- Послушайте, я согласен вернуть Вам часть платы, - разгорячился Аметисто.
- Нет, нет и еще раз нет! Идите, остыньте, и подумайте о том, как Вы себя ведете со старшими.
- Я все обдумал. Это мое лучшее изобретение. Или я буду автором, или я подаю на Вас в суд, завтра же!
- Ну и подавайте, только помните, что Вы у меня больше не работаете.
В смутном настроении выходил Аметисто за двери университета. Ему было жаль прекрасных условий для работы, своего заклинания, которым он гордился, но главное, было неприятно, что его ученичок в который раз оказался прав:
- Нет, ну надо же было мне действительно то ли ради шутки, то ли по какому-то наитию воспользоваться советом Джейрана и оставить в останавливающем заклинании маленькую такую лазеечку... А ведь только она может помочь мне выиграть процесс.
- Прошу всех встать, суд идет! - торжественно провозгласил, вернее, провозгласила секретарь суда. К неожиданности Аметисто, не привыкшего у себя, в Катахее, к тому, чтобы в суде заседали женщины, секретарь оказалась симпатичной молодой блондинкой в изящных очочках. Судя по тому, как строго она поджимала губы, как громко произнесла положенную фразу, девушка очень волновалась. "Не иначе, как она только начинающая", - подумал Аметисто, стараясь скрыть за внимательным отношением к мелким деталям происходящего свое беспокойство. Он пока еще не имел друзей или хотя бы добрых знакомых, которые моги бы просветить бы его по поводу тиндорского судопроизводства. Пришлось узнавать все необходимое из книг. Но ведь в них не напишут о том, например, как и чем дозволено задобрить судью. Боясь ухудшить свое положение, Аметисто, уже успевший много раз пожалеть о своей горячности, решил положиться на закон таким, как он есть.
Судья в бархатной черной мантии и два адвоката, один, тот, что поменьше ростом и вертлявый - от Каракурта, другой - толстый, рыхлый, с лицом, похожим на недопеченный пирог - от Аметисто, заняли свои места.
- Итак, слушается дело Аметисто против мастера Каракурта. Аметисто - иностранец, но по законам Тиндора его иск будет разбираться в соответствии с законодательством. Нужен ли вам переводчик, господин Аметисто?
- Нет, ваша честь. Я достаточно хорошо знаю тиндорский язык.
- Итак, вам слово, господин Болетус.
Тяжело вздыхая, адвокат, нанятый Аметисто исключительно из-за того, что цена его услуг была не слишком высока, поднялся со своего места и еще пару раз вздохнув, начал:
- Мой доверитель сочинил... Ээээ... - адвокат еще раз тяжко вздохнул. - Сочинил... вот, книгу...
- Пожалуйста, изложите точнее. О чем книга? И почетче, пожалуйста.
- Книгу... о заклинаниях великих и могущественных..., которые..., - тут Болетус закашлялся, толстое тело его затряслось, на глазах выступили слезы, и он почти рухнул назад в кресло.
"Боги... Кажется он вчера, когда мы готовились к заседанию, изрядно перебрал... Кто бы мог подумать, что ему так мало нужно... Что же теперь будет..." - ужаснулся Аметисто.
- Так-так, - сказал судья. - Пусть наш многоуважаемый Болетус немного отдохнет... Да подайте же ему воды! - секретарша бросилась к старику с наполненным стаканом. - А пока, - продолжал судья, - выслушаем противоположную сторону.
Юркий, как ящерица, Лециниум тут же вскочил с места и затараторил:
- Все присутствующие прекрасно осведомлены о грандиозных заслугах знаменитого мастера Каракурта перед Тиндором. Его заклинаниями пользуются даже в войсках. Ему приходится много трудиться. Да, мастер берет себе учеников и помощников, в том числе иностранцев. Вот и господин Аметисто был нанят им. Да, он помогал мастеру в его научных изысканиях. Но думать, что этот иностранец мог сам, лично, создать заклинание, вызывающее смерч? Только невежды способны даже предположить, что не Каракурт - создатель этого величайшего достижения магической науки. Посмотрите сами, вот оно, записанное и переплетенное собственными руками мастера.
- Записать и переплести любой переписчик и переплетчик сможет, - язвительно пробормотал Аметисто себе под нос, но от досады слишком громко.
- Тишина в зале судебного заседания! Вы еще получите слово, молодой человек, - сердито постучал молоточком по столу судья. - Продолжим прения. Что вы можете возразить, господин Болетус?
Болетус, в который раз охая и вздыхая, извлек из портфеля кучу смятых листков, и принялся уверять, что именно его клиент первым записал свое заклинание и именно на них. Он попытался зачитать формулу заклинания, спотыкался, произнося непривычные словосочетания, пыхтел, прерывался, в общем, его речь не добавила очков Аметисто.
Потом слово вновь получил Лециниум, он опять и опять рассказывал уже во всех подробностях о заслугах Каракурта, упирал на то, что именно его доверитель устроил для Аметисто вид на жительство, а тот просто неблагодарный юнец, желающий посредством судебного разбирательства снискать себе скандальную известность.
Адвокаты все говорили и говорили, и наконец, даже Лециниум начал повторяться.
- Итак, - решил утомившийся от их речей судья, - убедительных доказательств тому, что автором заклинания является Каракурт или Аметисто, не приведено. Узнать, что было написано раньше - эти листки или книга, мы не можем. Мало того, суд не получил даже свидетельства о том, что заклинание на самом деле действенно. Что вы можете сказать, господин Аметисто? Вам, как истцу, предоставляется слово.
- Господин судья, я прошу вашего разрешения привести заклинание в действие.
- Интересное предложение. Я полагаю, что право на активацию заклинания следует предоставить мастеру Каракурту. Каждому известно, что новые заклинания лучше всего подчиняются автору.
Каракурт с достоинством поднялся со своего места, раскрыл книгу и принялся четко поставленным голосом читать. Посреди судейского стола зашевелились пылинки. Еще немного - и они свились в полупрозрачную спираль, еще немного - и крошечный смерч захватил карандаш, который, плавно покачиваясь, поднялся над столом. Судья, адвокаты и несколько любопытных, среди которых, конечно же, были и сочинители газетной хроники, во все глаза смотрели на удивительный феномен. А феномен тем временем захватил судейский молоток, бумаги, белым вихрем поднявшиеся над столом, и двигался прямо к чернильнице.
