— Монце., — хотела сказать Хулия, но та ее оборвала.

— Ни слова больше! Я не хочу больше слышать от тебя ворчание или что-то подобное. Я влюбилась в этого мужчину так сильно, как никогда не влюблялась за всю свою чертову жизнь, и наша подружка тоже, поэтому мы просим тебя позволить нам насладиться тем временем, которое у нас осталось. И, не волнуйся, после этого у тебя будет вся жизнь, чтобы сказать нам, что ты хочешь. Но, пожалуйста, когда мы вернемся!

— Пожалуйста, подруга, — прошептала Хуана, моргая, — позволь мне насладиться внимательным и заботливым мужем, таким как Алистером. Я знаю, что никогда больше не найду никого подобного и.

Хулия со слезами на глазах встала и, не дав им закончить, открыла дверь и ушла.

— Дюваль разоблачила нас, — грустно улыбнулась Монце.

— Бедняжка. Между тоской по своему Пепе и этим.

После не слишком напряженного молчания между ними Монце посмотрела на Хуану с улыбкой.

— Знаешь, что? Сейчас я бы убила за джин с колой и порцию браваса.

— А я бы убила за Редбулл и порцию соленой картошки. Как хочется, господи!

В этот момент дверь снова открылась, и появилась Хулия. Она быстро вытерла слезы с лица и посмотрела на своих удивленных подруг.

— Ну, миссис Сазерленд, разве по случаю твоей свадьбы не будет вечеринки?

С этими словами все трое обнялись, слушая, как уезжает свита Роуз О'Каллахан. Рапунцель возвращалась домой.

ГЛАВА 48

Как и любая уважающая себя свадьба, свадьба Алистера и Пэрис превратилась в праздник.

Алистер, счастливый от того, что взял в жены молодую Пэрис Хилтон, отпраздновал их свадьбу в тот же вечер в замке Элчо с согласия своего хорошего друга Деклана.

Звучали волынки, люди танцевали, и Деклан Кармайкл использовал этот момент, чтобы дать всем понять, что он чувствует к Синди.

Фиона и Мод, были переполнены счастьем. То, что Деклан так счастлив, танцуя с улыбающейся Синди, наполняло их радостью. В тот вечер самым любимым напитком стал виски, и, как и ожидалось, тосты следовали один за другим.

— У моего мужа появился близнец, или я слишком много выпила? — спросила Хуана у своих подруг.

— Я тоже перебрала. В глазах двоится, — призналась Монце со слабым смешком.

— О, боже мой, — воскликнула Хулия, — мы так отрываааемся!

Деклан, забавляясь, но несколько обеспокоенный тем, как три подружки пьют, подошел к своей Синди.

— Если будете продолжать в таком духе, вы закончите очень плохо.

Она же просто покрыла поцелуями все его лицо, пылко и безудержно.

— Расслабься, старик, всё ок!

— Расслабься!? Старик!? Все ок?!

Синди улыбнулась, заставив герцога громко рассмеяться, и продолжила говорить:

— Ух, дорогой, думаю, я немного перебрала, но я отрываюсь по полной!

— Давайте, давайте танцевать! — крикнула Хулия, уводя ее.

И без лишних слов испанки отправились танцевать с другими жителями деревни, которые весело приняли их в свою группу, оставив герцога с исслюнявленным лицом и не понимая, что на самом деле имела в виду его любимая.

Час спустя Хулия и две ее подруги в десятый раз подняли тост за свадьбу уроженки Канарских островов.

— Не обижайтесь, но мне кажется, что мы пьем как лошади, — сказала Хулия.

— Ух, этот виски прекра. прекрасн. — заикалась Хуана.

— Вот и прекраааасно, хотя я думаю, что Дюваль права. Мы немного хватили лишку, — подтвердила Монце. — У меня есть идея! Что если спеть для них «Макарена»?

И они запели. Сначала люди опешили от ритма странной песни, но после первых трех «аиииииииииииииииииии» все засмеялись и стали подражать им.

Уже под утро, после того как весь замок пел и танцевал под La Macarena, Viva España, Los Pajaritos, Pajarito el Chocolatero и все испанские попурри, которые только можно было придумать, празднество закончилось. Алистер забрал свою жену, которая впала в пьяный ступор; Агнес и Эдель проводили Норму в ее комнату, а Деклан, с улыбкой веселья, спас непокорную Синди, которая отказывалась покинуть вечеринку.

— Ну же, ещё одну маленькую песенку, и мы пойдём, — крикнула она на приглашающий жест своего жениха.

— Сын. — улыбнулась Фиона. — Я думаю, тебе стоит отвести Синди в постель.

— Я тоже так думаю, — кивнул он, и без дальнейших раздумий перекинул испанку через плечо и понес прочь, пока она брыкалась и отмахивалась от него в шуточном гневе воображаемым мечом.

Когда они вошли в комнату, он поставил Синди на пол. Она зашаталась.

— Ты слишком много выпила, красавица. Я же тебе говорил!

— Я?! — кричала она, комично сдувая с лица растрепавшуюся прядь. — Нет, конечно, мой милый, что за мания у тебя, ик, говорить, что я наклюкалась виски. — И, повиснув у него на шее, соблазнительным голосом спросила: — Потанцуешь со мной?

— Не время танцевать. Тебе пора отдохнуть.

— Давай, не будь занудой и станцуй со мной под еще одну песню.

На это невозможно было не улыбнуться. Веселье любимой и ее изящный солнечный жест заставили Деклана согласиться на все, о чем она просила. Но он хотел затащить ее в постель любой ценой.

— Не слышно музыки. Разве ты не видишь, что празднество закончилось?

— Празднество закончилось?

— Да, дорогая, окончено, — повторил он, забавляясь.

— Неважно, ик! Я спою, хорошо?

— Сокровище, ты пела всю ночь. Я думаю, ты останешься без голоса на месяц.

— Один раз, ик! Пожалуйста. Пожаааалуйста.

Не в силах отказаться, герцог посмотрел на нее и кивнул. Она, довольная тем, что ей все сошло с рук, продолжала провоцировать.

— Но теперь ты будешь танцевать, как мы танцевали в мое время, хорошо? Я собираюсь спеть тебе модную, очень, очень романтичную песню певца 20-го века Фрэнка Синатры из альбома «Голос». Мелодия называется «Незнакомцы в ночи», и мы танцуем в объятиях друг друга, хорошо?

— Ладно, — кивнул он.

Она комично нависла над ним и громко запела.

— Незнакомцы в ночи, ик!. Обмен взглядами, ик!. Блуждая в ночи.

Но она не смогла продолжить. Кислый рвотный позыв подкатил к ее горлу, и прежде чем Деклан успел что-либо предпринять, ее вырвало.

— О, боже мой, как же это отвратительно! — закричала Синди, увидев, что натворила.

— Вот видишь, упрямица. Я же тебе говорил! — ласково прошептал герцог, обнимая ее.

Пять минут спустя, Деклан осторожно положил, не ощущавшую ничего в своем теле и бледную как воск Синди, на кровать.

— Тебе лучше, милая? — спросил он, поцеловав в лоб.

Измученная и сонная, она смотрела на него полузакрытыми глазами.

— О, дорогой, как мне сейчас плохо, — прошептала она, забираясь под одеяло.

ГЛАВА 49

Нынешний декабрь в Шотландии выдался чрезвычайно суровым, особенно в горных районах. Замок Элчо, окруженный снегом, представлял собой замечательное зрелище. Днем Синди играла на улице с Мод, они весело кидали снежки и лепили снеговиков. В свободное от этого занятия время они с Декланом любили поговорить или заняться любовью.

Однажды Монце заговорила с Фионой о том, что уже несколько дней не давало ей покоя, и хозяйка, обрадованная тем, что молодая испанка заботится обо всех, предложила ей несколько кусков ткани. С ними, с помощью своих подруг и будущей свекрови, Монце тайно сшила прекрасные платья для Агнес и Эдель. Ведь им дали обещание.

То были счастливые дни в Элчо. Все восхищались Синди и, прежде всего, тем, что с ней так счастлив их лэрд. Маленькая Мод превратилась в счастливого и жизнерадостного ребенка, который любил находиться в компании отца и Синди. Все изменилось, смех и веселье распространились по всему замку, превратив его в идеальное место для жизни.

Однажды, после бурной ночи, Деклан проснулся рано утром и, поцеловав Синди в лоб, отправился в Аргайл. Несколько кланов устраивали собрание, чтобы обсудить проблемы Короны, и он не мог его пропустить. Ему не хотелось находиться вдали от нее, но он не мог избежать определенных обязательств.