– Господи… – заерзав и закинув ноги на стол, откинулась назад и принялась раскачиваться. – Как он сидел вообще на этом куске дерева?

«Молча».

Взвизгнув и навернувшись на пол от неожиданно мрачного замечания, раздавшегося в голове, болезненно ударилась затылком и локтем. Застонав, скривилась и по привычке подумала выругаться, но в мозгу словно короткое замыкание произошло. Смотря в потолок немигающим взгляд, да забыв подобрать челюсть, позволила одну беспокойную мысль.

Да нет… нет. Нет, блять…

Это должно было вызвать страх, но сердце сжалось в болезненном приступе, в то время как губы растянулись в нервной улыбке. Позволила вырваться смешку, который сразу сменился истеричным смехом, отчего аж слезы проступили на глазах. Перекатившись со стула на пол и закинув ноги на стол, сложила руки на груди и, хоть и с трудом, заставила себя умолкнуть.

«Признаться, ожидал иной реакции».

– Пф! Нет, ну я думала, что такое вероятно, но… это дерьмо что ли реально сработало?.. о-о боже.

Учитывая, что последние дни проходили в суматохе, моя голова была занята совершенно иными проблемами и вопросами, поэтому списывала странные комментарии в подсознании на вредное поведение Тобимару. Теперь понятно, почему он так тихо и странно разговаривал, словно не своим голосом.

«Значит, ты подозревала, что между нами возникнет связь из-за хогиоку», – заключил Айзен, – «только, по идее, я не должен слышать тебя, ведь мои силы запечатали».

– Твои – да. А вот мои – нет, – рассудила я. – И это работает, как двусторонний приемник, и если ты не можешь пробиться ко мне, то вот я могу. По факту это напоминает связь занпакто и хозяина, ведь они составляют единую душу. То же ведь и с хогиоку, маленькая частица которого теперь находится во мне.

«И откуда такая уверенность?»

– О, ты бы видел мое небо во внутреннем мире, там целое светопреставление…

«Когда ты это сделала?.. Хотя, скорее всего, когда забрала хогиоку у Гина».

– И ты даже не заметил этого. Говорила же: не будь опрометчив, ослепленный силой.

В ответ раздалась тишина.

Честно говоря, я не ожидала, что подобный феномен все же возымеет место, потому что лишь заклинания высокого уровня могли установить ментальную связь, да и то на время. Настоящая связь, как с занпакто и шинигами, появлялась за счет разделения души. Реакция хогиоку на мою персону заинтересовала меня еще в Лас Ночес, артефакт цеплялся за меня, словно паразит, и когда я забрала его у Гина, то привязала часть этой энергии к себе. Но я думала, это возымеет лишь временный эффект, который требовался, чтобы ослабить трансформацию Айзена после его битвы с Ичиго.

Я подозревала, что может произойти что-то непредвиденное, однако предпочла рискнуть. Неожиданным боком, конечно, всплыл побочный эффект.

«Опрометчив?» – несмотря на попытку сохранить спокойствие, интонация голоса Айзена буквально кричала о скверном расположении духа. – «Какое смелое заявление для той, кто использовал занпакто в качестве проводника для печати. Ты хоть осознавала, что тебя просто могло разорвать на части? Тот факт, что ты жива, чистая случайность».

– Как мне повезло-то, значит, – не без доли иронии подметила я. – То есть мне удалось победить тебя из-за случайности?

«Начнем с того, что не ты меня…»

– Не тебя «что»? Победила? – не передать словами, насколько забавно дразнить тигра в клетке, который не мог дотянуться до тебя и разодрать на части. Хотя здравый смысл подсказывал, что лучше не зазнаваться. Ударить могло оттуда, откуда не ожидаешь. – Ты хотел стать моим миром, Айзен, единственным, что у меня останется. А теперь скажи… какого это, когда у тебя отнимают все? И тот, кто отнял, остается для тебя единственным… ну, если не миром, то, как минимум, способом не сойти с ума от скуки.

В очередной раз угнетающая пауза прекрасно подчеркнула холодную злость, которую едва ли пытался спрятать мужчина.

«Молодец, Хинамори…» – мое имя в его исполнении прозвучало угрожающе. – «Но ты ведь понимаешь, что я это так просто не отставлю? Ты пожалеешь о содеянном».

– О, да ладно, – отмахнувшись от угроз с усталостью пенсионера, которого всю жизнь пугали подагрой, я покачала головой. – Ты слишком любишь меня для таких угроз.

«Лучше не зли меня», – не сдавался в своей серьезности Айзен. И он явно был настроен серьезно.

– Ты запечатан на восьмом подземном уровне без шанса самостоятельно освободиться. Посидишь пару годиков, остынешь, может, друзей там найдешь…

«Пару лет?»

Все же не подметил мои слова, молодец, и ты от этого осознания, от прозвучавшего недоумения, настороженности в его голосе, мои губы растянулись в улыбке. Тихо засмеявшись, я дразняще уточнила:

– А ты думал, мое видение будущего заканчивается на тебе? Смею тебя разочаровать.

«И что произойдет?»

– Не так быстро. У нас достаточно времени, чтобы обсудить многие моменты, – задержав улыбку еще на секунду, я подавила ее с последующим вздохом. – Я прекрасно осознаю, что ты намного сильнее и умнее меня, сильнее и умнее всех, возможно. Я ведь была готова идти за тобой… но ты захотел от меня большего, чего ты вообще думал добиться, заставив меня избавиться от Юмичики собственными руками?

«Мне он просто не нравится. И советую тебе не заигрываться».

– Ревнуешь?

«К такому, как он? Всего лишь временное увлечение, игрушка, из-за которой ты так взвилась», – пренебрежительно усмехнулся Айзен.

– Ты попытался сломать мои игрушки, а я в отместку разрушила твои воздушные замки. И в итоге кто сейчас на свободе, а кто в подвале?

«Да, довольно забавно, что тебя спасла система, которую я презираю. Это даже унизительно».

– Кстати, о системе, которую презирают. Я тут вышла на откровенный разговор с офицером Окитой… оказывается, у тебя тут толпа скрытых фанатов есть?

«И что ты собралась делать?»

– Для начала отдохнуть и попытаться выстроить здоровые отношения с окружающими. Поднять с колен пятый отряд, заняться «временным увлечением», как ты его называешь, чтобы тебя побесить… а потом подумать, что делать дальше.

«Дальше?» – с долей заинтересованности уточнил Айзен, хотя усмешка могла говорить и о снисходительном подтексте.

– В одиночку мир не изменить, мой дорогой капитан, – вздохнула я, сложив руки в замок на животе. – Ты попробовал сделать это грубой подачей. Но самый верный способ – это проникнуть в головы людей, как ты сделал это со мной и десятками других несчастных, кто тихо выполнял твои распоряжения.

«Красиво звучит, но, думаешь, это возможно? Готей не изменить, рыба всегда гниет с головы, и пока не избавишься от нее, ничего не случится. Уж прости, Хинамори, но наивные детские мечты не изменят положение дел. Если бы не твоя глупая привязанность к тому офицеру, мне бы удалось совершить задуманное».

– М-м, вообще-то, если бы не твоя гениальная идея уничтожить котоцу в дангае, то тебе бы удалось совершить задуманное.

«Решение этой проблемы требует кардинальных действий», – проигнорировав мой язвительный комментарий, отметил Айзен. – «Готей является главным оружие Совета и аристократов, но даже если уничтожить их, останется куда более сильная боевая единица».

– Нулевой отряд.

«Верно. А с ними могу справиться только я».

– Ты меня не слушаешь, да? Ты сейчас в тюрьме не потому, что я не хотела разрушать старый мир и наказывать аристократов… Ты сейчас там потому, что покусился на мой мир. Это личная прихоть, это личная месть.

«Это мелочно и глупо».

– И ты от этого бесишься. Вот и все.

«Серьезно?»

– Да, серьезно. Я смогла посадить тебя под замок не из-за благой цели, а потому что была зла. Из-за личного.

«Если бы не твое видение будущего, у тебя бы ничего не вышло», – позволил мужчина злости пробиться в голосе, на что я только усмехнулась:

– И какая разница, если ты – там, а я здесь? Факты. Только факты.

«Факты, значит. Тогда вот тебе факт. Советую тебе быть осторожной, Хинамори, потому что я не собираюсь сидеть здесь до конца срока. И когда я выберусь, уж поверь, я заставлю тебя страдать. И ты пожалеешь о содеянном, приползешь ко мне на коленях, моля о прощении».