◎ ◍ ◎

— Господин Чон, к вам сын.

Мужчина, сидящий за рабочим столом, перебирающий анкету одного из пациентов, замирает. Он слышит шаги, лёгкие, с определённым интервалом, родные, необходимые. Эти шаги он узнает из тысячи. Доктор поворачивает голову в сторону юноши: сегодня Чонгук не в костюме, он в обычных джинсах и безразмерной футболке, которая открывает вид на ключицы. На уголке губы небольшой пластырь. Парень смотрит в упор, уверенно, и Джихёк улыбается, откидываясь на спинку офисного стула. Кажется, он чувствует себя здесь просто прекрасно. Как на воле. Охранник камеры садится в кресло в углу и следит за тем, чтобы никто не переходил границы.

— Привет. Кажется, ты говорил, что не придёшь? — на старческом лице появляется подобие улыбки.

— Могу уйти.

Джихёк разводит руками в стороны, мол, он всего лишь шутит. Они смотрят друг другу в глаза, и это длится секунду, две, минуту, и продолжалось бы ещё долго, если бы Чонгук с усмешкой на губах не тряхнул головой, опуская взгляд в пол.

— Зачем пришёл?

— Давно ты пациентов принимаешь?

Чонгук подходит к рабочему столу, краем глаза наблюдая за всеми движениями отца, чтобы, если что, быть готовым. На гладкой отшлифованной поверхности лежат бежевые папки с делами больных, которые приходят сюда. Такие же уголовники, как и он сам, — другие сюда не сунутся. Чонгук тянется к одной из карточек, раскрывает её, видит фотографию какого-то мутного, подозрительного старика с горстью морщин у глаз.

— С относительно недавнего времени, — поняв, что сын не будет отвечать на его вопрос, он смиряется и довольствуется тем, что ему предоставляют. Криминалист же продолжает рассматривать документы, после чего его взгляд переходит на небольшой шкаф с плотно заполненными полками. Чонгук подходит, рассматривает: книги по анатомии, медицинские справочники, другие руководства.

— Не думаю, что это истинная причина твоего визита.

Чон выразительно смотрит на отца, убирая руки за спину и напряжённо скрепляя их в замок. Во взгляде Джихёка столько человечности, самой обыкновенной заинтересованности, без какого-либо подтекста, без желания выгоды. Чистые человеческие эмоции.

— Ты прав, — парень делает паузу. Стоит ли рассказывать ему всё или упомянуть только главные детали? Чонгук встряхивает головой, снова переводя взгляд на многочисленные книги, в тесноте уложенные в шкафу. — Я сейчас расследую дело, и, возможно, я могу проиграть, если не будет достаточно доказательств. Я могу остаться без работы.

Если Сомун перейдёт в лапы NIA, Чонгук уйдёт сразу, даже не задумываясь. Старший Чон, сложив руки на животе, крутится в кресле из стороны в сторону.

— Проиграть не стыдно, ты знаешь. Но смотря, что ты поставил на кон. Жизнь как игра в покер: победа достаётся абсолютно случайно, и заранее нельзя предугадать, на чью сторону встанет удача. Советую тебе не следовать заготовленному плану и пустить в ход маленькие хитрости.

Джихёк подмигивает сыну, пока тот внимательно слушает и не перебивает. Гук смотрит в пол, и в голове у него только этот Ким Тэхён с его самодовольной улыбкой. Обхитрить агента разведки? А что если это он обведёт Чонгука вокруг пальца и оставит его у разбитого корыта? Парень кивает и уходит, кидая через плечо отрешённое: «Мне пора». Джихёк улыбается ему в спину.

— Ким Джису, ты сейчас где? — Чонгук набирает номер коллеги сразу, как покидает здание психиатрической больницы. На улице солнечно и совсем не холодно, даже наоборот: тёплые лучи ласкают и согревают.

— В офисе.

— Намджун с тобой?

— Ага.

— Я скоро буду, ждите меня.

Через двадцать минут Чонгук шумно заходит в офис Сомун, случайно задевая пустые бутылки от соджу у двери. Те со звоном закатываются под стулья.

— Должно быть, ты что-то нарыл? — мужчина отрывается от своего компьютера и поворачивается к Гуку, который заходит в рабочую зону. Он плюхается в своё кресло и пододвигается почти вплотную к монитору, включает блок питания. Джису нетерпеливо потирает ладони, ожидая хоть маленькую нить новой информации.

— Думаю, мы можем сейчас что-то найти. Вы ведь нашли записи с видеорегистраторов других машин? — спрашивает Чон, и Джун кивает, демонстрирует ему флешку. Её парень подключает к своему компу и открывает видео, на котором здание видно полностью. Многоэтажка с большим рекламным щитом на плоской крыше. Первые секунды ничего не происходит, но затем щит начинает неустойчиво покачиваться из стороны в сторону.

— Стой. Перемотай, — Джису склоняется над Гуком так, что её волосы щекочут его уши и шею. Но он тактично молчит и проматывает, замедляет, самостоятельно выискивая причину её беспокойства. — Смотрите, щит.

— Почему он шатается? Землетрясения тогда не было, — лидер с подозрением щурится.

— Когда были сделаны эти записи? — Чон поднимает взгляд на обоих.

— За несколько дней до обвала.

— Значит, это произошло не случайно. То есть… Крушение здания произошло не из-за внешних факторов. Ошибка была допущена при строительстве… Случайно или намеренно — нам предстоит ещё узнать.

— Подожди, — Намджун поднимает руку и откатывается немного на своём кресле, берёт со стенки пульт и включает телевизор, что висит под потолком. На экране вспыхивает картинка канала новостей. Запись прямой трансляции, что проходила днём из здания министерства: архитектор Чхве Шивон у микрофона напротив сотни людей. По бокам от мужчины стоят шер и его секретарь из NIA и двое агентов разведки, один из которых Чонгуку знаком до судорог. Джун делает погромче.

— Я хотел бы принести глубочайшие извинения за то, что произошло несколько дней назад. Для всех нас это сильный удар. Я могу заверить вас, что здание было построено исключительно по лучшим чертежам и с идеальной точностью, и всё это лишь несчастный случай. Всем пострадавшим мы выплатим деньги за ущерб и предоставленные неудобства…

Перебивает его Джису, которая несдержанно цыкает и скрещивает руки на груди:

— Возмутительно. Держу пари, Шивон заплатил этим крысам, и они очистили его имя перед народом.

Намджун переводит вопросительный взгляд на Чонгука. Младший не особо спешит с ответом. Он всматривается в Тэхёна, который стоит в новом костюме, сложив перед собой руки, смотря спокойно на всех тех людей, которым лапшу на уши вешают. Актёр из него великолепный; и бровью не водит, пока выслушивает искренние речи.

— NIA могут. Даже если это не в их «компетенции», я видел, как многие, даже шеф, берут взятки.

— Н-да. Мелочь, а говорит о многом, — Ким выключает телевизор и встаёт, потягивается, хрустя конечностями. Джису просматривает ещё раз записи с регистраторов и кивает своим мыслям. Чонгук берёт со стола свой телефон и забивает в поиске официальную страницу агенства разведки, заходит в раздел с контактными лицами. Среди них на первых строках он находит Ким Тэхёна.

Дорогие антикварные часы на стене равномерно тикают, разбавляя образовавшуюся тишину. В полутьме кабинета за своим столом из красного дерева сидит мужчина, выкуривая дорогую сигару, что наполняет едким дымом почти весь кабинет. Вдохнуть — умереть. На жёстком ковре, сложив руки на коленях, сидит молодой человек, склонив виновато голову. Светлые пряди тщательно скрывают глаза, тот страх, что хранится в их глубине. Дрожь по всему телу сдерживать просто невозможно.

— Значит, ты поспорил? — спрашивает босс, стряхивая пепел в стеклянную ёмкость. — Ты же знаешь, чего нам стоило пробить тебя в NIA, Тэхён.

Голос бархатный, негромкий, но звучит угрожающе, раздаётся эхом в голове агента. Парень поджимает боязливо губы, когда слышит неторопливые шаги, что становятся всё ближе и ближе. Сдерживает скулёж, когда на его плечо опускается подошва грубых туфлей. Его заставляют лечь, прижимают каблуком к полу, давят, заставляя тихо всхлипывать от боли.

— Мы вложили миллионы, чтобы ты заменил его. Чтобы ты стал шпионом, — шипит мужчина. Тэхён чувствует, как от боли на глаза наворачиваются слёзы, от давления тяжело дышать. Сейчас самое главное для него не потерять сознание. Босс убирает ногу и хватает за волосы, резким движением тянет наверх, заставляет обратно встать на колени.