Договор на мою фальшивую фамилию. Странно.

– Простите, но в договоре…

– Елизавета Вяземская. Твой фальшивый паспорт сделан неплохо. Но фактически из-за него договор недействителен, ты после развода ничего не получишь. Договор – это вынужденная формальность для отвода глаз.

Демид вложил в мою ладонь ручку, сжал мои одеревеневшие пальцы. Его прикосновения нещадно били током. Я с трудом смогла подписать непослушной рукой документ.

– Сейчас ложись спать. Ты должна завтра хорошо выглядеть. Наши фотографии будут потом на обложках журналов.

Ложиться спать? Я кивнула и утерла слезы. Демид, видимо, остался доволен, пожелал спокойной ночи и вышел. Едва дверь закрылась, меня прорвало, скрутило от рыданий. Слезы полились градом, я закусила ладонь, чтобы никто не услышал, как “счастливая” невеста плачет накануне свадьбы.

Ноги подкашивались, но я пошла к выходу на террасу. Раскидала руками тяжелые гардины, открыла дверь и подставила лицо теплому вечернему воздуху. Прямо напротив находилась какая-то архитектурная достопримечательность, и в другой вечер я бы залюбовалась, загуглила, чтобы не быть такой неприятно несведущей. Но сегодня все равно. Я подошла к балюстраде и перевесилась через нее. Захватывающе высоко. Притяжение тянуло вниз. Мои слезы капали и капали. Камень балюстрады давил в грудную клетку. Я подтянулась, перевесилась сильнее. Упасть легко.

Инстинкт самосохранения сработал, первобытный страх отрезвил лучше, чем ведро ледяной воды в лицо. Я отпрянула назад, тяжело дыша. Клин клином вышибло. Руки тряслись, но слезы подсохли. Я жива, я сегодня буду спать в роскошной кровати, а не на ступеньках. Это на сегодняшний день главное. А завтра будет завтра.

Но мысли о том, как отомстить Демиду не давали покоя даже в постели, не отпускали, словно чудовища, впились в меня своими мерзкими руками и шептали на ухо. Лучше бы безропотно исполнять его приказы или искать способ, как смягчить его отношение ко мне. Но я не робот, я живой человек, в конце концов! А Демид – редкостный мерзавец! Решил меня использовать, будто я какая-то вещь? Он еще об этом пожалеет.

С самого раннего утра ко мне заявилась толпа девушек, нагруженных чемоданчиками, большими фирменными пакетами и с приклеенными к лицу улыбками. Вежливые, приятные, ухоженные. Они засуетились вокруг меня, пестрели, словно бабочки. Даже мое желание рвать и метать немного поутихло.

Ночью я почти не спала, держалась на адреналине. В голове созрели гениальные идеи, как ввести Демида в непривычное для него состояние. И лишь поэтому я ждала свадьбу с нетерпением.

До сладко-бешеного трепета в груди мечтала увидеть его лицо, его реакцию. Ох, он запомнит этот брак надолго.

Но пойду я не с козырей. Самое вкусное напоследок.

Меня накормили легким завтраком, отправили в ванную комнату с ящичком разнообразных баночек, а когда я вышла вся чистая и благоухающая, замотанная в махровый халат, предложили на выбор несколько комплектов нижнего белья.

Демид все равно его не увидит. Брак фиктивный. Брачной ночи не будет, да? Возле кровати ведь не станет дежурить фотограф? После празднования мы, наверно, разойдемся по номерам… Или нет? Не прикажет ли Демид сделать ему массаж?

По спине пробежали мурашки, будто его пальцы снова прикасались ко мне. Ладони запылали, помня, как в них пульсировала сталь, извергая наслаждение.

Я прикусила щеку изнутри, вернула вспышкой боли себя к реальности.

Из всех предложенных вариантов глаз зацепился за полупрозрачный комплект, расшитый белой изысканной вышивкой. К нему прилагался пояс с чулками. Я никогда ничего подобного не носила… Провела пальцами по ласковой ткани, ощущая прилив воодушевления, завораживаясь красотой.

Нехорошо о таком мечтать, но мне хотелось увидеть лицо Демида, если я появлюсь перед ним в этом. Его глаза потемнеют от желания, в них загорится опасный голодный огонь. С другой стороны… я хорошо помнила, как он выразился о моей дешевой одежде. Бесило. Значит, я ему нужна только в дорогой обертке.

Я забрала понравившееся белье и ушла переодеться. Конечно, я понимала: рядом с ним нужно выглядеть соответствующе. Как минимум на миллион. Комплект идеально подошел, я выглядела безумно соблазнительной. Такое белье надевают, чтобы мужские руки его скорее сняли.

Меня пробрало жгучей дрожью от мысли, что Демид сорвет его с меня за секунду. Кожа горела, словно его руки только что высекали на ней искры. Я плеснула холодной воды в лицо.

Брак фиктивный. Демид мерзавец. Брак фиктивный… Отпадет во мне надобность, вышвырнет. Правда, с деньгами на квартиру.

Как заведенная, я повторяла про себя эти слова, пока девочки делали мне макияж и прическу, цепляли серьги с бриллиантами. Время летело как сумасшедшее и его, видимо, решил догнать мой пульс. Венка на шее отчетливо билась, когда я смотрела на себя в зеркало. Из меня визажистка не сделала другого человека, за что я ей благодарна. Она искусно подчеркнула мою природную красоту, добавила красок, объема. Я не могла от себя глаз оторвать – кажется, фото для журналов получатся отличные.

Белоснежное свадебное платье ослепило меня до слез. Оно самое красивое в целом мире, сверкало тысячами кристаллов, которые создавали на нем изящные цветочные композиции. Юбка огромная, пышная – под ней могут спрятаться все девочки, которые мне помогают собираться.

– Ой, Лизочка, не плачьте, – запричитала миловидная девушка, которая делала мне макияж.

– Все нормально, – через силу улыбнулась я и позволила ей убрать влагу с моих ресниц.

Не так я хотела выходить замуж. Эта показная роскошь оборачивалась вокруг шеи удавом, сдавливала грудную клетку, резала по глазам. И на самом деле она дешевка, потому что холодна и бездушна. Демид потребовал самое дорогое платье не затем, чтобы сделать мне приятно, а чтобы фотографии получились шикарные.

Ему плевать на мои чувства. Я для него не больше, чем кукла, которая должна по команде открывать рот.

На мне затянули корсет, надели фату. Маленький букет подрагивал в руке. Клетка схлопнулась. Слезы горчили в горле, щипали в переносице и носу. Я изо всех сил старалась их сдержать.

– Вы очень красивая! – воскликнула девушка-парикмахер. Остальные закивали, любуясь мной. – Подойдите к зеркалу.

Тогда точно разрыдаюсь. Итак насмотрюсь на себя с обложек треклятых журналов.

– Разве мы не опаздываем? – спросила я надломленным голосом. – Не хочу заставлять Демида ждать. Он не любит ждать. – И развернулась к выходу из номера.

Платье тяжелое, девочки несли за мной длиннющий подол и фату, одна придерживала под руку. Не так я хотела идти впервые в жизни в свадебном платье. Брат должен быть рядом, мои подруги, а не нанятые девушки. Злость, обида смешались внутри меня в бурлящий коктейль. Меня потряхивало. Вот-вот взорвусь.

В зеркальном лифте я прикрыла глаза, обдумывая первую шалость. Демид ведь хотел счастливую невесту? Будет ему по высшему разряду.

Девочки привели меня к входу в зал, где уже наверняка все было готово для начала церемонии, поправили мне прическу, складки на платье. Грудь дрожала от напора, с которым бешено колотилось сердце.

Дверь отворилась, заиграла живая музыка, и у меня перехватило дух от неземной красоты зала. Ноги машинально пошли вперед по ковру мимо охранников, одетых в парадные костюмы, мимо незнакомых мне людей, которые с восхищением рассматривали меня, навстречу к регистраторше, что стояла под цветочной аркой с милой улыбкой, навстречу Демиду.

Одет в стильный черный смокинг, дьявольски красив, смертельно опасен. Суров, словно палач на эшафоте. Величественный, словно повелитель могучей империи. У меня сердце споткнулось, едва наши взгляды встретились. Его губы изогнулись в улыбке – он был доволен увиденным. Предвкушал что-то. И это вряд ли касалось церемонии.

Я себя тысячу раз спрашивала: зачем ему брак? Ради каких-то финансовых махинаций, чтобы деньги отмыть? Но почему я? Вовремя подвернулась под руку? Гугл выдал мне еще ночью: Демид Войнов ни разу не был женат, никакой информации о бывших отношениях, завидный жених. Зато нашлось несколько фото с длинноногими моделями в обнимку.