– Быстро убрали черновики, сейчас поймаетесь.

Мальчишки спрятали её листочки.

При появлении матери Юлька сделала невинное лицо. Ирина Львовна сняла обувь, оглядела компанию.

– Привет. Ой, как вас много. Чем занимаетесь?

Ребятня вразнобой сообщили:

– Уроки делаем.

– Молодцы.

Нико вылез вперёд с сообщением.

– Мы все твои задания выполнили.

Ирина Львовна взлохматила волосы на голове сына, который старательно уворачивался от этой ласки.

– Замечательно. Заканчивайте с уроками, я приготовлю вам оладьи с мёдом.

Мальчишки радостно загудели.

– А у тебя, дочь, как дела в школе?

Юлька пожала плечами.

– Нормально.

–Худая, аж светишься вся. Суп ела?

– А как же. Вкусный.

Юлька побежала наверх переодеваться. На кровати лежал наряд: короткая джинсовая юбка и крохотный топик на бретельках. Топик она выпросила у Инки Кнопочкиной, своей подружки номер два. Хотя Инна младше на полгода, из-за широкой кости была крупнее и массивнее её. Этот топик со стразами подружка натягивала с трудом, а ей он оказался впору. Увидев своё отражение в зеркале, Юлька показалась себе просто неотразимой. Серёжка обязательно заметит её в этом наряде и уж точно обратит внимание. Собрала волосы в хвост, завязала его на макушке. Прицепила аляповатую заколку, посчитав её суперской, повесила сумочку на плечо. Готова!

Одноклассники Сергей Антонов и Гай Климов оказались невольными соперниками за сердце Юльки. Конечно, сами они об этом даже не подозревали, но борьба шла нешуточная. Оба мальчика нравились ей, она не могла определить, кому отдать первенство. Слабый физически, почти по-девичьи красивый Серёжа напоминал принца из сказки: огромными голубыми глазами, длинными ресницами и нежным румянцем. Гая же Юлька ассоциировала с лошадью, вернее с конём. Сильными ногами, всем телом, состоящим из сплошных мышц, он походил на это благородное животное. И глаза у Гая не хуже Сережкиных – жаль, что ехидные, но такие же красивые.

Довольная собой, Юлька проскакала по лестнице вниз, ничто не предвещало неприятности. На её беду, кроме мальчишек и мамы, за столом оказался отец. Зная, что он дома, она бы не рискнула попасться ему на глаза в этом наряде, выбралась бы через окно. Прямо напротив спальни росло замечательное, огромное ореховое дерево, его сохранили при постройке дома. Месяц назад Юлька обнаружила, что может спокойно по нему спускаться и незамеченной под прикрытием кроны, перелезать через забор на улицу, минуя калитку.

– Юлия! – послышался грозный окрик.

Отец назвал её полным именем – ничего хорошего это не предвещало. У неё зачесалось между лопаток, ещё одно предупреждение грядущих неприятностей. Там, откуда, по мнению людей, у ангелов растут крылья, у Юльки находился центр предчувствия всех невзгод.

– Куда это, позволь поинтересоваться, ты намылилась в таком виде?

Юлька твёрдо знала, отец не позволит в обтягивающем топике, в бюстгальтере с бретельками, торчащими наружу, выйти на улицу. Скорее всего, слишком короткая юбка, едва прикрывающая ягодицы, тоже возмутила его. Но из упрямства всё же попыталась переубедить родителя.

– Я в театральный кружок, на занятия. Папуль, сейчас все девочки так ходят.

– Да мне плевать, в чём ходят другие! Их отцам, видимо, все равно, как выглядят их дочери. – Он повысил голос. – Я же тебя люблю. И мне не всё равно! Поэтому изволь снять эти тряпки. Я ещё спрошу у твоей матери, – он бросил сердитый взгляд на жену. – Откуда взялись эти вещи?

– Ну, папа! Пожалуйста. У тебя устаревшие понятия. Почему всем можно так ходить, а мне нет?

– Я сказал – ты должна услышать. Или переодеваешься, или никакого кружка.

Юлька давно усвоила: с отцом бесполезно спорить, ныть или уговаривать, могло получиться только хуже. От обиды у неё задрожали губы. Её никто не понимает! Каждый норовит дать указания, никто не желает слушать её мнения. Что за жизнь такая? Злющая Юлька вернулась в комнату, сбросила с себя топик, швырнула на кровать. Синтетическая тряпочка, скользнув по покрывалу, упала в зазор между кроватью и стеной. Чертыхаясь, девочка отодвинула кровать, вытащила топик в паутине и пыли.

«Чёрт! – отряхнула его. Обида на весь свет жгла душу. – Везёт Инке, ей родители разрешают одеваться по-современному, я же, как монашка, должна ходить. Когда у меня появится дочка, я не стану ей запрещать. Наоборот пойму и поддержу. И вообще буду самой продвинутой и современной мамой».

Юлька одела футболку с дурацкими рукавами «фонарик». Она чуть нагнулась, чтобы взять с полки бриджи, в зеркале напротив шкафа заметила, как мелькнули из-под короткой юбки трусики. Да уж! Не хотела бы, неловко повернувшись, светить детским бельём. А как ещё назвать это безобразие? Такое бельё она носила с детства, только размер менялся. Юлька давно пыталась убедить мать: ей пора переходить на современные вещи, например – стринги. Но та даже думать запретила о них.

«Девочке-подростку вредно ходить в них. Твоё здоровье важнее сиюминутной моды. Ты сама мне потом спасибо скажешь», – заявила мать, отбирая вожделенное шёлковое чудо со стразами, которое дочь выбрала в магазине.

«Как же – скажу, – думала Юлька, – какой вред может быть от такой красоты?»

Она видела: большинство одноклассниц, переодеваясь на занятия по физкультуре, щеголяли в стрингах. А она, и ещё пара тройка девочек носили обычное бельё. Честно говоря, ей не очень нравилось, что любительницы стрингов светили голыми попами, но сам факт: им можно, а ей нельзя, доводил Юльку до белого каления. Со вздохом глянула на себя в зеркало – совершенно обыденный вид. Серёжка сто раз видел её в этом наряде, второй раз и не посмотрит. Она тоже до какого-то времени не обращала на него внимания. Многих одноклассников, как облупленных, Юлька знала ещё с детского сада. Хоть и находилась в нём всего полтора года, успела перезнакомиться со всеми воспитанниками. Они стали для неё привычны и неинтересны. И Серёжку Антонова она бы не замечала, если бы он вдруг не стал пользоваться популярностью у «бэшек». Девочки с параллельного «Б» подкарауливали Антонова у входа в школу, передавали ему записки на переменах. Юлька пригляделась и обнаружила: Сергей и правда похож на принца. Теперь оставалось чем-то поразить его, чтобы он тоже её отметил. Только вот чем? Она вышла из своей комнаты и через затворённую неплотно дверь, услышала разговор родителей.

– Как ты могла купить подобное уродство дочери? – ворчал отец.

Мама возмутилась.

– Я не покупала.

– Тогда откуда у неё эти возмутительные вещи? Дочь выглядела, как… – голос отца дрогнул.

Юлька знала, он никогда не назовёт её плохим словом и с любопытством навострила уши. Как же отец выкрутится?

– Как возмутительница спокойствия.

«Да уж, – хмыкнула возмутительница спокойствия, – с фантазией у папули так себе».

Юлька громко хлопнула дверью своей комнаты. Родители выглянули в коридор.

– Я переоделась. Теперь могу идти?

Алан Дамирович окинул дочь взглядом, обрадовался.

– Ну, вот – другое дело.

Мать поинтересовалась:

– Уроки сделала?

Юлька без зазрения совести соврала:

– Ага. И твои задания выполнила.

– Допоздна не задерживайся. После кружка сразу домой, – добавил отец.

– Ладно, – Юлька махнула рукой и, перепрыгивая через ступеньки, помчалась вниз.

Идея отца разместить спальные комнаты на втором этаже уже не казалась хорошей. Получается, она всегда находится неподалёку от родителей. Хорошо ещё, что сначала идёт спальня Нико, а потом уже её. Родители не услышат скрип оконной рамы, если она вздумает удрать ночью.

Театральный кружок Юлька посещала уже месяц, с того момента, как по-новому взглянула на Серёжку. Он же занимался в этом кружке с третьего класса. Антонов обожал внимание к себе, хорошо читал стихи со сцены и считался неплохим актёром. Юлька ворвалась в актовый зал, где проходил прогон пьесы.

– Алхазова, ты как всегда в последнюю минуту, – произнёс Вячеслав Иванович учитель литературы и русского языка и по совместительству руководитель театрального кружка. – Садись и быстро вливайся в работу.