– Кто она ему?

– Это знает только ограниченный круг людей и те будут молчать даже под страшными пытками. Я здесь третий год и тоже немного знаю, ребята рассказывали, что Марго с Александрой, сестрой своей, сюда каждый год приезжали, в горах лазили. Марго у Сакуляна часто торчала, она в медицинском колледже училась. Медик она от бога, так про нее ребята говорили.

– Как их отпускали одних в горы, там же духов полным-полно?

– Это духам их надо боятся, они стреляют и дерутся лучше многих спецназовцев. Подкатить многие хотели, но их быстро обламывали.

Затянулся сигаретой и продолжил:

– Они в спаррингах, когда участвуют с контрактниками, там целое шоу, народ даже тотализатор организовывает.

– Цветочек значит, Маргаритка, – произнес с улыбкой Давид.

– Да, командир, судя по улыбке твоей вляпался ты, даже не завидую тебе.

Троица скрылась в дверях, на Давида нашло ощущение, что солнышко спряталось.

В стороне от столовой водитель бати давал наставления молодому сержанту, чтобы тот перегнал старый УАЗик в часть.

– Ты тут три года, а Вовчик уже лет шесть у бати в водителях? – тихонько поинтересовался Давид у Савченко.

– Командир, тебе вроде пуля в руку попала, а не в голову, Вовчик конечно парень свой, но он не смертник, чтобы трепаться о бате.

– Пойду, побеседую с Володей, почему это они с командиром на разных машинах.

– Удачи, – усмехнулся Савченко.

–Вовчик, с каких это пор вы с батей на разных машинах рассекаете? Ты ж вроде всегда за рулём, – спокойно, на сколько позволяло его состояние спросил Давид.

– Производственная необходимость, – хохотнул Вовчик.

– Интересные у нашего командира производственные необходимости.

Вовчик вмиг стал серьёзным. Как-то приосанился и видно, что готов был дать отпор.

– Лейтенант, тебе хорошо служится?

– Не жалуюсь.

– Вот и мне не плохо. И место свое я потерять не хочу. Если есть вопросы, ты их задавай по прямому адресату, если кишка не тонка.

Давид одной рукой попытался схватить Володю за грудки и прижать к батиному Патриоту.

– Ты за базаром-то следи.

Вовчик страха не выказал абсолютно. Батю и Марго он, во-первых, боялся гораздо больше, а во-вторых был им предан, потому отвечать на вопросы лейтенанта и реагировать на его угрозы не собирался. Сколько таких ходоков за годы было, хотя этот понастойчивее остальных будет, вон как горячая кровь кипит. Видно сильно мужика зацепило, Марго она может.

– Ты, если не хочешь второе плечо поранить, меньше руками размахивай, – оттолкнул Володя Давида, – я за столько лет, пуганный и перепуганный, так что не надо тут яростного горца разыгрывать.

Давид отступил на шаг назад, разжал сведённые до судороги пальцы, так хотелось вымазать кому-нибудь, и понял, что надо действовать спокойнее.

– Понравилась она мне, понимаешь, дышать рядом с ней не могу. Схватил бы и украл не раздумывая, плевать на семью, службу. Как вижу ее, двух слов связать не могу, ноги подкашиваются.

– Она здесь на три недели, практику будет проходить у Сакуляна, нахрапом ее не возьмёшь и не таких обламывала, цветами и подарочками не удивишь. Это все чем помочь могу, дальше сам думай, не мальчик вроде. Легко не будет.

– Это я уже понял.

– Если ты собрался на перевязку, то это с девяти до одиннадцати и через главный вход. Через окно у нас не принимают, – раздался снизу весёлый голос Сакуляна, – спускайся, Человек-паук, пока вторую руку не повредил.

Дава не оборачиваясь,перецепился с подоконника за перекладину пожарной лестницы и резво начал спускаться вниз.

– Насколько я помню в составе процедур, которые тебе рекомендовали, подъёма по пожарной лестнице в окно госпиталя не было.

– Артем Игоревич, –  протянул Дава.

– Хотел домой сходить переночевать, да видно не судьба, – вздохнул главврач, – пошли ко мне в кабинет, побеседуем, – поманил Давида за собой.

Выбора у Давида особого не было, он внимательно наблюдал за выходом из госпиталя и когда какой-то срочник вышел на крыльцо покурить узнал, что Марго комбат оставил на ночное дежурство. Значит сегодня выяснить, где она будет обитать не получится. А ему так хотелось на нее взглянуть, вот и решил вечерком наведаться в ординаторскую.

– Чего покрепче не предлагаю, в связи с твоим ранением тебе нельзя, поэтому только чай, – проходи, садись, в ногах правды нет.

– Давай мы с тобой сейчас один раз побеседуем и тему эту амурную навсегда закроем.

Сакулян сел в кресло, привалился затылком к стене и начал монолог.

– Марго девушка не простая, спортом с семи лет занимается, вместе со старшей сестрой. Мать у нее интересная, хотя у них вся семья такая, они маменьку не то, чтобы бояться, но уважают, она этакая железная леди. Кандидат филологических наук, педагог от бога. За семью свою растерзает. Черт в юбке этакий. Отец девчонок в аварию попал, когда им лет девять-десять было, и после нее не оправился до конца. Ольга его на ноги подняла, к жизни вернула, сама и деньги зарабатывала и с девчонками. Мишаня только года через три стал немного к жизни возвращаться, но полноценно жить ему сложно, они его оберегают все. Поэтому девчонки так воспитаны, волевые они, самостоятельные, только на себя рассчитывать привыкли, хотя друг за друга горой. Маргарита после девятого класса в колледж медицинский пошла, Оля ей с детства говорила: "Ты у меня будущий хирург-травматолог". Не знаю с чем ее выбор связан, но руки у нее золотые, лечить людей – это ее, хотя и покалечить может, борьбой они с седьмого класса занимаются с сестрой. Ольга как-то так провернула, что она и в колледже училась и одиннадцать классов в школе заканчивала как вечернюю что-ли. В прошлом году школу закончила и в медицинский институт поступила, уже второй курс. Ей как спортсменке пропуски прощают и практику разрешают проходить у меня. Я с ними познакомился в Москве ещё, Ольга защищалась на базе нашего института, с ней люди как-то быстро сходятся. У меня проблемы в семье начались, от себя убежать хотелось, вот Ольга меня сюда и отправила к брату под начало.

Они сами приезжают сюда каждое лето, девчонки на тренировки и отдохнуть, Ольга с Мишаней по горам полазить. Они вообще любят всей семьёй выбраться куда-нибудь: лыжи, коньки, кино. Девчонок с детства приучали, что семья – это когда все вместе хоть куда. Мишаня Ольгу любит без памяти она для него всё, ножки ей до сих пор целует. Алекс с Марго учили чтобы такого мужика искали, чтоб всю жизнь на руках носил и пылинки сдувал. Поэтому с ними можно только серьезно, один раз и на всю жизнь. Поиграться и бросить – это жестоко будет. Ты, Давид парень неплохой, но у вас принято, чтобы женщина место свое знала, и очаг семейный берегла. Это не про Марго, поэтому мой тебе совет, не начинай, если не уверен, что можешь с такой стихией справиться.

Давид

Слушал доктора и осознавал, что просто не будет. Он это и сам на подсознательном уровне понимал, но, когда ее видел, все внутри жгутом сворачивалось, хотелось ее в руках сжать и дышать ею. Он к таким девушкам не привык, избегал их подсознательно. Отец и дед всегда внушали, что в доме хозяином должен быть мужчина, так принято у них в народе. Мать хоть и была русской, но всю жизнь прожила в Дагестане и к их домострою привыкла. Хотя она характер тоже проявляла, только наедине отцу за закрытыми дверями. Они с отцом любят друг друга сильно и всегда старались компромиссы искать. С Марго компромисс найти удастся вряд ли, и не подчинится она никогда. Сможет он изменить себя, перестроить свое сознание?

– Она сегодня здесь осталась?

– Батя сгоряча ей велел дежурить сутки в первый же день. Я хотел ее отправить к себе в служебку отоспаться и вообще у меня пожить, но она ни в какую, упрямая как стадо баранов. Дежурить осталась и жить сказала тут будет, в ВИП палате на первом этаже, там и вход отдельный есть и душ. У нас то ВИП персонам откуда взяться.