Прослушала пять книг о космосе,

дряхлых, но хитрых богах прошлого,

сложносочиненных наркотиках будущего,

терраформировании Марса

и других наивных-наивных мечтах человечества.

Что говорить?

Я и сама когда-то подпевала ракете Маска,

думала о перспективах дисперсного расселения

и дружелюбных пришельцах.

Хотела быть первой женщиной на Луне.

Или на худой конец здесь, на Земле, —

кем-то вроде Зинаиды Гиппиус и Терешковой в одном лице.

А потом, лежа на крыше старого сарая,

смотрела, как звезды катятся за горизонт.

Но это было давно, в жизни.

Нынче в аду мы начинаем утро со статистики Проценко,

меряем комнату шагами, а температуру – трижды в день,

тщательно промываем нос и полощем горло,

чередуя алкоголь и антидепрессанты, игры с ребенком

и сообщения подруге

с просьбой взять сына до конца пандемии,

если вдруг что.

В нашем аду больше не думают о панацее и литературе,

не смотрят на звезды, не хотят в космос.

Мы изменились,

изменились и наши мечты.

Один противочумный костюм,

надежный респиратор с необходимым числом фильтров,

хорошее средство дезинфекции

(не для себя, для мужа – врача) – мой предел.

Пусть о будущем мечтают другие,

подпевая Дэвиду Боуи,

веселясь в забавном приключении карантина,

фотографируя еду и друг друга.

Мне же достанет:

противочумный костюм – одна штука,

хороший респиратор – одна штука,

фильтры и надежное дезинфицирующее средство – в достаточном объеме,

немного везения и веры Бога в нас.

Надеваешь скафандр в 9, 17 и час ночи.

Приветственный знак рукой.

Сигнал.

Шлюз открыт.

Выход.

Сколько раз ты мечтал ступить на реголит Луны?

Или увидеть Землю, кинематографически плывущую

в легком мареве темного космоса?

Точно Гагарин, махнуть рукой мне и сыну оттуда,

откуда мы не увидим, но вера откроет нам глаза?

Ты хотел быть первым, вторым – единственным

в недрах бесконечной Вселенной.

Шагнув в вечность, возможно, навстречу Богу.

Маленький для человека,

огромный для всего человечества.

Мечты сбываются, но не до конца.

Пусть черные дыры и спирали галактик

развлекают детей поколения Z,

разумеется, если эволюция не забракует.

У тебя же и земных дел предостаточно.

Стерилизованный тайвек каждое утро подписывают заново.

Там, за дверью шлюза, должно быть ясно,

кто врач и кто отдает команды.

Очки и респиратор эф-эф-эф-пэ-три

делают людей из твоей бригады похожими друг на друга

и совсем немного на молодого Армстронга.

Но для 14 пациентов

с заболеваниями разной тяжести

(четверо скоро умрут)

это сходство не имеет значения.

Интубационный набор, дефибриллятор,

маска для неинвазивной вентиляции легких,

ИВЛ и главное – умелые руки, – важнее для работы.

Теперь такой же сложной, как и выход в открытый космос.

«Оказывать реанимационное пособие в СИЗе, – говоришь ты

после смены, звоня, видимо, из машины, —

все равно что участвовать в заплыве через Ла-Манш

в резиновых сапогах».

9, 17 и час ночи.

Как космонавты, солдаты, шахтеры и прочие.

Для опасных дел государства всегда выбирают простых парней,

которые не задают лишних вопросов,

но по умолчанию готовы стать пушечным мясом.

Или, если повезет, кем-то вроде Армстронга,

плывущего в бесконечном космосе.

Ребенок, собака,

психические расстройства,

неизлечимые заболевания, —

больше не имеют значения.

Как не имеют значения восемь лет брака,

новая машина,

свежевыкрашенный балкон

и прочие планы.

Теперь важен только опыт.

Мой считается менее стоящим.

Quod licet jovi, non licet bovi, —

говорили древние и повторяю я.

Победителей не судят,

а героям разрешается все.

Ветер веет и ветер волен.

Кто я такая, чтобы закрывать ставни?

Из меня вышла посредственная Ярославна,

да и Пенелопа так себе.

Весь карантин молила Бога о здоровье,

а надо было о счастье – зная, где падать,

стели основательнее.

Что ж, посажу петунии на балконе,

пусть радуют глаз.

Научу сына языку цветов – никогда не угадаешь,

что в будущем пригодится.

Теперь нам двоим нужно быть особенно сильными

и во многом разбираться.

Дорогой Одиссей, мой нежный Армстронг,

Восемь лет назад было дано достаточно,

но мы мало чем воспользовались правильно.

Что поделать, молодость – пора опытов и ошибок.

А ты как хотела? – спрашиваешь раздраженно.

Отвечаю:

Как Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский,

вдвоем за потерянным чемоданом через всю Европу.

Но вышло иначе.

Твой исследовательский интерес поощрителен.

Космос действительно огромен и полон других Вселенных.

Жаль только, что наша

стала тебе мала и кажется давно изученной.