– Сейчас у меня получилось бы гораздо лучше, – прошептала она и уже мысленно добавила: «Все получилось бы намного лучше».

Джемма подошла к высокой этажерке с книгами, сплошь заставленной приключенческой литературой, и на средней полке заметила несколько фотоальбомов. Взяв один из них, прилегла на кровать, но листать не стала, а снова сунула в ухо наушник, прикрыла глаза и хотела еще раз прослушать сообщение, которое не давало ей покоя. Пыталась понять, что оно значило и кто мог ей его прислать: «Время несет волну за волной, мерно дышит прибой… Помнишь полосы света вдоль земли на рассвете, улыбки до боли знакомых людей, чайки взлетают с площади, детский смех разливается над фонтаном…», но тут послышался стук в дверь. Джемма вздрогнула. А на пороге появилась девушка в шелковом сарафане до самых пят, ее блестящие черные волосы были убраны в низкую кичку, а тонкие запястья украшало большое количество браслетов, и в своих смуглых руках она держала сверток, перевязанный лентой, и букет розовых пионов.

– Лиля, какая же ты стала красивая! – проговорила Джемма, вставая с кровати, чтобы обнять подругу. – Тебе замужество явно пошло на пользу.

– Мадам Надин сказала, что ты сегодня должна приехать, и я все утро выглядывала машину, хотела встретиться с тобой раньше других.

– Я так рада нашей встрече! Рассказывай скорее, как ты живешь, как дочка, и, самое главное, объясни, почему ты вышла замуж за Льва? Ты же так любила Макарова!

– Ой, Джемма, за одну минуту этого не рассказать. Приходи лучше к нам на ужин, там поговорим, посмотришь, как мы живем. Я переехала к мужу и все переделала на свой вкус. Мадам Надин отдала мне кое-какую мебель из гостевого домика и подарила на свадьбу швейную машинку, я теперь шью платья и принесла тебе одно в подарок, – протягивая сверток Джемме, тараторила Лилия.

– А пионы тоже мне? – спросила Джемма, дотрагиваясь до хрупких, источающих аромат летнего сада цветов.

– Нет, что ты! – отдергивая руку с букетом и меняясь в лице, закричала Лиля. – Это для похорон, три дня назад убили Андрея Дижэ прямо в висячем саду мадам Надин! Разве ты не поэтому приехала?

– Нет, – побледнев, ответила Джемма и, почувствовав тяжесть в ногах, села на стул, взволнованно прижимая руки к груди. Она вдруг поняла, чей голос звучал в сообщении: голос, который заставил ее проделать весь этот путь и снова вернуться в Долину, принадлежал именно Андрею Дижэ.

Висячие сады Семирамиды в Вавилоне были построены при царе Навуходоносоре II. В 614 г. до н. э. он заключил мир с мидийцами и женился на их принцессе Амитис. Выросшая в горах, полных зелени, она с ужасом восприняла пыльный и каменный Вавилон. Чтобы доказать свою любовь и утешить жену, царь приказал начать строительство грандиозного дворца с террасами для деревьев и цветов. Так в Вавилоне появилось чудо света – Висячие сады.

Над всем поселком Персиковая Долина витал дух древнего Вавилона, были здесь и свои Висячие сады. Считалось, что мадам Надин, как и принцесса Амитис, устроила эти сады в память о зеленом гористом городке, в котором провела несколько счастливых десятилетий своей жизни. Вот только никто из жителей Долины не обратил внимания на маленькую несостыковку: по слухам, Надин приехала из Пуатье, а там не было гор. Но это никак не помешало мадам разбить в Персиковой Долине висячий сад, который мог по праву соперничать с чудом света из древнего Вавилона.

Само по себе предложение Надин организовать этот сад на пустыре, где раньше пасли коров, а впоследствии и вовсе сделали свалку, уже походило на сказку, но чем более фантастической казалась задача, тем на удивление больше союзников у мадам появлялось.

Имея приличный капитал неизвестного происхождения, Надин собрала бригаду из жителей поселка, закупила стройматериалы и систему полива с мощными насосами, и за три весенних месяца на месте свалки выросло четырехэтажное сооружение, похожее на дворец. Только вместо стен у него были просторные террасы, каждая высотой семь метров. Полы засыпали толстым слоем грунта, в него высадили диковинные деревья, редкие кустарники и цветы, в центре соорудили водопад, идентичный вавилонскому, из ступеней бледно-розового цвета, по которым вода струилась с самого верхнего этажа, образуя внизу пруд, населенный золотыми рыбками.

В назначенный день весь поселок собрался на торжественное открытие висячих садов, когда неожиданно появилась агроном Катарина с огромным кактусом в руках. Она с гордостью заявила, что этот большой шарообразный эхинопсис цветет единственный день в году. Услышав об этом, мадам Надин пришло в голову провозгласить этот кактус королем цветов Долины и ежегодно устраивать в честь его цветения праздник. И сегодня был именно такой день, когда кактус на одни сутки выпускал огромный белый цветок на длинной ножке – потрясающее зрелище, стоящее долгого ожидания. В этот день в Долине ежегодно устаивали конкурс букетов и выбирали лучшего садовода, но только не сегодня.

Сегодня в Долине как никогда было тихо и печально, в такие минуты Джемма любила приходить на берег моря. Но и на берегу сейчас было безлюдно. Жители поселка собрались в часовне на кладбище, чтобы проводить в последний путь Джемминого друга, а она пришла сюда. Думать о смерти на море легко. На море вообще все легче: и дышать, и терять, и восставать из пепла или из пены. Кажется, вот сделаешь еще шаг – и волна унесет вместе с мелкими камушками твою боль и смоет все твои грехи, наверное, поэтому люди из шумных пыльных городов так стремятся уехать на море хотя бы на недельку.

У подножия утеса, к которому пришла Джемма, находилась обмельчавшая часть соленого озера, открывавшая полосу песчаного пляжа. Раньше это было любимое место отдыха жителей Долины, но два года назад, в первую неделю марта здесь затеяли дноуглубительные работы, прорыли канал для выхода в открытое море, соорудили пирс, и берег начал заполняться моторными лодками, баркасами, крошечными яхтами. Была среди них одна парусная яхта, белоснежная красавица, царица немногочисленной флотилии Персиковой Долины. Принадлежала она двадцатисемилетнему парню, который появился в поселке в компании инженеров и багермейстеров, но по окончании работ из Долины не уехал, а купил себе дом на окраине и, как всякий чужак, вызывал жгучий интерес всего населения поселка. По мнению старожилов, плохо влиял на молодежь и подрывал местные устои.

Джемма, погруженная в свои мысли, поднялась на новенький пирс, ветер раздувал ее белоснежное платье в мелкий голубой цветочек. Она сняла резинку с волос, позволяя прохладным потокам воздуха безжалостно трепать светлые пряди, затем спустила с плеча палантин, взяла его в одну руку, заставляя развеваться как парус, когда заметила рядом парус настоящий. Белоснежная яхта причаливала. Джемме отчего-то казалось, что она одна не только на пляже, но и на всей земле и вдруг эту безмолвную пустоту, как ножницами ленту, разрезала эта яхта-красавица.

Джемма застыла, будто была уверена, что это необитаемый корабль-призрак, рожденный ее фантазиями, но внезапно на палубе показался молодой человек. Юноша на яхте был очень даже жив и притягателен. Его обнаженный торс переливался бронзовым блеском в лучах палящего солнца, а черная бандана на голове возбуждала в памяти истории о пиратах. Он стоял к девушке спиной, укладывая грот вдоль гика, и она не могла оторвать взгляд от его мускулистого загорелого тела, сильных рук и умелых точных движений.

В какой-то момент Джемме стало неловко, что она вот так жадно пожирает глазами незнакомца, и она хотела незаметно вернуться на берег, но только сделала первый шаг, как вдруг молодой человек обернулся, и девушка разочарованно ахнула. Этим парнем был не кто иной, как ее утренний знакомый Глеб, и тут же его образ перестал быть таким романтичным и притягательным. А молодой человек, завидев симпатичную девушку, быстрым движением стянул бандану и, делая вид, что не обратил внимания на присутствие незнакомки, направился к кормовой части судна. Но не успел он сделать и пары шагов, как заметил, что палантин, который девушка держала в руке, вырвался и легкой вуалью понесся в море. Глеб, ни секунды не колеблясь, перегнулся через борт яхты и умелым движением ловца жемчуга с какого-нибудь архипелага Туамоту бросился в воду. Спустя пару минут, оставляя мокрые следы на деревянном пирсе, Глеб вразвалочку, приглаживая мокрые волосы, подошел к девушке, протянул палантин, превратившийся в крошечный комочек ткани, и со смехом проговорил: