– Ну ладно, – мама посмотрела на свои дорогие часы. – Слушай, мне еще надо в одно место заехать. Я пойду!
Она надела обувь.
– Чуть не забыла! Я же купила помаду, а цвет не подошел!
Мама извлекла из сумочки помаду в лаконичном черном футляре и отдала ее мне.
– Держи! Шанель!
– Спасибо, мам!
– Ну, пока!
Мама поцеловала воздух около моих щек и вышла. Помада оказалась ярко-сливового цвета. Круто! При том что я крашусь очень редко и предпочитаю естественные тона.
Я задумалась о том, почему моя мать так хочет сплавить меня Денису? Может оттого, что сама всю жизнь была содержанкой? Была ли она счастлива? Любила ли своих мужей? Своего отца я не помню. Мама говорит, что он был женат, а работал директором колбасного завода. Романтично. Милка родилась от поэта – мы так его и называли «поэт». Удивительно, но я окончила филфак, а Милка стала технологом пищевой промышленности. Все с точностью наоборот! Позже поэт эмигрировал в Америку. Его я помню расплывчато. Высокий, тощий, взъерошенный и вечно подвыпивший. В доме висел сигаретный дым, постоянно собирались какие-то люди, шумели, танцевали, декламировали стихи. Помню, как Мила по вечерам развлекала их игрой на фортепиано, а я тихонько сидела в уголке и слушала…
Мне захотелось как-то порадовать Милу, сказать ей что-нибудь хорошее, ободряющее. Я открыла скайп, но, подумав, закрыла. Она опять начнет зазывать нас в гости, мне опять придется врать…
Слегка волнуясь, я открыла корпоративную почту. Писем от Потапова не было. Выходит, ему не понравился мой текст. Я зашла в папку отправленные, перечитала его, и меня охватил ужас. Как я могла такое отправить? Как? Какая-то неуместно-романтичная проза! Альфонс Доде – только в виде интервью. Я выпила портвейна. В голове пронеслись события сегодняшнего дня.
Нет! Определенно, вся эта гонка не для меня! Пусть журналистами работают те, у кого для этого есть призвание! А я сатори.
Кстати, если вы не в курсе, в дзен-буддизме это слово означает высшую степень просветления. Когда ты воспаряешь над суетой и становишься частичкой Будды. Люди достигают его с помощью длительных медитаций. А мне достаточно покормить скотинку, собрать яички и выпечь пару лепешек. Мне многого не надо. Главное, не трогайте меня.
Я отправила Кате СМС: «зови Гаршину» и зарядила «Веселую ферму».
***
Когда я пришла в офис, Гаршина уже сидела на Катином месте и бодро стучала по клавишам.
– Привет, Машуль! – сладко пропела она. – У меня почти готов материал про Верону. Вычитаешь?
– Когда ты успела в Верону слетать?
– Ой, сто лет назад. Статью отложили в долгий ящик.
– Хорошо, жду текст.
Я включила компьютер, пытаясь не обращать внимания на цветочный запах туалетной воды Гаршиной. Ненавижу сладкие ароматы! Ненавижу людей, которые выливают на себя столько парфюма!
– Всем привет! Ира! Ты читала договор? Маш, Верона нужна сегодня! Алло! Да! Сереж! Че хотел?
Луиза с грохотом отодвинула кресло и так же громко плюхнулась на него.
– В номер пойдет заметка, которую выслал ваш пиар-отдел! А что такое?.. Надо подумать!.. Ну если так, то норм! На связи!
Луиза громко вздохнула.
– Ира! – гаркнула она.
– Да-да, Луиза Германовна!
Ира подскочила к рабочему месту Луизы и вполголоса затараторила:
– Договор я прочитала. Все устраивает, все супер. Но правильно ли я поняла, что мой испытательный срок продлится три месяца?
– Правильно.
– Но я вроде как ваш автор постоянный. Мои тексты вроде как не вызывают нареканий. Может, как-то получится до месяца сократить?
– Скажем прямо, твоими текстами я довольна не всегда! Их причесывает Маша. Но поскольку ситуация у нас форс-мажорная, то норм. Через месяц скажу – беру или нет тебя в штат.
– Спасибо, Луиза Германовна!
Гаршина изобразила восторг и даже тихонько захлопала в ладоши. Фу!
– Маша! – крикнула Луиза.
– Да? – сказала я, не вставая с места. Не хотелось уподобляться подлизе Гаршиной.
– Потапов в восторге от интервью! Хочет теперь развернутое!
Я опешила.
– Серьезно?
– Я вот думаю, может, нам рубрику под это дело открыть? Для директоров турагентств? Они же тоже славы хотят! «Путь к успеху» или что-нибудь в этом духе?
– Путь к успеху – хорошо звучит, – сказала Гаршина. – Журнал «В добрый путь», рубрика «Путь к успеху». Названия перекликаются вроде как.
– Да! Пусть будет «Путь к успеху». Короче, Маш, набросай вопросики и сходи к Потапову на днях. Текст на разворот.
– Но я корректор. Может, лучше Ира?
Гаршина как будто только этого и ждала:
– Не вопрос, готова хоть сейчас!
– Нет! Маша уже общалась с Потаповым. Пусть идет она!
– То есть мне интервью вживую брать? А по телефону никак? – проблеяла я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
– Никак! – отрезала Луиза.
Гаршина положила текст в корпоративную папку. Я погрузилась в чтение статьи.
Как банально начинать статью о Вероне с выдержки из «Ромео и Джульетты», да еще с такой затертой «Нет повести печальнее на свете»… Неужели Верона ценна только домом Джульетты, к слову, приобретшим свой романтический вид только в XX веке? Даже балкон, на который якобы она выходила, был надстроен!
Я нашла в интернете кучу статей от бывалых путешественников и совершила виртуальное путешествие по живописному итальянскому городку. Прошла через городские ворота Порта-Нуова авторства Санкимели, осмотрела брутальные Порта Палио и миниатюрные Порта Сан-Дзено. Отправилась на площадь Бра, а там – Портони дела Бра, похожие на театральные декорации. Полюбовалась арками Скалигеров – готическими надгробиями, каждое из которых имеет свою форму. Прогулялась по набережной Адидже, дошла до римских Порта-Борсари… Я бы определенно назвала Верону городом ворот. Ворот в Италию. Местом, с которого стоило бы начать открывать эту прекрасную страну…
Я открыла файл Гаршиной и переписала большую часть статьи, основываясь на своих впечатлениях, добавила фактуры и разбавила ее атмосферными описаниями.
Надо было как-то сообщить об этом Гаршиной.
– Ир, сорри, но я внесла некоторые изменения в текст, – осторожно сказала я.
– А что не так? – возбудилась Гаршина.
– Просто про Ромео и Джульетту уже писано-переписано.
– Но именно это и привлекает туристов! Машуль, я все понимаю, но ты вроде как корректор! Корректор проверяет текст на предмет ошибок и неточностей! Или я не права?
От негодования у Гаршиной зарозовели щеки и раздулись ноздри.
Я промолчала по поводу того, что все до одной статьи Гаршиной были переписаны мной по указанию Луизы, а не скуки ради.
– Хорошо, в таком случае я отправляю Луизе твою статью.
Луиза как раз закончила эмоциональный диалог по телефону.
– Верону выслали? Читаю!
Покашливания Луизы говорили о том, что текст ей не нравится. Гаршина напряглась.
– Текст – отстой! Ромео и Джульетта у нас были два года назад, три года назад, а также наша первая статья про Верону была про Ромео и Джульетту! – проорала Луиза без пауз.
– Но устроители тура хотели…
– Устроители тура свою работу сделали! Маш, ты не правила что ли?
– Правила, – тихо сказала я.
– Ну так шли!
Гаршина подскочила к Луизе и начала что-то бубнить, настолько тихо, что я не расслышала ни слова.
– Я поняла! – прервала ее Луиза. – Но впредь большая просьба к тебе – без банальностей! Ищи другие ракурсы!
Я выслала свой текст. Луиза замолкла на некоторое время.
– Отправила на верстку! – объявила она.
Ни слова о художественных достоинствах текста, о метафорах, о матчасти. «Отправила на верстку» – это высшая степень похвалы? Определенно труд журналиста – один из самых неблагодарных! И все-таки я приняла правильное решение – отдать место Кати Гаршиной. Главное, чтобы она не подвела и закрепилась.
– В Прагу приглашают, – как бы между делом заметила Луиза. – Кто едет? Ир, ты?
Или все-таки неправильное?
