Мы принялись отряхиваться от снега, а судорожно думала, что бы сказать. Но меня опередили.

–Пошли к нам в пекарню? Папаня сейчас свежие пышки из печи достанет. Морсу горячего глотнем? – и мой новый знакомый не дождавшись моего ответа потянул меня по улице вперед.

Я не особенно то и сопротивлялась. Пока спустилась, пока дошла до деревни на землю стали спускаться ранние зимние сумерки. И мне совсем не улыбалась идея ночевать в сугробе. Тем более трактира я так не нашла. Да еще и не факт что меня пустят в этот трактир. Судя по моему внешнему виду, я хлюпкий пацан. А откуда у меня тогда деньги на проживание и еду? И вопросов будет! Просто море. А где ответы брать? Мне бы разведку, какую провести. Желательно при этом мирную. Без потерь и потрясений. Мой новый знакомый подойдет для этих целей как нельзя лучше. Так что я резво передвигала ногами и считала, что мне пока крупно везет.

Далеко идти нам не пришлось. Дом был ничем не примечательный. На улице было полно таких. Единственное – отличие жестяная вывеска, болтающаяся на ветру и звонко ударяющаяся о стену. Звук при этом был довольно громкий. На вывеске можно было отчетливо разглядеть хлебные батоны в количестве трех. И от них шли металлические стружки, которые по задумке должны были походить на пар.

Мой новый знакомый открыл дверь, и я услышала призывный звон входного колокольчика. Зайдя следом, я вдохнула чудесный запах свежеиспеченного хлеба и довольно зажмурилась. Здесь пахло домом, уютом и добром. Если добро и пахло то именно свежим хлебом.

– Пап, я дома! Я гостя в сугробе нашел! – звонко завопил Ханс.

– И чего от такого оболтуса еще ждать. Только из сугробов гостей извлекать и можешь – раздался голос из-за прилавка.

Но, он не был ворчливым или злым. Наоборот. В нем звучала радость. Мне показалось, что меня тут ждали. Именно меня. Давно ждали и вот я пришла.

Человек что вышел нам на встречу был уже не молод. Но и старым я бы его не назвала. Как Карлсон. В самом расцвете. А когда он наступает этот расцвет? Но, у мужчины в белоснежном колпаке он уже точно наступил, но было видно, что продлится он еще долго. Его лицо озаряла добродушная улыбка. Руки были пышные, как сдоба на прилавке, а круглый небольшой живот соперничал своими сочными боками с крутыми боками батона хлеба, что то же лежал на прилавке.

– Кто это тут у нас? Малыш, тебе явно не помешает каждый день есть мои пироги. На завтрак, обед и ужин. Сколько ты не ел? Откуда ты такой хилый? – вопросы сыпались как мука из мешка, что прогрызли мыши в амбаре.

Что бы еще на это ответить?

– Пап, дай ты ему горячего грога сначала. И плюшек мы бы отведали, тоже горячих. Представляешь, я его возле лавки аптекаря сбил с ног. И прямо в сугроб! – не дали опять мне толком сообразить, что отвечать.

– А ты чего стоишь то? Шапку снимай и проходи. У нас тепло – и снова не дождавшись ответа, с меня стянули мою конусообразную шляпу из небеленого холста.

Вот как так? Я же зачаровывала шляпу. Её не так просто снять. Но, этому мальчишке удалось на раз. И мои косы тоже упали мне на спину, да и волосы растрепались. Носки я тоже зачаровывала. А они взяли и порвались прямо в начале спуска. Ну как так? Я же дракон. Я же маг. А носки порвались. И шапку, зачарованную с меня стащили. И я заревела.

Ну, а чего? Руки ободрала, со скалы чуть не навернула. И людей вижу первый раз непонятно за сколько времени. И шапка эта меня добила! Стою. Реву. И вижу как булочник, пятясь, отходит от меня и задом плюхается прямо на мешки, что лежали в углу. С мукой, наверное. А мой новый знакомый, обойдя меня и теперь смотря на мои слезы потрясённо говорит.

– Балаури.

Я грязными руками вытираю слезы, но делаю по-моему только хуже, так как булочник вместо того что бы встать с мешков вдруг откинулся на стенку головой и затих. А мальчишка сел прямо на пол, и подперев щеку кулаком, посмотрел на меня совершенно невменяемыми глазами и повторил.

– Балаури. Живая. У нас в Булочной. Не поверят. Вот ни в жизнь не поверят.

Эти слова привели булочника в чувство. Он вскочил и, сунув довольно внушительный кулак мальчику под нос, грозно сказал.

– Ханс! Даже и не вздумай никому рассказать. Девочке помощь нужна. А не нашествие соседей со всей деревни! Сниму ремень и выпорю, и не посмотрю что ты уже почти взрослый.

– Пап, да что я не понимаю, в самом деле. Но, укуси меня белый дракон. Она настоящая!

– Кто настоящая? – всхлипнула я, постепенно успокаиваясь.

И тут все завертелось. Ханс подхватил меня под руки и, подчиняясь понуканиям своего отца, потащил куда-то вглубь булочной. И вот я уже сижу за столом, у меня в руках горячая кружка, а передо мной стоит пирог с мясом и благоухает так, как не пах ни один пирог в моей любимой кладовке.

Слезы высохли и я взяв в руки большой кусок пирога с удовольствием засунула его в рот. И порыкивая от удовольствия, дракон я или где, принялась уплетать его за обе щеки. И отец, и сын с умилением смотрели на меня и толкали друг друга в бок. Мол, смотри, смотри.

– Ты… Вы… Одним словом, откуда пришли, балаури? – выдал наконец булочник.

Неудобно как то. Надо имя спросить. А то, что я как невежа последняя. Меня тут вкуснейшим пирогом кормят, а я даже не представилась.

– Балаури Вайолет Зуриелурра – выдала я, прожевав пирог, и протянула руку для знакомства.

– Хансберк Зуррит Старший. Это мой сын. Хансберк Зуррит Младший. Я потомственный пекарь и булочник в деревне. Моя семья печет хлеб с незапамятных времен в деревне принадлежащей Белым Драконам Зуриелурра. И поэтому моим предкам было присвоена почетная фамилия Зуррит. Как особо приближенным к роду Белых драконов – все это он проговорил преисполненный важностью своих слов и, взяв мою маленькую ручку, аккуратно пожал ее своими двумя большими руками.

– Я спустилась со скалы. Не совсем удачно. Упала в конце и ногти обломала – ответила я и снова вернулась к пирогу.

– Вы пришли из Белого Дворца Зуриелурра? Но он же уже много лет замурован?

– Ну… для меня открылся. И потом его же пытались открыть снаружи? А я изнутри. Это все объясняет – дала я правдивый ответ.

Мои собеседники переглянулись, и Ханс Старший спросил.

– И что Балаури намерена теперь предпринять?

Вот совершенно точно не нужно этому человеку, чья одежда в муке, знать про грядущий конец света. Лишнее это. По зрелому размышлению о своей цели я вообще решила никому не рассказывать. Ну.… Только если уж совсем, в крайнем случае. Ага. Красавцу ректору, который на ручки возьмет. Вот ему да. А пока его нет на горизонте, язык стоит держать за зубами.

Поэтому я четко озвучила свои ближайшие планы.

– Мне нужно в Магическую Академию. Белый Дракон я пока еще недоученный и не приспособленный. Вон и магия через раз работает. Попу отшибла, носки порвала, шляпу потеряла – и я внимательно принялась следить за реакцией своих собеседников.

А вот у них заметно отлегло от сердца. Потому как Ханс Старший улыбнулся и уточнил.

– То есть Балаури не планирует собирать налоги и предъявлять права на собственность?

– Налоги? Собственность? – я пожала плечами.

Я говорила, что я не жадная? Ну, какая уж тут собственность.

– Просто у Балаури это бы вряд ли получилось. А вот проблем бы было….

– Как вы вообще поняли, что я дракон? Ну.… Буду драконом. Через год. Или два. И меня зовут Вела, когда мальчик Вай. Хватит уже этой Балаури. Не доросла еще – я поняла что мне нравятся эти люди.