Выйдя из гардеробной, она вслепую направилась к двери, которая, как она предполагала, вела за пределы комнаты, ей нужно было уйти от него, отвлечься, сделать абсолютно все, что угодно, только не иметь с ним дело. У нее просто больше нет сил.

Открыв черную дверь, она вышла на небольшую пещерную площадку, пара низких ступенек вела вверх во что-то массивное, и она имела в виду массивное, открытое пространство. Первое, что она заметила, был высокий потолок, обычный потолок, а не вырубленный в скале, как на веранде. Это что, не часть горы?

Она вошла в огромное открытое пространство, и ее охватило чувство удивления от множества окон и естественного света, проникающего внутрь.

Она никогда не видела ничего подобного в своей жизни, никогда и не могла подумала, что увидит что-то подобное.

С того места, где она стояла на верхней площадке спальни, она видела небольшой коридор, уходящий вправо, к тому, что с ее точки зрения выглядело как еще одна спальня. Не обращая на это внимания, она шагнула в открытое пространство и повернулась на месте, чтобы все рассмотреть. Справа от нее большая открытая кухня, отделенная от гостиной высоким кухонным островком и обеденным столом на шесть персон. В левом углу — зона отдыха с черными диванами и деревянным кофейным столиком;в левом углу, прямо у окна, висел самый большой телевизор в ее жизни.

Она уставилась на экран, не в силах вспомнить, когда в последний раз смотрела хоть какой-то фильм. В общей комнате комплекса был небольшой телевизор, но она никогда не решалась смотреть его. В основном, девочки спорили между собой, чтобы решить что-то посмотреть, а Лайла никогда не была склонна к просмотрам фильмов. Она просто сидела и прикусывала язык, плывя по течению, не высовываясь, выживая. Именно так она понимала, что выживать лучше всего — оставаться незамеченной, означает быть в безопасности.

И как тебе это удается?

Дразнил голос в ее голове.

Сделав тихий вдох, она посмотрела в другой угол комнаты, в сторону другого коридора, уходящего куда-то в другую сторону. Медленными шагами она пошла исследовать его, пересекая все пространство и заглядывая в окна. Она просто не понимала, как эта часть дома выглядела так нормально, а терраса была частью горы. Как именно этот дом построен?

Отложив вопрос на другой раз, она вошла в коридор и прошла по короткому пространству, с любопытством ожидая, что же она найдет по другую сторону большой двери, которую она видела в конце. Щелкнув замком, ручка повернулась в ее руке, и она распахнула ее, застыв на пороге.

Это не комната — нет, длинный зал с окнами на стене напротив двери, которые освещали пространство, заполненное вещами. Так много вещей. Книги на полках выстроились в одном конце зала, в другом конце — массивный деревянный стол со стулом и несколькими компьютерами. Между ними стояли холст на мольберте, коробка с блестящими кристаллами и металлическими проводами — так много вещей, что ее мозг не мог понять, для чего вообще они все нужны.

— Здесь есть кое-что для тебя, — раздался голос за ее спиной. Она повернулась и увидела, что он стоит, все еще без рубашки, его мускулистая верхняя часть тела открыта для ее глаз, медово-коричневая кожа, твердые мышцы и копна темных волос. Он стоял, засунув руки в карманы штанов, и просто наблюдал за ее действиями.

— На столе лежит белый планшет. Это для тебя. Ты можешь проводить здесь время, делая, что тебе нравится, — продолжил он, когда она ничего не сказала. — Читай, рисуй, делай украшения, смотри телевизор, играй в видеоигры, ищи что-то в интернете — попробуй все и выбери, что тебе больше нравится. Есть еще небольшой сад на улице, если хочешь попробовать, но тебе придется подождать месяц или два, пока погода станет теплее. Если тебе ничего не понравится, мы найдем что-то новое. Все в твоих руках.

У нее сжалось горло и она уставилась на него, все и сразу нахлынуло на нее, она не могла понять, как он узнал то, чего она всегда хотела: шанс исследовать то, что ей нравится, переключать фильмы на телевизоре, познать внешний мир.

— Как… как ты узнал? — Заикаясь спросила она, потому что она некогда не говорила никому чего действительно хочет, даже о каких-то мелочах.

Тогда он двинулся вперед, ступив в ее личное пространство, медленно, почти лениво, но плавно, его дьявольские глаза пригвоздили ее к месту. Одна из его рук поднялась вверх, удерживая ее челюсть, как он всегда делал, в то время как его большой палец провел по ее губам. Ее губы раскрылись от мягкого, почти нежного прикосновения, не привыкшие за долгие месяцы к каким-либо ощущениям. Он погрузил большой палец внутрь, совсем немного, и она осталась неподвижной, ее сердце колотилось, но она не сосала его, вообще никак не реагировала. Он вынул большой палец, покрыв ее губы собственной влагой, оставив их блестящими, его глаза переместились на ее рот, зрачок в светлом глазу расширился, и она заворожено наблюдала за этим.

— Я знаю все о тебя, flamma, — напомнил он ей. — Самые сокровенные желания твоего сердца, самые нежные тайны твоей души, самые подлые моменты твоего разума. Я знаю их все, они принадлежат мне. Каждое желание, каждый секрет, каждая мысль — все это мое.

Она не могла отрицать этого. И все же горечь не утихала.

— И я вписываюсь в твои планы, чем бы ты ни занимался, не так ли? Я полезна для тебя. Вот почему ты пришел за мной, вот почему я здесь.

Он ничего не сказал, просто пристально смотрел на нее, и она не знала, этим он отрицал или подтверждал ее слова.

С ним она никогда нечего не знала.

Ее начало осенять, пока она стояла в дверях его дорогого дома, застыв на месте под его твердым взглядом. Она только что променяла одну тюрьму на другую, более опасную, потому что знала, что слабеет, когда дело касается его, и хотя она уже была сломлена до неузнаваемости, он мог сломать ее еще больше.

Глава 12

Лайла

После короткой экскурсии она удалилась в спальню, закрыв за собой дверь, и легла в кровать. Она все еще была вялой, уставшей, ее тело было истощено, а разум не справлялся со всеми этими изменениями. Она никогда не умела меняться, всегда сомневалась во всем: сомневалась в себе и своей самооценке, в том малом, что у нее было.

И ей нужно было пространство вдали от… всего. Ей нужно было пространство, чтобы переварить свое новое состояние, переварить то, что она пыталась сделать, переварить все те эмоции, которые вызвала в ней встреча с ним. Ей нужно было… она не знала, что ей нужно. Слезы навернулись ей на глаза, когда она смотрела на вид из окна, на то, что он дал ей, и на то, что она все еще не имела никакого значения, кроме той пользы, которую она ему приносит.

Она была уязвима для него во всех отношениях, и от осознания этого у нее жгло в груди.

Она смотрела на горы, размышляя, хватит ли у нее смелости прыгнуть с обрыва, чтобы спастись. Украсть наркотики и выпить эту смесь было самой низкой точкой ее депрессии, пустотой, в которой она не могла увидеть конца, как бы одинока она ни была. А он достал ее из пасти смерти. Она не сомневалась, что он сделает это снова, если понадобится. Очевидно, она была важна для любых его целей, хотя и не могла их себе представить.

Но даже ненавидя его за это, она втайне была рада его присутствию. С ним, даже со всем тем, что он принес, она не чувствовала себя одинокой. Странно, всю жизнь она делила свое пространство с людьми и чувствовала себя одиноко, а тут она была одна и почему-то не чувствовала себя такой подавленной. Знание того, что он был где-то в доме, заставляло ее чувствовать… просто чувствовать. И это было чертовски приятно — снова чувствовать что-то после столь долгого коматоза.

Она не заметила, как погрузилась в сон, но когда открыла глаза, рядом с ней горела лампа, а на улице было темно. Прохладный ветерок проникал через открытые двери терессы, и Лайла села на кровати, стирая сон с глаз, наблюдая за темным силуэтом мужчины, прислонившегося к перилам на холоде.