Могло быть и хуже, хотя в тот момент мне так не казалось. Зато сейчас это понятно и без оговорок.
Трудно сказать, сколько я пролежала без сознания. Голова гудела, лоб болел так, словно по нему ударили раскаленной кочергой – малейшая попытка нахмуриться приносила отвратительные ощущения. На губах осела пыль вперемешку с кисловатым привкусом, я прикусила язык, на котором образовался кровавый пузырь. И я не сразу поняла, что мои глаза открыты – меня окружала непроглядная тьма.
Страшно было шевелиться, тело болело, но острых очагов нет. Я осторожно пошевелила пальцами, руками, плечами, ощупала живот и неловко разогнула ноги. Отвратительная судорога чуть не откусила правую конечность ниже колена, похоже, я сильно ударилась. Попыталась подняться, но в пяти сантиметрах от головы наткнулась на камень, накрывший меня, словно одеяло. Мой маленький гроб.
Оперевшись о завал перед собой, я попыталась отодвинуться, но тут же наткнулась спиной на преграду. Ноги тоже не позволял выпрямить завал.
– Господи… – сдавленно выдохнула я.
Только не паниковать, только не паниковать. Да какое к черту не паниковать?! Сердце без моих наставлений начало быстрее стучать по ребрам, легкие втягивали воздух, а вместе с ним и пыль, заставляя меня закашляться. А потом и задыхаться.
Никогда бы не подумала, что помру будучи заживо погребенной. Долгие мучительные часы без воды и еды, мочась под себя, умирая от пожирающих мозг, словно черви, мыслей. О господи… нет-нет-нет, я не могу так закончить, нет, только не после всего, что я пережила.
Пришлось стиснуть зубы и затаить дыхание, чтобы хоть как-то заставить организм сосредоточиться на выживании, а не беспорядочном включении химических реакций. Когда жжение в груди переросло нарастающую панику, я сделала глубокий вдох, выдох. Глубокий вдох и выдох.
Сосредоточься. Цепляйся за жизнь, цепляйся за все, даже за боль, чтобы вытащить себя из этой задницы.
Протиснув руки вперед головы, я зацепилась за валун и подтянула себя. Отталкивалась ногами, терпя боль от въедающихся в спину и бедра каменных осколков. Двигаться приходилось наощупь, горизонтальный путь закончился довольно быстро, а наверху оставалось не заваленное отверстие. Протиснуться в него оказалось еще той пыткой, я слышала, как рвется ткань футболки, я рычала, терпя царапины, которые рисовала горная порода на теле. Но в конечном итоге это было равносильной ценой свободы.
– Эй! – закричала я. – Кто-нибудь! Помогите!
Никто не ответил, я ничего не услышала, мое эхо убежало вверх и вправо, словно сбоку находилась высокая расщелина. Я понятия не имела, ничего не видно из-за густой темноты. Пришлось хлопнуть в ладоши несколько раз, чтобы убедиться в верности выдвинутой гипотезы. Вряд ли Эвери предполагал, что недоброжелатели, попавшиеся в его ловушку, смогут выбраться, но у природы и времени свои планы.
Расщелина, до которой я добралась наощупь, едва не переломав ноги, оказалась довольно узкой. Причем, она здесь была не единственной, но я выбрала ту, сквозь которою могла протиснуться. Меня буквально зажимали камни, словно кусок колбасы между ломтями хлеба. Стены насквозь пропитались влагой, обросли склизким мхом – в иной ситуации это вызвало бы отвращение, но сейчас неприятная масса помогала скользить и не застревать.
Где-то приходилось нагибаться, едва не ползти. Никогда не замечала за собой клаустрофобии, но по возвращении домой – если выберусь – она у меня точно останется болезненным воспоминанием.
Пытка казалась бесконечной и бесполезной, словно я шла по кругу без надежды выбраться хоть куда-то, пока не обнаружила, что начинаю видеть. Пусть и смутно, но отблеск от влажных стен нарастал с каждой секундой, и я едва не позабыла об осторожности, обрадовавшись близости выхода.
На каменный выступ я вывалилась, как шпрота из банки, обессиленно шлепнулась и едва не зарыдала от счастья. Меня трясло, как осину на ветру. Голова раскалывалась, я едва прикоснулась к рассеченной коже, как ощутила пульсирующую боль. Еще начинало подташнивать. Сотрясение мозга – не лучшая из новостей, но едва я подняла взгляд, открывшийся вид моментально вышиб все имеющиеся мысли.
– Святые бычьи яйца…
Это место мало назвать пещерой, оно напоминало огромный амфитеатр, посреди которого главным героем ушедшей эпохи замер линейный многопалубный корабль. В свете редких лучей, пробивающихся сверху, металлическая облицовка блестела золотом. Три мачты держали посеревшие и ободравшиеся от времени паруса, которые уже никогда не узнают вкус приключений.
– Святые бычьи яйца… – уже в меньшем шоке повторила я.
Или все же меня настолько приложило головой во время падения, что на фоне поиска сокровищ стали мерещиться корабли? Корабли…
Звук рычащего мотора отвел меня от лицезрения живой легенды, я чуть склонилась вниз, различив лодку и трех ее пассажиров. Увидеть Рэйфа и Надин оказалось неожиданно приятно, с ними находился наемник, а вот Сэма я не видела. Сэма…
«Извини».
Извини. Сукин ты сын, Сэм. У меня даже сил не хватило разозлиться, место осталось для отчаяния и горького сожаления, что я позволила ввязать себя в это дерьмо. О чем ты думал, когда бросился прочь? Думал, что мне хватит ловкости и времени добраться до безопасного берега и не провалиться в пропасть? Я понимаю, что ты хватался за возможность, ведь и твоя жизнь находилась под угрозой. Но серьезно? Вот так просто?.. Хотя, чего я удивляюсь? Давай, Джулс, твой коронный вопрос: с чего ты вдруг решила, что мы – семья? Приют-приютом, одно детство на всех и прочие радости жизни, но в глазах Дрейков ты выбрала богатенького мудака. Скатертью тебе к нему и дорога.
Пассажиры лодки скрылись на борту корабля, а мое внимание привлекло новое движение на воде – маленькая точка, которая целеустремленно двигалась к судну.
– Нейтан… ох… – я невольно улыбнулась.
Жив. Ты все же жив, черт подери. Маленький засранец всегда выживал, все мы, одиночки, живучие твари. И я искренне радовалась возможности вновь увидеть его живым. Как ни крути, но он хороший человек, не такой, как все мы. И несмотря ни на что, мчался спасать непутевого брата.
Об опасности тактично напомнил взрыв, пробивший огненным букетом палубу корабля. Я напряглась и вздрогнула, отчего по черепной коробке ударила боль. Нахмурилась.
Стоит ли мне в это ввязываться? Сейчас я для них мертва, потеряна в глубокой темной яме, пала жертвой одной из ловушек Эвери. Так, может, послать все к черту? Вон, как раз у берега пришвартована пара лодок, обе из которых набиты золотыми побрякушками – выбирай, какая понравится.
– Конечно… у меня же все так просто.
Увы, Джулс, твою дыру в сердце золотом не заполнишь. Из этого приключения выйдет победителем только одна из сторон, и зная, что в таких историях Нейтан становился героем, финал счастливый ждет не всех. А ты та, кто хочет обратного, чтобы каждая эгоистичная задница выбралась из этого дерьма если не с сокровищами в карманах, то как минимум со своей жизнью.
– Ну, пошли спасать свои бесценные сокровища.
В этот раз прыжок, пусть и с меньшей высоты, в прохладную глубину дался без колебаний. Войдя в воду стрелой, я надеялась обойтись без сюрпризов, но перед глазами все потемнело на мгновение, соль безжалостно защипала рассеченную кожу на лбу.
Издали корабль казался внушительным, но вблизи он поражал масштабами. От соленой воды все тело щипало, взбираться по деревяшкам к пробитой взрывом двери оказалось испытанием. Каждое движение давалось сквозь силу, но когда я оказалась на борту, то поняла, что трудности ждали впереди.
Тьму разгоняли языки пламени, поедавшие мелкие дощечки, взрыв вырвался из недр нижних палуб, поэтому здесь еще не было сильных разрушений. Но время не пощадило старое дерево, некоторые стены обвалились, как и лестница – на верхнюю палубу пришлось взбираться по острым огрызкам. Весь пол усыпан канатами, словно змеями. А вот внизу, в другом отсеке, царила иная атмосфера.
Дым скапливался под потолком, пусть и не густыми клубами. По стенам ползали языки пламени, а из-за разбросанного кругом золота палуба будто тонула в огне. Я замерла с открытым ртом, осматривая богатства. Невероятно. Пальцы пробежали по горсте монет, со звоном осыпавшейся на пол. Похоже, сюда все загружали в спешке. И оно реально. Бог ты мой… реально!
