Весной-осенью 1922 г. по инициативе В. И. Ленина и под контролем И. В. Сталина была проведена крупномасштабная операция ГПУ, которая во всех партийных и оперативных материалах получила название «Операция по высылке антисоветской интеллигенции»[5]. 144 интеллигента, способных к критическому осмыслению советской действительности, были высланы в административном порядке в Европу. В литературе и в средствах массовой информации в современный период это событие получило название «Философский пароход».
Начало 1930-х гг. ознаменовалось полным разгромом внутрипартийной оппозиции: Л. Д. Троцкий в 1929 г. был выслан за рубеж, Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев получили разные сроки наказания (в 1936 г. морально и физически уничтожены). Закончилась коллективизация, в процессе которой сотни тысяч крестьян подверглись административной ссылке. Православие выжигалось как духовная сила, способная конкурировать с идеей мирового братства и равенства. До июня 1941 г. действовал указ «О конфискации церковных ценностей».
С 1930 по 1940 г. в рамках стратегических задач ВКП(б) ГПУ-НКВД проводит за рубежом ряд специальных операций. Десятки ликвидаций руководителей военно-политической оппозиции привели к полной или частичной ликвидации троцкистского движения, лидеров украинских националистов, воинских союзов соответственно: А. Нин, 1937 г. – Испания; Р. Клемент, 1938 г. – Франция; Л. Троцкий, 1940 г. – Мексика; полковник Е. Коновалец, 1938 г. – Нидерланды; генералы А. Кутепов, 1930 г., и Е. Миллер, 1937 г., – Франция[6].
Как бы то ни было, правовая основа подменялась высшими государственными приоритетами, партийной установкой, личными указаниями руководителей партии и правительства. Данный период можно смело охарактеризовать как становление диктатуры ВКП (б) и генерального секретаря партии И. В. Сталина, апофеозом которой явились политические процессы над «соратниками», верными ленинцами в 1936–1938 гг.
С 1931 по 1953 гг. действовало Особое совещание коллегии ГПУ – НКВД. Оно имело право определять административную (высылку и ссылку) и высшую меры наказания (расстрел с 1934 г.). В 1937 г. по указанию ЦК ВКП (б) были организованы так называемые «тройки». В её состав входили: секретарь райкома или обкома партии, прокурор, начальник НКВД. Члены «тройки» составляли списки по материалам НКВД. После чего список с кандидатами утверждался высшим партийным органом и отправлялся к исполнению. Согласно разнарядке, пятидесяти процентам состава утверждённого списка «тройка» определяла высшую меру наказания – расстрел, второй половине – длительные сроки лишения свободы.
4 октября 1936 г. Политбюро впервые приняло решение об осуждении 585 человек – членов троцкистско-зиновьевских организаций списком. Списки были переданы в Военную коллегию Верховного суда СССР, где на основании закона от 1 декабря 1934 г. дела рассматривались в упрощённом порядке[7].
В уголовный кодекс в 1934 г. была введена статья «Измена Родине», все пункты которой заканчивались назначением обвиняемому высшей меры наказания – расстрела.
Следуя партийной установке, органами госбезопасности был реализован ряд агентурных дел (дела оперативного учёта), таких как: «Весна», 1930 г., – дело над военными специалистами, бывшими офицерами царской армии; «Лишние люди», 1934 г., – дело над бывшими аристократами; «Профессора», 1936 г., – дело в отношении инакомыслящей интеллигенции, 1937 г.: «военный заговор», дело эсеров, «троцкистско-зиновьевский блок»; операции по высылке из пограничных районов политически «неблагонадёжных» граждан по национальному признаку, 1939–1941 гг.; дело «Героев СССР», 1941 г.; особые полномочия в годы войны, выселение малочисленных народов Кавказа, Поволжья и других; «ленинградское дело», 1949 г.; «дело врачей», 1953 г.; дело «Л. Берии», 1953 г.
Говоря о преемственности в сфере внеправовой деятельности специальных служб, нельзя не сказать несколько слов о том, что Особое совещание как орган внесудебных решений был создан в период острого политического конфликта власти и общества, роста революционного движения в России в конце 1870-х – начале 1880-х годов. Убийство императора Александра II, совершенное 1 марта 1881 г. народовольцами, послужило толчком для установления чрезвычайных мер на всей территории Российской империи.
«Положение о мерах по охране государственного порядка и общественного спокойствия», введенное 14 августа 1881 г. сроком на три года, пролонгировалось вплоть до февраля 1917 г. Его применение привело к установлению особого режима охраны в отношении трети населения России. Особое совещание как внесудебный орган было образовано в соответствии со статьей 34 данного Положения. В него входили представители министерства внутренних дел и юстиции – всего четыре человека под председательством заместителя министра внутренних дел[8]. Особое совещание получило право применять внесудебное решение о ссылке и высылке лиц в отдалённые районы России и за рубеж. Так, с 1 июля 1881 г. по 1 января 1888 г. Особое совещание подвергло административному наказанию – ссылке в Сибирь 2822 лица. Судебных приговоров за этот же период было вынесено 224, в том числе к смертной казни приговорено 25 человек, к каторжным работам – 128, к ссылке в Сибирь – 46[9]. Такие меры в конечном счёте привели к полному разгрому демократических кружков и организаций, спаду революционного движения.
Внесудебные же органы советской власти приговорили к высшей мере наказания – расстрелу за период 1937 г. более 700 тысяч человек[10]. Руководство ВКП(б), помня уроки истории, применяло внесудебную практику в масштабах, которые не сопоставимы с репрессиями царского режима.
Апофеозом мощи и авторитета советских спецслужб явились 1970–1980-е гг. Ю. В. Андропов, председатель КГБ СССР (1967–1982 гг.), сделал много, чтобы искоренить из практики органов нарушение социалистической законности, прав человека. В то же время именно по инициативе Ю. В. Андропова в июле 1967 г. было создано 5-е управление КГБ СССР по борьбе с идеологической диверсией[11].
В 1964–1970 гг. КГБ Якутской АССР возглавлял Евгений Иванович Первенцев, много сделавший для того, чтобы укрепить доверие граждан республики, особенно якутской интеллигенции, к деятельности сотрудников аппарата госбезопасности. Его заслугой, в частности, является полная политическая реабилитация общественного деятеля, видного ученого Г. П. Башарина.
Вот как описывает в своих воспоминаниях Е. И. Первенцев эту встречу и ее последствия: «Летом шестьдесят седьмого года в Комитет госбезопасности республики поступила информация о том, что главлит (орган по контролю за изданиями республики), ссылаясь на КГБ, запретил издание книги Башарина об истории развития Якутии начиная с семнадцатого века. Естественно, это вызвало негативные отклики в среде творческой и научной интеллигенции. Мне было интересно познакомиться с содержанием книги Башарина. Прочитав монографию и ничего криминального в ней не обнаружив, я решил лично встретиться с ученым. По его выбору встреча состоялась в моем кабинете тет-а-тет. Она протекала в течение нескольких часов и для меня была очень полезной. Мы затронули самые широкие вопросы, в первую очередь, истории республики, судеб репрессированных Максима Амосова, Платона Ойунского, других деятелей литературы и искусства. Откровенно высказав свое мнение о книге, я сказал, что она полезная, важная и будет интересна читателям. Никаких препятствий для ее издания нет, а «спорный сюжет» (в нем Георгий Прокопьевич пишет о своем аресте), на который ссылался главлит, он как автор имеет право оставить или убрать по своему усмотрению. Башарин убрал из книги эту запись. Труд ученого после нашей встречи был издан. Я долго хранил экземпляр этого редкого издания с дарственной надписью автора»[12].
