– Станция «Воробьевы горы», следующая станция «Спортивная»…

– Черт! – я торопливо вскакиваю, забыв про стаканчик кофе, и, естественно, тут же об этом жалею. Потому что проехать свою остановку – не смертельно… Наверно. А вот пятно кофе на парадной блузе – это катастрофа!

Я пару секунд в немом ужасе наблюдаю, как по тонкой ткани расплывается коричневое безобразие, а затем, спохватившись на «Осторожно, двери закрываются», выскакиваю на платформу.

Не хватало еще и уехать в таком виде бог знает куда!

Я еще не привыкла к схеме метро, ко всем этим переходам, кольцевым, веткам разных цветов и прочему, а потому панически боюсь заблудиться.

Вот такой кошмар провинциалки.

Бог с ней, с блузой. Решим вопрос. А вот с проездом обратно… Ой-ой…

Выбегаю из поезда и сразу же отхожу в сторону, пытаясь придумать, что можно сделать с гардеробом. Блуза испорчена, пятно в самом центре, кошмар неимоверный!

Удачно начинается моя практика, ничего не скажешь!

Народу на станции мало, все же это будний день, а здесь нет предприятий, заводов, офисов, куда бы могли спешить сотрудники.

Потому я отхожу подальше, прячусь за в уголке, который уголком можно назвать очень даже условно, потому что с одной стороны – панорамные окна на Москву-реку и Лужники, а с другой – тоже панорамные, мать их, окна! Офигенная станция! А я-то, деревня, думала, что всё метро в столице – под землей!

Путем невероятных усилий и применяя всю отпущенную мне природой гибкость, вытаскиваю руки из рукавов пиджака, не снимая его. Кто хоть раз это делал, поймет весь кошмар ситуации.

А потом – так же – из проемов блузы. Она у меня, слава всем богам, без рукавов. В итоге – просто стягиваю ее через голову, застегиваю пиджак прямо на белье, удрученно пытаюсь прикрыть слишком откровенное декольте, получившееся в итоге, но затем, плюнув на все это дело, засовываю испорченную блузу в сумку и торопливо топаю к выходу со станции, уже не обращая внимания на красоту реки и на оформление самой станции, уставленной какими-то, непонятного назначения, высокими стеклянными столбами. Наверно, внутри них что-то должно быть?

Но сейчас мне некогда об этом думать.

Время поджимает, первый день моей практики в одном из крупнейших научно-исследовательских центров страны скоро начнется.

И ничего его не испортит!

Даже кофе проклятый!

Здание центра находится на базе института физической химии, прямо на Воробьевых горах.

В другое время я бы насладилась прогулкой, но сейчас несусь со всех ног, проклиная себя на высокие каблуки, неудачный наряд, вываливающуюся из декольте грудь, дурацкую узкую юбку и растрепавшиеся волосы.

А еще за то, что накануне, переволновавшись перед первым днем практики, долго не могла уснуть и, в итоге, проспала!

Никогда со мной такого не бывало!

Только первые недели после роддома, когда не могла привыкнуть к режиму, да и Сонька тоже давала веселья.

А затем – все.

Учеба, ребенок, подработка. И так по кругу.

Все для того, чтоб добиться своей цели. Вернее, своих целей.

И вот теперь, когда вот оно! Рядом! Практически!

Так все прое… Ох… Нет, никакого мата, никаких грубых слов, никакого курения, никакого алкоголя!

Катя, ты – хорошая, правильная студентка. Вернее, без пяти минут аспирантка! Одного из самых серьезных, самых престижных, самых лучших исследовательских учреждений страны!

Это – твой шанс, Катя! Это – будущее, твое и Соньки!

Все, аутотренинг завершен, будущее место практики – вот оно.

Выдохнула, выпрямилась, сделала вид, что такое декольте – задумано, и пошла! Пошла! Пошла!

Центр находится в одном из исторических зданий, как положено, с колоннами, высоким крыльцом и, наверняка, богатой историей. Я не в курсе, не успела вчера толком про здание почитать. Про сам центр, естественно, знаю все. Я же отличница.

Внутри прохладно, что очень кстати, учитывая мои красные от бега щеки. В огромном вестибюле – зеркала, я смотрю на себя, морщусь, стараясь делать это незаметно. Глаза горят по-дурному, губы красные, щеки – еще краснее, прическа… Не будем о грустном.

Матрешка. Боже мой, какой ужас…

Что обо мне подумают будущие коллеги? Провинциалка. Тося Бурлакова. Приехала Москву покорять. Осталось только «Вдоль по Питерской» затянуть да вприсядку пойти.

– Пропуск ваш, – рявкает надо мной грубый голос, и я реально чуть ли не повторяю подвиг героини из кино «Приходите завтра». То есть, не иду вприсядку.

Мамочки, да тут от страха и неожиданности и трусики намочить не мудрено!

Разворачиваюсь в сторону голоса.

Да… Голос – это ладно. Он тут – не самый пугающий фактор. А вот рост, фактура и недвусмысленно распахнутый пиджак, не скрывающий перевязь с оружием – это да. Самые. Пугающие.

Парень, кстати, вряд ли старше меня, но смотрит настороженно. И уже вышел из будки охраны, направляется ко мне.

Похоже, посторонние здесь не бывают.

От слова «совсем».

А я ворвалась, да еще и у зеркала задержалась. Матрешка провинциальная…

– Простите? – голосок у меня получается тоненький и жалкий. Такой же, как и вид, впрочем.

Но сейчас это на пользу? Наверно.

– Пропуск ваш где? Я вас раньше здесь не видел. Посторонним сюда нельзя, режимный объект. Есть пропуска нет, покиньте помещение.

Ой, какой суровый…

– Пропуск мне должны были сделать, – из образа выхожу сразу, задираю подбородок и твердо смотрю в глаза. Первый шок прошел, парень уже не кажется страшным. Большой, конечно. Такой… Мишка косолапый. Грозный, но не пугающий.

Меня вообще размерами сложно напугать, особенно, учитывая определенный жизненный опыт.

Так что такая реакция, скорее, от неожиданности.

Парень смотрит в планшет, выглядящий игрушечно в огромных лапах.

– Фамилия ваша?

– Кудрявцева Екатерина Михайловна.

– Нет пропуска на вас.

А вот это уже… Ой… Но как же так? Я созванивалась с сотрудником центра! На меня должен быть пропуск!

Сердце начинает колотиться просто бешено, а только-только пришедшая в норму кожа щек снова пылает.

– Посмотрите еще раз, пожалуйста, – повторяю я настойчиво, – должен быть пропуск.

– Нет.

– Тогда позвоните, пожалуйста, Хохлову Семену Владимировичу…

– Не положено.

Боже мой, скала неприступная!

Нервничаю, достаю телефон и тут же роняю его на каменные плиты пола!

В шоке смотрю, как пластиковая коробочка разлетается на три составных части, и не могу пошевелиться!

Нет! Этого просто не может, не может быть!!! Только не сегодня!

Лихорадочно начинаю собирать телефон, пытаюсь соединить все части, но на стекле трещина, он не включается!

Неприступный охранник невозмутимо наблюдает за моими мучениями и не трогается с места.

Наоборот, кажется, настораживается еще больше!

Словно я террористка какая-то!

Встаю, оставив попытки реанимировать телефон, сдуваю прядь с пылающего лица. Спокойно, Катя. Ничего страшного. Просто небольшое препятствие. Мы его преодолеем. Обязательно.

– Пожалуйста, – решаю пустить в ход женское обаяние, говорят, у меня его – вагон, – позвоните Хохлову… Видите, неприятность произошла, так бы я сама с ним связалась…

– Не положено.

– Но бывают же форс-мажоры? Ну… Кто у вас принимает решения итоговые? – мне деваться некуда. Позади – Москва…

– Начальник службы безопасности.

– Тогда пригласите его, пожалуйста, – и твердо смотрю в ничего не выражающие глазки, – я настаиваю.

Охранник думает, но затем кивает и что-то малоразборчиво говорит в наушник.

Потом мы с ним молча ждем начальника. Стоя друг напротив друга. В полном, я бы сказала, ледяном молчании.

Наконец, хлопает какая-то внутренняя дверь, и из комнаты охраны, рядом с будкой, появляется высоченная мрачная фигура.

Я разворачиваюсь на звук и какое-то время щурюсь, вглядываясь в приближающегося мужчину.