— Девки, горите в жопе вашего Тёмнобога! — с этими словами Любава подкинула серп вверх и мечом отбросила его, словно мяч в лапте, тот закружил по рожам мавок, превращая их в кровавое месиво.

Дрекавак из последних силёнок полз к сиянию девушки, его топтали сильные ноги полканов, полуконей без привычного человеческого тела наверху, Ворожея кружила в смертельном танце, разрубая и кроша всех, кто попадался. Под её разящей рукой летели в стороны ошмётки плоти тёмных. Давешнего дрекавака, она без сожаления рубанула серпом по затылку.

— Усни, мелкий пакостник, ешь только то, что принадлежит тебе!

В какой-то момент ворожея потеряла счёт своим жертвам. Рубила, резала, подсекала, прыгала, взмывая вверх, словно умела летать. Тёмные туши и тела опадали и развеивались в пепел.

— Любава…пора, времени совсем мало… — раздалось в голове. Голова

Девушка откинулась назад, на глаза опала белая плёнка. Встав на одну ногу, ворожея начала раскручиваться волчком, вытянула руки, чуть приседая и оберегая ноги от зубов более мелких тёмных тварей. Смертельный танец берсерка начал собирать новые жертвы. Казалось, меч и серп были продолжением её рук, сражая всех, кто желал "золота", а озеро силы уже обдавало хозяйку своим светом…

Внезапно все тёмные отступили, и Любава обессилено упала, приходя в себя, оружие выпало из рук. Чужая кровь была повсюду, и лишь небольшое количество её попало на тело девушки, на те места, где в пылу боя смазался волшебный взвар Лукерьи.

Тёмные собирались с силами, тогда как у ворожеи их почти не осталось. Она приподнялась и, пошатываясь, волоча за собой меч и не отпуская серп, побрела к озеру. Раздалось приближающееся шипение, кровохлёбки первыми почуяли слабость противника. Только им было не суждено вкусить "золотой" энергии, кто-то громко произнёс: "Михххараб атумн", и стало светло и тихо.

Любава через силу обернулась, желая увидеть неожиданно подоспевшую поддержку. Тёмный Хозяин стоял на холме из трупов своих подданных в привычных тёмных одеждах, сцепив руки в замок и прожигая обнажённую девушку тёмным взглядом.

— А…Хозяин… отозвал шавок, чтобы самому "золотишка" хлебнуть? Только попробуй приблизиться, убью к херам, несмотря на то, что спас меня…как-то, — еле выговорила Любава, ощущая сильную усталость и апатию.

Ответом ей было молчание. Усмехнувшись своим мыслям, Любава продолжила путь к светлому озеру и, не дойдя каких-то десяти шагов, тихонечко упала в обморок, выпуская из рук меч и серп.

Глава 26

Гулко раздавалось в голове: "Наваждение ты моё, любовь, проклятье моё, надо пить. Давай, сама, наполняй себя, это твоё озеро". Начинает появляться сила и зрение, кто здесь? Кто меня так бережно оглаживает? Охххх, тепло-то как! Будто из ледяных объятий вырвалась. Открываю глаза, черты Тёмного вроде? Какого пердящего лешего ему надо?! Лооооно русалки! Я же голая совсем! Так… к озеру и обратно в схрон. Меньше знаешь — лучше мечом махаешь".

Любава судорожно наполняла себя силой света, не замечая принесшего её к источнику Кира. А он с ума сходил, будто коленным мечом по живому резали. Смотрел на её ладные плечи, спину, бёдра… За что ему это?! Ведь никогда не полюбит, даже не взглянет ласково! Не удержался, провёл горячей рукой по спине, слегка касаясь бёдер. Даже не повернулась! Оно и понятно, ей силы нужно восстановить после такого побоища!

Рука Тёмного ещё раз несмело тронула обнажённую спину ворожеи. Так хочется коснуться губами, почувствовать её запах, лёгкий вкус, может быть попробовать? Аххх, рискнул, твою богиню! Губы обожгло, словно раскалённого масла коснулся. Ну, хоть клочья плоти не отлетают.

— Кир, не надо, не трогай меня, сам знаешь, худо будет, — Любава смотрела на него устало и невесело. — Жаль, что ты не мой суженый.

Произнесла, тяжело, осознавая, что и она не его.

— Любавушкааа, — Киру вдруг стало наплевать на все последствия, он с упоением целовал её спину, шею бёдра. — Я готов всё отдать за тебя, стать, хоть простым мельником, хоть землёй под твоими ножками! Дай мне только маленькую надежду, любииимая моя.

— Я сказала, прекрати! — Любава резко подскочила, приняв боевую стойку. — Совсем ополоумел?! С дороги, Тёмный, мне пора возвращаться.

Ворожея мотнула головой, заставляя рассыпаться по плечам роскошные волосы, источник был почти пуст, из её глаз лился свет.

— Мне пора возвращаться, Кир. Дадут боги, ещё свидимся, — и мягко приподняв его, передвинула на другую тропинку. Сама же двинулась к входу в схрон с небывалой скоростью.

— Привет, Аглая! Учи курить трубку. И забери этот кокошник, в жизнь его больше не надену. Экую хрень Светлая решила оставить своим последователям! — Любава влетела в схрон, словно ураган. Лёгкая Смерть пассивно дожёвывала пирожок:

— Трубку дам после освобождения Арагора, а может быть, ещё кое-чего тебе туда добавлю для забав молодецких. Я смотрю, ты готова?

Любаве вдруг стало трудно говорить. Свет вырывался, раздирая внутренности; на обнажённом теле, разгораясь всё ярче, плясали золотые узоры.

— Надо срочно возвращаться! Аглая, помоги одеться, — глухо произнесла ворожея.

Смерть спешно подошла к девушке. Отняла у неё серп, сдёрнула кокошник и легко провела рукой в сторону сложенного облачения ворожеи. Одежда и доспехи со свистом "напали" на Любаву, быстро надеваясь на все части тела. Девушка почувствовала нежное охлаждение своего горящего тела.

— Выходи из схрона! Быстро! Не вздумай весь свет свой отдать. Суженный твой поможет восстановиться! — голос Смерти, сейчас уже нельзя было назвать бесстрастным, она по-настоящему орала.

— Какой, к собакам, суженный? Не хочу его помощи, — делая шаг из схрона, произнесла Любава.

— Там разберётесь, — уныло махнула рукой Лёгкая Смерть.

Любава исчезла из ментального мира. Смерть по-хозяйски повесила на место кокошник, заправила за пояс серп и расслабленно уселась на кроватку, закуривая трубочку.

— Заходи, не мнись за дверью, теперь тебе можно входить в её схрон, — выпуская дымок, произнесла Смерть в сторону маленькой дверцы.

Створка медленно, со скрипом, отворилась, и вошёл Тёмный Хозяин.

— Правду говорят, будто нижнюю лестницу надобно всё же спрятать. Будешь теперь шастать к ней постоянно?

— Если позволит, буду, — поднял глаза, полные боли, Кир

— Тёмный, мне ли тебе объяснять, что ничего, кроме страдания, твоя любовь не принесёт?

— Мне не выиграть эту битву, Смертушка, я всё готов потерять или отдать, лишь бы быть около неё, — Кир невесело хмыкнул. — В пору искать Хозяина для совершения сделки, есть ли такой для Тёмных владык?

Аглая долго смотрела на отчаянное лицо Кира, глубоко затянулась трубочкой, выдыхая большое облачко дыма, и произнесла:

— Есть, имя его — Смаргл, создатель всех тёмных.