В ладонь прилетел разряд тока. Дитя двух миров достаточно напилось силы, чтобы открыть путь туда, откуда мы пришли пять дней назад – в Междумирье, странное помещение с кучей кривых зеркал. Туда, куда моя кроха перенесла нас от фендоров, на растерзания которым выкинули меня фигуры в черных плащах, не дав завершить ритуал.

Не было гарантии, что я найду Аластри.

Один раз я уже пыталась. И не нашла, а силы таяли, наложенное заклинание действовало и через миг я уже не помнила, что ищу.

И тогда, наткнувшись на свой мир, я вернулась домой. Домой ли? Беспомощно огляделась по сторонам и с грустью поняла, что уже не считаю это место домом. Да и было ли он им когда-нибудь? Так, временное пристанище, где я могла обрести покой.

В небе только разгорался рассвет, а я уже мчалась обратно в лес. Душный город давил, лишал Перчинку необходимой энергии, и моя кроха тянула ее из меня, так много, что я почти пошатывалась от слабости.

Гнала машину и ругала себя за спонтанность и опрометчивость, но виденные ночью сны вынуждали не медлить. Во сне я вспомнила то, чего не вспомнила на поляне – последний день моего пребывания в мире Аластри.

И теперь мне просто необходимо вернуться.

Я не могу ошибиться. Потому что где-то там часы Мироздания отсчитывают последний час жизни моего мира.

Ничего не получалось.

Я уже пару часов носилась по поляне, но кроме того, что ужасно продрогла, ничего не добилась. Разочаровавшись, уселась на бревно, прикрывая глаза и успокаивая зарождающуюся панику. Провела правой рукой по плоскому животу:

– Не повезло тебе, кроха, с мамкой, она у тебя такая дурочка.

Других слов у меня для себя не было, не к месту проснувшаяся самокритичность костерила меня, награждая куда более несдержанными эпитетами.

Спрятав левую руку в карманы, наткнулась на камешки, сжала их в кулак, черпая в них необъяснимое мне успокоение.

«Размечталась – маленький еще не родившийся зародыш, перенесет тебя между мирами, когда это, наверное, подвластно только богам. Ну, или зарвавшимся ангелам со странным ритуалом», – набатом вопило здравомыслие в голове.

И я лишь мысленно кивала, понимаю всю справедливость упреков. Но… Сейчас эта мысль была единственной соломинкой, за которую я отчаянно хваталась как тот утопающий.

– Так не утопи ее, – каркнул кто-то совсем близко.

Огляделась, но поблизости никого не заметила. Возле меня на траву присела ворона, машинально отшатнулась.

– Тут я, – каркнула она, и я выпучила глаза, видя очередное воплощение своих снов.

А когда вместо вороны появилась девушка в черном платье, я только усилием воли погасила мелкую дрожь паники и не убежала, лишь крепче сжала камешки в руке.

– У тебя есть ключ. Есть связь. А ты сидишь и жалеешь себя, – сказала девушка, останавливаясь возле меня.

Встала на шатких, от охватившего ужаса, ногах. Нет, ее аура не давила на меня. Да, и ростом своим она не подавляла, нависая, но почему-то сидеть, когда она стоит, казалось неправильным.

– Кто вы? – поинтересовалась севшим голосом.

– Ты знаешь ответ, – хмыкнула она и, сделав шаг, опустилась на поваленное дерево рядом. – Присядь, – предложила, кивая на то место, где еще минуту назад сидела я.

Упускать ее из виду не хотелось, и я, перекинув ногу через бревно, расположилась верхом. Все происходящее было настолько нереальным, что идея отправиться к психологу, психиатру или любому другому специалисту, чтобы хорошо промыли мои мозги, представилась вдруг не такой абсурдной и жестокой.

– Хватит сомневаться. Все, что происходит сейчас, реально. И ты не сошла с ума.

– Все так говорят, – хмыкнула невольно, понимая какой бред это общение с собственной галлюцинацией. Ладно, во сне, я уже почти привыкла, но в живую…, – Вы богиня, как Ахлес? – озвучила родившееся в голове предположение.

– Нет, конечно, – фыркнула девушка, и этот смешок проявил морщинки под ее глазами, выдавая возраст. – И ты не найдешь меня в том мире, из которого вернулась. Я ушла из него много лет назад.

– Ушли? – эхом повторила я.

– Ушла. Как и ты, я тогда была беременная, а Аластри дал особую силу беременным видящим.

– Вы так говорите, будто он живой, – растерялась я, – Какую особую силу?

– А ты еще этого не поняла?

Пожала плечами. Я вообще мало чего понимала.

– Позже, поймешь, – высматривая что-то в моих глазах, отмахнулась она от объяснений. – Видящие единственные дети Аластри. Самая древняя раса. Предтечи, живущие еще до прихода Стрезола и Ахлес с их детьми. Но видящие – это раса ученых, погрязших в знаниях и гармонии с миром, далеких от склок, и когда пришли чужеродные расы, они уединились, продолжая собственные изыскания, и это было их первой ошибкой. Второй стало то, что когда появились так похожие на них люди, они вылезли из щелей, в которые забились, и распространились по миру, – девушка горько вздохнула, а ее темные глаза стали потемнели до черноты, словно в них поселилась непроглядная тьма.

– Поэтому никто не знает о них как о расе, а считают их просто одаренными людьми? – выказала я догадку, надеясь, развеять эту пугающую темноту.

Она кивнула:

– Ты последняя из видящих. И тебе не место на Земле.

– Хотите сказать, что вы моя бабка, – хихикнула истерично, происходящее все больше напоминало бред.

– А точнее прапрабабка. Шестое поколение, – кивнула девушка, бросая такой серьезный взгляд, что я ойкнула и замолчала. – Твоя сила должна была пробудиться еще в детстве, чтобы к своему двадцатилетию ты могла вернуться на Аластри. Но… Твоя мать сделала все, чтобы заблокировать твои способности.

– Зачем? – слово вылетело само собой, слишком долго жил во мне этот вопрос, так никогда и не заданный родительнице.

Она не хотела отвечать. Я видела это. Чувствовала, что она хочет поведать что-то другое, но что-то в моих глазах побудило ее ответить:

– Твоя мать никогда не говорила, но она младшая в семье. Ей было пять, когда у старшей сестры Жени стала просыпаться сила. Их мать, твоя бабка, расплатилась за рождение второй дочери своей жизнью. К сожалению, в этом мире у моих потомков мог рождаться только один ребенок – девочка, а твой дед ужасно хотел сына. Он пожалел об этом после, но обратить вспять сделанного уже не мог. Как бы то ни было, но когда у старшей дочери проснулась сила, он оказался не готов – психологи, анализы, врачи в белых халатах и семнадцатилетняя девушка оказалась в больнице с выдуманным нервным срывом. Она была очень красива. Один из санитаров положил на молоденькую Женю глаз, стал являться к ней чуть ли не каждую ночь, пока однажды она его не забила подобранным на прогулке камнем. Руководство больницы испугалось скандала, и девушку накачали сильными психотропными, а когда все это время не оставляющий дочь отец все-таки добился разрешения забрать Женю, было уже поздно – от веселой егозы не осталось и следа. Пустая оболочка, за которой нужно следить и убирать. Отец привез Женю домой, надеясь, что окружение и любовь со временем вернут ее, но время текло и ничего не менялось, а через пару лет Женя тихо умерла во сне.

– Мама боялась, что я стану такой, – прошептала я, прикрывая глаза и воскрешая образ матери.

– А еще она боялась любить и привязываться к тебе, но все равно любила.

Кивнула, смахивая рукой опалившую щеку слезу.

– Мы засиделись и тебе пора. Время тут идет иначе.

– Постой. Ты не ответила…

– Ты знаешь все ответы, Алина. Прошлое, будущее, настоящее для тебя нет тайн. Вот что сейчас делает твой дракон? Потянись к нему и…

Она еще что-то говорила, но я уже не слышала. Я была там с ним. В бальном зале дворца, посреди разряженной толпы. Рейдеран сидел на том же троне. Безучастный. Без эмоциональный. В янтарных глазах погас огонь, не было больше сполохов обжигающего тепла, и сейчас они равнодушно перетекали по залу, безжалостно препарируя окружающих на мелкие кусочки. Лишь на краткий вдох задержались на ком-то и я проследив за его взглядом, увидела Изуми. Наивная, робкая улыбка, окрасилась странным торжеством и алчным блеском в глазах, едва взгляд Рея перетек на ее соседа.