– Он знал об этом с самого начала?

Отчего-то этот факт уязвил Таками. Игнорировать тесную дружбу и не испытывать ревность – кто бы мог подумать, что его начнут беспокоить такие вещи.

– Его отец – двоюродный брат мамы, он помог ей когда-то устроиться на работу… Из-за которой все и… вышло вот так. Отчасти он чувствовал себя виноватым, поэтому меня так легко и просто взяли в охранное агентство.

– Я не понимаю. Работа твоей мамы?..

– Не сама работа. Причуда. – Постучав пальцами по подоконнику, девушка помедлила, прежде чем ответить. Собраться с духом для продолжения беседы ей было нелегко. – Зеркало – так мама называла нашу причуду, которую я унаследовала от нее. Забавно, учитывая нашу фамилию. Моя мама работала на производстве в сфере испытаний и создания униформы и костюмов для супер-героев. Она для начальства была, можно сказать, универсальным, незаменимым работником. Вместо толпы разных людей с разными причудами они могли использовать только ее для тестовых испытаний материалов, комплектующих костюма для разных причуд. Одно испытание длилось примерно две недели, то есть каждые две недели она меняла причуду… Это ее жутко изматывало. Но нужно было зарабатывать деньги, у отца, как я помню, тоже работа не приносила баснословные деньги.

– Ты говорила, что требуется несколько дней на усвоение причуды.

– Это зависит от причуды. Но да, процесс неприятный. Но предприятию было куда проще платить добровольцам за взятие образцов крови, чем нанимать их для испытаний. Маме переливали немного крови волонтеров, дальше она проходила испытания. По протоколу все добровольцы должны были проходить медосмотр, приносить справку о сдаче анализов… Но либо кто-то смухлевал, либо предприятие закрыло глаза… Я точно не знаю.

Подавив накатившую грусть глубоким вдохом, Кагами оторвала взгляд от окна и обернулась к Ястребу, который не сразу отважился посмотреть на девушку. Потому что на ее лице вместо печали показалась легкая улыбка, пусть и с оттенком горечи.

– Мы так и не знаем, какой донор был ВИЧ-инфицирован. Попытка подать в суд мало того, что лишила маму работы, но и лишила нас кучи денег. Мы не смогли доказать, что она заразилась на предприятии, поскольку заметили проявление болезни слишком поздно. Да и мама говорила, что просто устала… Устала… Ее положили в больницу, лечение требовало немалых денег, и отец, который и так не был доволен браком, решил в один прекрасный день не возвращаться домой.

– Сколько тебе тогда было?

– Четырнадцать. – С ноткой презрения отозвалась Кагами, и внезапно накатившая злость стала понятно по последующим словам: – Я хотела поступить в ЮЭЙ, надеялась на бюджетное место, но тогда с моей причудой меня даже на факультет общего образования отказались брать. Нет, конечно, могли, но выставили такую сумму за обучение… Герои, хэх. Мы получали скромные субсидии от государства, чем-то помогала семья Куросаки… какое-то время я с ними жила, пока не поступила в университет. Самый обычный, для учебы в котором мне пришлось взять кредит. А потом и кредит на лечение мамы по доверенности от отца Куросаки… Она… уже лечится девять лет. Когда ее переводили на дневной стационар, позволяя жить дома, ей хватало несколько месяцев…

– И… сейчас опять хуже?

Таками даже и не знал, что сказать в такой ситуации. Пока не узнаешь чужое горе, не зарекайся ни о чем, так ведь? Несмотря на симпатию к Кагами, он с первого дня знакомства воспринимал ее слова о беззаботной богатой жизни супергероя, как мечты ребенка. Что наивная девочка не понимала всю опасность криминального мира, какой треш порой творился по ту сторону красивой картинки.

Тут как-то трудно рассуждать о том, избрала девушка верный путь или нет. Кагами боялась смерти, не была готова столкнуться с настоящей угрозой. Но она осознает свой страх, пытается бороть его. Делает все возможное, чтобы избежать возвращение к прошлой жизни. Вцепилась клещом в эту опасную работу. Отчаянная или глупая? Нет, глупой ее точно не назвать. Отчаянная… верно.

– Я бы хотела сказать «да какой смысл тогда было в этих деньгах, в этих врачах, если маме не стало лучше?!», но… Мне стало лучше. Довольно эгоистично, не отрицаю. За мамой хотя бы есть, кому присмотреть, она живет в куда более лучших условиях. А я, наконец, смогла избавиться от одного из кредитов, пусть и отдав больше денег. Это того стоило. Того стоило, да.

Они помолчали. Ястреб банально не знал, что сказать. Он попытался поставить себя на место девушки и был вынужден признать, что, несмотря на опасность работы, тоже испытал бы облегчение. Пусть ему и повезло – повезло ли? – учиться в ЮЭЙ, жить и обучаться под опекунством комитета безопасности, он все еще помнил слезы матери, голод и банальный страх одиночества. Он сжимал игрушку Старателя, которую купила ему мама, и надеялся стать героем, который однажды спасет их. Спасет самого себя.

И Таками спас. Продав душу комитету безопасности… Но выбора у него не было.

– Я понимаю твои опасения относительно моего состояния, что я подведу в ответственный момент. Мне и самой страшно, что я могу подвести тебя. Я не хочу подводить тебя. Поэтому сделаю все возможное. От моего поведения, от моих успехов зависит, останусь ли я на этой работе, какие у меня будут рейтинги. Я обязана сохранить эту работу. Так что… даже если не удастся увидеться с мамой, ничего. Она поймет.

Делать все ради своих близких. Ради того, чтобы выживать. Жестоко…

Опустив взгляд, парень подошел поближе к Кагами и взял ее за руку. Она в недоумении посмотрела на него.

– Я не просто так спрашивал о возможности подключить еще кого-то к заданию, – с оттенком грусти улыбнулся Таками. – От Хосу до центра Токио ехать пару часов, поэтому сможешь по-быстрому навестить маму. Возьму с собой на задание Куросаки или Воробья, без тебя мы как-нибудь продержимся часов шесть. Все под мою ответственность, хэх.

Парень думал, Кагами начнет препираться, обычно ее гордость всегда возглавляла споры в таких ситуациях. Но она молчала, и довольно долго, после чего крепко сжала его пальцы и прикрыла глаза.

– Спасибо, Кейго.

Жаль, что они находились в офисе, где в коридоре все равно иногда, да проходили люди. Ему очень хотелось обнять Кагами, и услышав, сколь надломленным голосом она благодарит его, называет по имени, Такми лишний раз убедился, что девушка не всесильна. Чтобы сломать ее или ослабить, требуется немного, у всех есть слабые места. И какой бы эгоистичной самонадеянной не казалась Кагами, ее главная слабость – дорогие ей люди.

Опасная… очень опасная слабость.

====== Глава 12: Легкая добыча ======

For the debt I owe, gotta sell my soul

‘Cause I can’t say no, no, I can’t say no

Then my limbs all froze and my eyes won’t close

And I can’t say no, I can’t say no

Billie Eilish – Bury a friend

– Вот смотрю я на это и… мне все покоя не дают эти крылья дураковатого простачка, который всем девкам голову кружит.

– Господи, мама… Хватит опять об этом.

Когда Кагами впервые после принятия новой причуды пришла навестить мать, та встретила ее, уронив челюсть, и долго молчала, кривя лицо. Сначала пыталась понять, откуда у ее дочери взялась эта причуда, точнее, от кого, а потом мыслительный процесс направился в сторону того, каким образом все это получилось.

– Ну я же беспокоюсь о тебе, в конце концов, – запричитала женщина, невинно разведя руками, – я не слепая, смотрю телевизор, у меня есть интернет. Смотрю на этого петуха, и вот доверия вообще не вызывает.

– Ты думаешь, у меня вызывает? Меня поставили к нему в напарники, точнее, решили, что будет тактически выгодно взять мне именно его причуду.

– Угу, – сложив руки на груди, протянула женщина с откровенно негодующим видом.

Несмотря на то, что Мэй Кагами сидела на кровати, подключенная к капельнице и аппарату жизнеобеспечения, выглядела она куда бодрее и увереннее дочери. От ее пристального взгляда девушке становилось не по себе, ничего не оставалось, кроме как устало вздыхать и оправдываться, поддерживать выдуманную историю. Легенду, что собеседование в комитет безопасности прошло удачно, и ее сделали хорошим маркетинговым ходом для героя Ястреба. Не могла же она матери в лицо сказать, что ее выставили с позором за порог, а она в отчаянии насосала на причуду.