, будет жить и ждать, зная, что он вернётся, потому что обещал, а офицеры свои обещания должны выполнять.

Да и Пригов всё поймёт, когда найдёт оброненное в спешке удостоверение, а после увидит на столе раскрытую папку. Поймёт, улыбнётся и присядет за стол. Опять улыбнётся — сам таким же когда-то был — и никому ничего не скажет. Только в голове пронесётся коронное Тарасовское: «Эх, молодёжь!»