Тем временем лорд Гелиодор приближался к Эйдалон-Бравиру. Издали слышалось глухое ворчание, лохматые, как старые кабаны, темные тучи обложили все небо так, что не было видно ни одного просвета. Раскаты грома все приближались и, наконец, тяжкое громыхание грозы заполнило всю окрестность. Сильный ветер швырял шишками и сучками, которые со звоном отлетали от железных доспехов. Преследуемые дождем, рыцари въехали в столицу. Дождь хлестал по мощеным улицам, разбегались промокшие горожане, торговцы спешили спрятать свой товар, из ящиков в спешке просыпались помидоры и яблоки, которые расплющивались под копытами коней, брызгая красным соком по булыжникам. Промокшие рыцари Золотого Леопарда отправились к ближайшему постоялому двору, не особенно заботясь о том, чтобы он был самым лучшим.

   На следующее утро Эйдалон-Бравир выглядел прекрасно, ведь никакие войны и иные превратности пока не докатились до столицы. Улицы были полны щегольски одетого народа, всюду шла бойкая торговля, и казалось, никто не знал о надвигающейся с юга угрозе. Ведь на королевском Совете было принято решение не волновать народ, лишь на всякий случай выставить дополнительные посты и занять выжидательную позицию. Проезжая вдоль набережной реки Данзарат, Гелиодор на время остановился. До его слуха долетела песня молодого лодочника:

      Плыви, мой челнок, по реке голубой,

      Вновь плещет чуть слышно волна за кормой,

      То шепчет игриво

      О жизни счастливой,

      То берег ласкает прозрачной рукой.

      Давно уж багрянцем окрашен восток,

      В рассветных лучах золотится песок,

      Заря догорает,

      Мечты навевает,

      Беспечно резвясь, озорной ветерок.

      Пусть буря свирепая мимо пройдет,

      Коварный не встретится водоворот,

      И может быть вскоре

      К бескрайнему морю

      Теченье речное меня принесет.

   С печалью слушал рыцарь эту безмятежную песню, которую знал с детства. Дурные предчувствия беспокоили его, казалось, что он зря тратит время на эту поездку, но принципы рыцарского повиновения не позволяли поступить иначе. Поначалу Гелиодор полагал, что король по своему обыкновению примет его не скоро, но на его удивление уже на следующий день после прибытия он был удостоен высочайшей аудиенции. За прошедшие двадцать лет властитель не стал более представительным или величественным. Если во времена войны с яргами у него было обаяние молодости, и он подавал некоторые надежды, то теперь вся его худощавая, сутуловатая фигура выдавала в нем человека не слишком решительного, не слишком самостоятельного и вообще в некотором смысле даже равнодушного. Не было в нем ни грозной силы его отца, ни добродушия матери. Так себе, ничего особенного. На фоне грозной фигуры Гелиодора король мог бы показаться просто серым и невзрачным. Недаром он предпочел встретиться с рыцарем один на один.

   Гелиодор преклонил колено перед королем:

    - Ваше Величество, я прибыл к Вам в этот суровый час с вестями и за помощью! Джеггские воины разгромили Стефеншир и угрожают Альмарино! Необходимо послать на помощь королевские войска!

   - Как?! - возмутился король. - Вы не смогли удержать вверенный Вам город?! Да знаете ли Вы, что за это я могу лишить Вас должности и отправить в темницу!

    - Речь не обо мне, Ваше Величество, - с достоинством возразил Гелиодор. - А о спасении Катахеи! Дело не в кочевниках, а в том, что ими движет сила темного бога!

   - Какого еще темного бога! Как Вы смеете морочить мне голову, Вы, не справившийся со своими прямыми обязанностями!

   - Кочевников поднял на мятеж маг по имени Опалус, - продолжал рыцарь, пропустив обвинения в свой адрес мимо ушей. - Он был одним из самых сильных магов в рядах приверженцев Триединства, но предался Уфу Темному!

    - Какая дерзость! - вскричал король, даже не дослушав лорда до конца. - Вы еще смеете произносить это нечестивое имя!

   Гнев короля был вызван отнюдь не страхом перед нависшей бедой, а все еще не угасшей неприязнью к Гелиодору, которая была еще больше подогрета известиями о событиях в Стефеншире. Рыцарь Золотого Леопарда не знал, что некоторые лица из Совета, в том числе и те самые покровители Опалуса, о которых маг так часто говорил, чтобы напугать академическое начальство, тайком нашептывали королю совсем другие сведения. Они пока еще надеялись поиметь с этой заварушки выгоду, поэтому не спешили, говорили, чтобы король не беспокоился, что все еще можно решить малыми силами и не к чему создавать из простого набега проблемы для государства.

    - Ваше Величество, в последний раз прошу Вас, пошлите войска! - произнес Гелиодор, хотя уже понял, что ответом будет отказ. - Пусть я останусь в темнице, но Стефеншир надо освободить, а кочевников выгнать в степи!

    - Вот Вам я и приказываю вернуть назад наши владения! - резким тоном перебил его король. - Управляйтесь своими силами! Вы не заслужили королевской помощи! Вон!

    Что оставалось делать главе ордена Золотого Леопарда? Только покинуть зал для аудиенций и вместе со своими рыцарями ехать в Кин-Тугут, где была назначена встреча всех тех, кто решился положить конец бесчинствам уфистов.

   Глава 13. Кин-Тугут

   По совету мастера Малахитуса, считавшего, что тайна похода лучше всего сохраняется в мрачных и неприветливых местах, отряд, призванный спасти магические артефакты, добирался до Кин-Тугута окольной дорогой через Ведьмин лес, который располагался прямо за озером Легенд.