— Оно просто мало, вот и все, — сказал Северус, — Платья бывают больших размеров. Я могу купить любое для тебя.

— Мало? Но я ношу этот размер уже много лет…— смаргивая слезы, пролепетала девушка.

— Свадебные платья — особенно маггловские — маломерят, — тихо сказал Северус. Под ее вопросительным взглядом, он выглядел довольно смущенным, — Возможно, я немного исследовал это. Ты становишься раздражающе невыносимой, ​​когда расстроена. Я живу с тобой под одной крышей, я знаю.

— Ты тоже не подарок, — улыбнулась Гермиона.

— Именно поэтому я предпочитаю твою компанию, — коварно усмехнулся Северус.

Гермиона наклонилась и поцеловала его.

— Спасибо. Сходи за другими размерами, ладно?

— Хорошо, — он задумчиво посмотрел на неё, — Я могу даже принести тебе другое. Есть одно, с довольно восхитительным рядом пуговиц, которое ты, кажется, пропустила.

В конце концов, Гермиона в одиночестве закончила с покупками платья, пока он был занят деликатным заказом зелий.

Она посещала бутик за бутиком в маггловском Лондоне, пока не нашла идеальный вариант: вечернее платье с вырезом в форме сердца и скромной кружевной накладкой точно такого же оттенка, как сахарное перо. Она увидела его в витрине и тут же ворвалась внутрь. Очень повезло, что в магазине был ее размер, и теперь она вертелась перед зеркалом, рассматривая себя. Ей не терпелось показать это Северусу. Ему точно понравится.

Особенно когда он заметит ряд пуговиц от шеи до подола.

Осторожно Гермиона расправил волосы и принялась зажигать свечи. Он скоро вернется домой, раздраженный и усталый, и она злобно улыбнулась про себя, думая о его реакции.

Прикоснувшись духами к своей шее, Гермиона как раз добавляла последние штрихи, когда услышала, как хлопнула входная дверь; Северус был дома.

Она поспешила сесть в изножье кровати, надеясь выглядеть скромно и привлекательно. Слушала, как Северус серьезным тоном приветствовал Живоглота, глухой стук, когда он сбросил ботинки, и стук дверцы шкафа, когда вешал плащ. Слушала его шаги, когда он поднимался по лестнице.

И она знала, что означал резкий вдох, когда он увидел ее.

— Я вижу, ты нашла платье, — сказал Северус голосом, словно расплавленный сахар. Гермиона улыбнулась, как она надеялась, страстно.

— Тебе нравится?

— Тебе идет, — ответил Северус, скидывая сюртук, — Встань и повернись. Я хочу увидеть все.

Гермиона подчинилась, кружево коснулось ее голени, когда пальцы ног коснулись пола, и она медленно, осторожно покрутилась на месте.

— Черт, — его голос дрогнул, — Не двигайся.

О да, ему нравились пуговицы. У нее чуть не закружилась голова от триумфа, когда мужчина пробежался пальцами по длинному ряду маленьких пуговок.

— Для меня?

Гермиона откинулась назад, наклонив голову, чтобы он поцеловал ее.

— Для нас, — хрипло ответила она, — Я подумала, может быть, ты захочешь привыкнуть к платью перед свадьбой.

— Мудро, — пробормотал Северус. Его губы уже ласкали ее челюсть, переходя к шее, — Жениху не стоит сбегать с невестой до начала церемонии, — он прикусил ее кожу, — И, судя по тому, что ты сказала, я могу делать все, что захочу?

— Да.

Северус обхватил ее грудь и нежно помассировал, прежде чем потянуть за соски, перекатывая их пальцами, пока она не застонала.

— Тернум, — он вдохнул заклинание, которое создал специально для неё. Ощущения его пальцев превратилось в постоянное давление, оставшееся, даже когда он убрал руки. Гермиона со стоном откинула голову.

— Ты права, — прошипел Северус, блуждая руками по ее животу. Он притянул ее к себе, и девушка почувствовала, как ряд пуговиц на ее платье впивается в них обоих, — Мне чертовски нравится это платье.

— Хорошо, — Гермиона попыталась сдержать улыбку в голосе, — Я надеялась, что ты так скажешь.

— Да, — волосы Северуса коснулись ее плеча и предплечья — возможно, он поднял голову? — Ложись в постель.

— На спину или живот?

— Ты злая ведьма, раз искушаешь меня таким выбором, — она услышала ухмылку в его тоне. — Пока на живот.

Гермиона подчинилась, блуждающие руки Северуса помогли ей привести платье в порядок.

Вскоре она легла на живот, вытянув руки вперед, и почувствовала, как холодный шелк, привязывает сначала одно запястье, а потом другое к изголовью. Ощущения, в сочетании с постоянным фантомным пощипыванием ее сосков, было достаточно, чтобы вызвать у нее дрожь.

— Назад, — приказал Северус, и она осторожно переместилась, — Если мы порвем платье, мы сможем его починить, — раздраженно сказал он, — На колени передо мной.

Гермиона повиновалась до тех пор, пока не встала на колени, раскинув руки в стороны, и он осторожно связал ее колени. Положение было напряженным и в то же время странно удобным. Руки Северуса пробегали по ее коже, проверяя свои узлы.

— Очень хорошо.

Она улыбнулась, но затем он откинул юбку и шлепнул по ягодице.

— Ой!

— Без трусиков, — Северус ухмыльнулся, — Тебе придется воссоздать это на свадьбе.

— Как скажешь, — ответила Гермиона. Она извивалась перед ним, и он шлепнул ее по другой ягодице. Она дергалась и извивалась, когда он делал это снова и снова, пока плоть под его руками не стала теплой, и он успокаивающе провел по ней пальцами.

— В таком виде ты больше похожа на вишневый пломбир. Все, что я вижу, это насыпь белого и ярко, — шлепок, — красно, — шлепок, — вишневого, — шлепок.

Гермиона застонала.

— И ты знаешь, как я люблю ягодное мороженное. Особенно по особым случаям.

— Да, — всхлипнула Гермиона.

Что-то прохладное пробежало по ее ягодицам, и она удивленно сжалась.

— Ты должна была этого ожидать, моя хорошая, — укоризненно сказал Северус.

— Да, — снова сказала она. Теперь жидкость — шоколад, как она предположила по запаху — стекала по ее расщелине и смешивалась с ее собственными соками.

— Красиво, — промурлыкал Северус. Она зашипела и зашевелилась, когда его язык начал следовать по жидкой дорожке на нежной, покрасневшей попке. Он предупредительно укусил ее, — Не двигайся.

— Я попытаюсь.

Она услышала, как он фыркнул позади нее. Его волосы щекотали бедра, пока он слизывал еще немного шоколада. Она хихикнула.

— Мне нужно заткнуть тебе рот?

Они оба знали, что это пустая угроза, и Гермиона просто снова пошевелилась. Северус закончил водить языком по ее ягодице и легонько шлепнул.

— Возможно, я должен заставить тебя извиваться от наслаждения, — сказал Северус бархатным голосом, полным обещания. Кровать скрипела под его тяжестью, и она чувствовала жар, исходящий от его кожи. Гермиона замерла, даже не смея дышать, ожидая, что он сделает.

Он ничего не сделал.

Совершенно ничего.

Гермиона снова пошевелилась, но он даже не шлепнул ее по попке.

— Северус?

— Умоляй меня, — прошептал он, его влажное и теплое дыхание касалось ее уха. Она подпрыгнула, напрягая оковы. Он низко рассмеялся.

— Пожалуйста, — попросила Гермиона.

— Я сказал, умоляй, моя прекрасная невеста, — Северус слегка шлепнул ее по бедру.

— Пожалуйста, — снова попыталась Гермиона, и голос вышел хриплым и низким.

— Намного лучше.

Матрас прогнулся, и она была вознаграждена скользким ощущением его языка и тонких пальцев на складочках.

— О, пожалуйста! — на этот раз ее голос прозвучал высоко, с истинной мольбой.

— Вот моя хорошая девочка, — пробормотал Северус, и его голос был абсолютно греховным, когда он прогрохотал сквозь нее. Мозолистые пальцы щипали ее клитор, а его язык извивался внутри нее, пробуя на вкус. Он был верен своему слову, заставляя ее корчиться и просить еще.

Слишком быстро Гермиона обнаружила, что натягивается на веревки, привязывающие ее к кровати, ее голос повышался, когда она умоляла его о большем, большем и большем, несмотря на тот факт, что мужчина был практически ненасытен, когда дело доходило до слизывания пресловутового шоколада с ее тела.