Конечно, было и немного страшно. Всё-таки протестующих собралось много, и при организованном сопротивлении они могли нанести серьёзный урон гвардейцам, но пока ни разу подобных эксцессов не случалось. Стремясь побороть иногда накатывавший страх, Женя притрагивался к висевшей на боку резиновой дубинке и легонько сжимал полированную рукоять.

Итак, работаем. Отряд «космонавтов» приближался к демонстрантам под их слаженные крики «Позор! Позор!» и монотонное гудение мегафона где-то позади: «Граждане! Данное мероприятие не согласовано с властями! Просьба разойтись! В противном случае вы можете быть задержаны и подвергнуты административному наказанию! Граждане!..» Ну и так далее…

Шли, скользя по заиндевевшему асфальту. Ночной дождь с утренним заморозком давали о себе знать. Тут бы не споткнуться, не поскользнуться на предательски блестящей наледи. Сблизились с манифестантами, встали, ожидая дальнейших указаний.

Женя смотрел в лица оппозиционеров, застывших напротив него и что-то скандирующих. Забрало шлема было опущено, поэтому лица немного расплывались, но всё равно было видно: хлюпики. Вечно недовольные мудаки. Им Родина всё дала, а они продались за забугорные пряники и повелись на слащавые речи национал-предателей… Таких молотить дубинкой – одно удовольствие.

Наконец, дали приказ, гвардейцы выхватили дубинки, пошли на оппозиционеров. И тут полетели камни.

Резкие, словно пули, они вылетали откуда-то из-за спин протестующих и били в броню и шлемы гвардейцев, отлетая с глухим звуком и шлепаясь на асфальт. Ничего себе! Суки, осмелели! На прошлых акциях такого не было, Женя не мог припомнить.

С криком и яростным рёвом гвардейцы кинулись на своих противников, от души охаживая их дубинками. Эту атаку с камнями нужно было немедленно отбить, подавить, обратив врагов в бегство, а заодно вычислив и выхватив из толпы зачинщиков!

Женю закрутил обычный круговорот митинга, когда он со всей своей внутренней злобой и засевшей с детства ненавистью к «городским» полетел в гущу битвы, стремясь ударить как можно сильнее, в идеале – нанести увечье, покалечить…

Он не рассчитал лишь одного: сегодня под ногами был голый лёд. В пылу битвы Женя поскользнулся и, тут же потеряв равновесие из-за тяжёлого доспеха, полетел на землю. Где-то рядом – он успел увидеть – попадали несколько товарищей.

Приземлился он неудачно: на спину. Голова ударилась о бордюр, шлем слетел. И тут же ему в висок что-то прилетело – он не успел разобрать: что. В глазах мгновенно потемнело, и космонавт Женя провалился в податливую тьму…

…Четыре, три, два, один, пуск! Где-то далеко, и в то же время неимоверно близко, утробным рыком заревели ракетные двигатели, корабль затрясло, повело, затем Женя почувствовал, как его оторвало от земли. Ощутил, как завибрировал воздух вокруг, завибрировала обшивка корабля под давлением рассекаемой им атмосферы. Вверх, вверх, верх!..

Тело вжало в кресло, сплющило от перегрузок. Терпеть, сжать зубы и терпеть! Вверх, верх, вверх! Секунда за секундой, километр за километром…

Одна минута, две, три, полёт нормальный. Вверх, вверх, вверх! Всё выше и выше. Полёт нормальный!

Отошла первая ступень, включилась вторая. Перегрузки уменьшились. Отлегло.

Темнота сменилась на приятный свет штатного освещения. Женя сглотнул, выдохнул и взглянул на приборы. Он выходил на околоземную орбиту. Монотонно шумели ракетные двигатели второй ступени…

Женя открыла глаза. Монотонно шумело за окном вагона, поезд метро мчался по тоннелю на длинном перегоне между станциями. В кармане пальто тренькнул смартфон, она полезла за ним.

«Привет, ну ты где?» – писал ей молодой человек Коля в телеграммовском чате. Они договорились встретиться с ним в половину одиннадцатого на Лиговке. Женя бросила взгляд на часы: без пятнадцати одиннадцать. Она опять опаздывала.

«Скоро буду», – написала Коле в ответ. Пусть подождёт. Женя привыкла, что молодые люди, недостатка внимания от которых она не испытывала, всегда ждали её, как верные Хатико на вокзале Сибуя.

Доехав до станции, поняла, что проспала нужную остановку, пришлось возвращаться. В итоге на Лиговке она появилась лишь в начале двенадцатого. Коля стоял напротив выхода из метро, переминаясь с ноги на ногу. Было довольно прохладно и очень скользко. Женя осторожно двинулась навстречу Коле.

Увидев её, он заулыбался и раскинул руки, Женя обняла его. Постояла, вдыхая его запах. Почему-то запах Коли напоминал ей школьные годы. И она всегда вместо приветственного поцелуя заключала его в свои объятия и нюхала, как осторожный и хитрый зверёк.

– Давно стоишь? – спросила для приличия.

– Ну, я приехал к половине, как и договаривались, – Коля подул на свои раскрасневшиеся от холода руки.

– Извини…

– Да ладно, пойдём уже. Даша с Игорем нас ждут.

Они двинули по Лиговскому проспекту в сторону лофта «Этажи», где должны были встретиться с друзьями.

– Выставку быстро глянем, кофе попьём и пойдём на митинг, – по пути Коля посвящал Женю в свои планы, в их планы, если быть точнее.

– Может, без выставки? – поморщилась Женя. – Там всегда одно и то же: непонятное искусство для непонятых масс.

– Окей, ноу проблем, – Коля засунул наконец свои замёрзшие руки в карманы. – Ага, вот и пришли.

С Дашей и Игорем встретились в кафе. Те сидели за столиком у окна и мелкими глотками потягивали кофе из стаканчиков.

Даша с Игорем были студентами, как и Женя. Учились в институте Кино и Телевидения. А Женя грызла гранит науки на факультете политологии Университета. Один Коля давно покинул свою Альма-матер и теперь занимался мелким фрилансом в сфере компьютерных технологий.

– Привет, ну как вам выставка? – улыбнулась Даша.

– Мы не смотрели, – честно признался Коля, присаживаясь за столик, – Женька опоздала…

– Ага, – Женя плюхнулась в кресло рядом с ним, – заснула в метро, прикиньте!..

– А ты во сколько спать ложишься? – с улыбкой спросил Игорь.

– Да как придётся…

– Тогда неудивительно! – все засмеялись.

Потом пили кофе и болтали о политике. Конечно, ситуация в стране не нравилась никому из них. Свободы ужимались всё сильнее, а жизнь становилась всё темнее и безотраднее. Многие из их сверстников, товарищей по университетам, мечтали о том, чтобы уехать заграницу. Кто-то даже уезжал…

Ни Женя с Колей, ни Игорь с Дашей покидать Россию пока не собирались. Они искренне верили, что существующие в стране оппозиционные силы однажды смогут объединиться и выдвинуть лидера, светлую голову, который будет готов реально противостоять нынешней власти жуликов и воров. Поэтому ходили на все митинги и мероприятия, посвящённые оппозиционной повестке.

– Как думаете, много народу будет? – спросила Даша.

– Слышал, тысяч десять сегодня соберётся, – ответил Коля.

– Ничего себе! – присвистнула Даша.

Коля сделал глоток горячего эспрессо.

– Десять тысяч для такого города – это мелочи… Вот если бы вышли тысяч сто или двести…

– И что тогда? – спросила его Женя.

– Ну… – протянул Коля. – Можно было бы хоть Смольный брать.

– И из «Авроры» по Зимнему палить, – улыбнулся Игорь.

– По Зимнему не надо, – запротестовала Даша, – там же Эрмитаж. И в нём, кстати, очень хорошая выставка была две недели назад, не ходили? – обратилась она к Жене с Колей.

– Неа.

– Очень зря. Мне понравилось.

Женя зевнула.

– Блин, мать, ты реально вообще спишь? – спросил её Игорь.

– Зачем? Так и всю жизнь проспать можно.

Все снова засмеялись. Затем Коля глянул на часы и скомандовал:

– Всё, ребята, пора собираться, скоро начало.

Молодые люди допили кофе, дочитали новостные ленты на экранах смартфонов и встали из-за столика. Пришло время идти на митинг.

В сторону «Пушкинской» шли по Разъезжей – о том, что митинг перенесли с Невского стало известно ещё утром. Пусть космонавты подёргаются, усмехались ребята.