Она вышла за дверь коридора после того, как Кирк одобрительно кивнул ей. Взглянув на меня, он скомандовал:

– Включайте источник энергии.

Комитет Спасения с «Энтерпрайза» растворился в потоке транспортационных лучей под гул энергоустановки. Они – отчалили. Но их сила осталась вместе с нами.

– Перезаряжайте, – скомандовала я Сарде. В транспортере что-то защелкало и заверещало по-птичьи. Следующая отправка произойдет автоматически после установки времени задержки.

– Все готово, – ответил Сарда. Я обратилась к коммуникатору:

– Мэрит, мы ждем вас. Всем встать на транспортационные диски. Где она подевалась? Мэрит, немедленно…

Наконец она вошла в свой отсек.

– Пора покинуть этот корабль.

Я установила координаты отправки, подключила контрольный звуковой сигнал с реле с задержкой в восемь секунд, чтобы успеть самой присоединиться к моим друзьям. Я закрыла глаза и с удовольствием ощутила растворение собственного тела в пространстве на миллионы отдельных частичек, энергию которых и передавал транспортер на расстояние. Приятный зуд в теле напоминал жужжание роя пчел. В последнюю секунду луч транспортировал мое сознание, запечатлевшее образ Кирка, его суровое лицо, несколько смягченное спокойствием в сочетании с каким-то добродушием. Это же видение вернулось первым после транспортировки, сопровождаемое легкой тошнотой.

Но реального капитана Кирка по ту сторону луча не оказалось. Мы очутились в пустой комнате.

– Где же все они? – поинтересовался Скеннер. Затем он и все остальные заметили, что мы оказались на транспортационной площадке для четырех, а не для восьми, как это принято на космических крейсерах.

– Так мы что, остались на «Помпеи»? – воскликнул Сарда помимо своей воли.

– Всем оставаться на местах!

Я метнулась на палубу в поисках контрольной панели. Все стало ясно сразу же.

– Система деактивирована!

– Очевидно, они с мостика лишили нас возможности управлять транспортером, – заключил Скеннер.

За его спиной появился Сарда.

– Нам немедленно нужно уходить. Они наверняка уже на пути сюда, и вся служба безопасности поднята на ноги.

Все метнулись к двери, но я оказалась впереди.

– Слушайте меня! Если нам придется разделиться, встречаемся на палубе ангаров. У нас осталось совсем немного шансов.

– Космический истребитель Арко может взять на борт в лучшем случае троих, – напомнил Сарда. Я возненавидела моего друга за его педантичность вулканца, учитывающую только негативные моменты:

– Мы не сможем вылететь отсюда… – начала Мэрит.

Я не выдержала:

– Прекратить все споры! Мы все равно должны выбраться отсюда! Но это моя забота. Всем включить фазеры в режиме сильного оглушения.

Дверь раскрылась, и мы оказались в коридоре, кишечнике корабля, переполненном опасностями, которые были уже совсем близко. Но откуда они приближаются? И сколько их? Появится ли сам Риттенхауз, или он только пришлет свою охрану? Хотя охрана – это ужасно, но иметь дело с самим вице-адмиралом казалось мне еще более страшным. Я раскусила его цели и поэтому была, наверное, наибольшей угрозой его планам. С каждой минутой тот факт, что я еще на свободе, загонял его все дальше в угол, из которого он собирался выбраться, несмотря ни на что. Больше у меня шансов не будет.

А мою смерть можно легко представить как несчастный случай или же как стратегическую необходимость. Пока он наносил удары только в цель, и вряд ли я стану его первым промахом. Самое большее, на что я могла рассчитывать, – это заставить его раскрыться, снять с себя плащ дедушки Санта-Клауса и призвать начальство Звездного Флота развернуть борьбу с коррупцией в его высших эшелонах. Для этого я должна сохранить свободу. Я наугад решила свернуть по коридору, влево, по направлению к центру корабля. По крайней мере, так мы хотя бы не попадем в тупик.

Мы побежали и очень скоро столкнулись с группой невооруженных техников в белых костюмах инженерной службы. Нам пришлось притормозить.

Некоторое время мы просто рассматривали друг друга, затем я, перехватив инициативу, предложила им:

– Руки вверх. Всем встать лицом к стене. Они посмотрели на мой фазер, и я для убедительности пару раз взмахнула им.

– Поживее, ребята. Я не шучу.

Они выстроились в ряд, а я тем временем перевела свой фазер в режим легкого оглушения, но с более широким радиусом действия. Возможно, это было проявлением слабости, но я еще слишком хорошо помнила, какие ощущения оставляет после себя тяжелое оглушение фазерным импульсом, и мне не хотелось подвергать той же участи ни в чем неповинных техников.

– Сарда, двигайтесь вперед. Я сейчас. Скеннер остановился возле меня.

– Может быть, мне остаться с вами?

– Выполняйте приказ.

– О да, ясно. Но ведь я не обязательно должен быть от него в восторге, не так ли?

Сарда остановился и громко окликнул нас:

– Поторапливайся, Джуд.

– Иду за тобой, Пойнтс.

Когда все мои друзья исчезли из виду, я нажала на спусковой крючок фазера. Техники согнулись в приступе болевого шока.

– Извините, ребята.

По крайней мере, им придется полежать здесь еще несколько минут. Я поспешила по коридору вслед за остальными.

– Опустить фазеры!

Хриплый и громкий окрик из-за угла и звуки схватки… Я поторопилась туда и едва не споткнулась о дюжего охранника, которого Сарде удалось отбросить к стене. Я сделала шаг в сторону и выбила оружие из его руки, но он успел сгруппироваться и броситься мне под ноги. Перед тем, как упасть, я смогла оценить, в какую засаду попали мои друзья: пятеро охранников оказывали отчаянное сопротивление.

Я ударилась о палубу плечом, прижатая к ней грузным верзилой. Он пытался вырвать у меня из рук фазер. Я решила отбросить его подальше по коридору. В борьбе со своим соперником мне удалось схватить его за шлем, и резким боковым рывком я попыталась свернуть ему шею. Охранник продолжал удерживать меня за плечи. Сарде, как мне показалось, удалось нейтрализовать двоих с помощью особых приемов: точечных ударов в болевые точки. А Скеннер врезался в переборку и находился возле нее. Я же сопротивлялась, насколько могла, грубой физической силе. Мне удалось сгруппироваться и упереться ногами в стену; моими конечностями управлял, скорее страх, чем сила. Словно пружину, я рывком распрямила ноги и вырвалась из захвата.

Кто-то склонился надо мной. Мэрит.

– Пока я поднималась на колени, она успела выхватить у моего противника фазер и направила оружие прямо на него.

Я качнулась в ее сторону.

– Мэрит, не надо!

Потоки оранжевого пламени вырвались из дула фазера и превратили охранника в груду болезненно-желтого субстрата. Он успел лишь один раз вскрикнуть, потом звук его голоса повторило эхо.

На лице Мэрит застыл ужас.

Другие охранники удивленно обернулись, и Сарда со Скеннером быстро завершили свою работу с помощью оглушающих фазерных ударов и особых точечных ударов вулканцев. Палуба оказалась заваленной телами наших противников.

Мэрит продолжала смотреть то на останки противника, то на фазер. У нее затряслись руки, и оружие к конце концов упало бы на палубу, если бы я не успела подхватить его.

– Как же так получилось?.. – вздохнула она. – Почему он оказался включен на режим дезинтеграции-уничтожения?

– Мэрит, вы не могли знать об этом. В этом нет вашей вины.

– Я убила его…

Скеннер тоже начал утешать ее:

– Они сами собирались сделать то же самое с нами, док. Как сказала Пайпер, вы не виноваты в смерти этого парня.

– Поднимите ее, – приказала я.

Конечно, я сочувствовала ей, но это сочувствие могло сейчас обойтись мне очень дорого. Скеннер и Сарда повели Мэрит по коридору, и вчетвером мы, наконец, смогли втиснуться в кабинку служебного лифта, рассчитанную на две персоны.

– Пункт назначения? – спросил у нас компьютерный речевой имитатор.

– Палуба ангаров, приоритет первой ступени.

– Вас понял.

Я не знала, смогу ли получить приоритет такой степени без специального допуска, но вскоре скорость движения лифта отвергла все мои опасения. Компьютеры – очень ловкие обезьяны, если давать им корректные задания.