Темные пустые коридоры сейчас не пугают. Сознание как будто бы помутилось.

-Учиха,- юноша слышит голос госпожи Куроки и останавливается.- Почему еще не в кровати?

-Мне надо помыться…- Саске, тяжело дыша, облокачивается на стену.

-Хорошо,- голос кажется строгим, но обеспокоенным.- А потом сразу спать.

-Да, госпожа Куроки,- язык словно заплетается.

В душевой тихо и прохладно. Медленно включив и отрегулировав воду, Саске начинает раздеваться, тут же вздрагивая и сжимаясь, чувствуя, как приходится силой отдирать от себя одежду. Спину вновь начинает саднить, и, тяжело выдохнув, он резко снимает оставшееся, чтобы не растягивать мучения.

Льющаяся вода обжигает, и юноша делает ее более прохладной, что почти сразу дает легкое облегчение. Холод чуть успокаивает ноющую кожу и, оперевшись ладонями о стену, Саске опускает голову, наслаждаясь передышкой.

Замечая, как в слив утекает слегка розоватая вода, брюнет закрывает глаза, стараясь отстраниться от всего окружающего.

Легкий шорох и крепкие руки обнимают сзади, заставляя застонать от только что затихшей боли.

-Шшш…- Саске сжимает зубы, собственное тело совершенно обессилено. Обнимающий чуть отстраняется и мягко проводит рукой по пораненной спине, а затем вновь нежно обхватывает, и руки поднимаются к ключицам. Саске напряженно затихает, ожидая чего угодно, но вмиг распахивает глаза и стон застревает в горле, как только горячие губы слегка прихватывают его ухо и, чуть сместившись, начинают нежно целовать шею.

Непонятная дрожь проходит по телу слуги, и он закусывает губу. С каждым прикосновением боль в израненной спине становится все более незначительной.

Горячие руки скользят по узкой груди на живот и вновь поднимаются по ребрам. Горячее дыхание спускается чуть ниже, и Саске вновь вздрагивает, жмурясь, чувствуя, как влажный язык проходится по ранам на спине. Дыхание юноши сбивается и становится тяжелым. В крови загорается пламя, тут же разнося его по всему телу.

Дыхание за спиной такое тихое и горячее. Внутри все сводит, словно от истомы.

Рука Саске отрывается от стены, за которую держалась, и ложится на руку, скользящую по его телу.

Секундное напряжение, и широкая ладонь обхватывает запястье и нежно гладит.

Тело сзади сильнее прижимается к нему, и Саске, слабо застонав, приоткрывает рот, чувствуя, как тяжело становится дышать.

Все чувства обостряются, заставляя откликаться на умелые ласки. Чувство опасности теряется под напором приятного тепла, медленно оседающего внизу живота и заставляющего теряться в собственных ощущениях.

Вода бежит по обнаженным телам, делая их скользкими и охлаждая пыл, заставляя растягиваться время до предела.

Ласкающая грудь рука стремительно спускается к бедру и, слегка задержавшись, властно обхватывает напряженную плоть. Резко выдохнув, Саске выгибает спину, чувствуя, как покалывание возвращается. Слишком незначительное, чтобы отвлекаться сейчас. Ладонь сжимается чуть сильнее и проводит по всему основанию. Саске замирает, с силой прикусывая губу, и стонет, не в силах сдержаться, когда темп возрастает. Глаза с силой зажмуриваются, и он подается назад, прижимаясь спиной к твердой груди. Вода льется на его лицо, и он чувствует, как быстро слабеют его колени.

Еще несколько секунд и, громко застонав, юноша всплескивается в замершую ладонь.

Тело горит, и кажется, что сил стоять больше нет. Учиха чувствует, как прижимаются плотнее сзади и как горячее дыхание становится еще тяжелее, опаляя шею. Голова совершенно пуста. Тело полностью расслаблено.

Еще секунда и ощущение чужой близости пропадает. Саске, все еще не смея повернуться, замирает, прислушиваясь.

Накинув рубашку сверху, юноша, даже не застегиваясь, быстрее одевает штаны. Нет сил на что-то большее, он слишком утомлен. Главное сейчас дойти до спальни.

Тихо и темно. В окна проглядывает одинокая луна, застывшая в ожидании, пока ей на смену не придет новый день.

Взявшись за ручку, Саске тихо поворачивает ее.

-Саске…- юноша, слабо вздрогнув, оборачивается, замечая Дайске. Замерев, он равнодушно смотрел на приятеля. Тот, вроде, тоже устал. Испарина на лбу, волосы кажутся сырыми.

-Просто не хочу будить остальных,- говорит он, и Саске наконец поворачивает ручку, приоткрывая дверь. Глаза скользят по лицу Ошиды. Легкая улыбка, и тот скорее отводит глаза.

Опустившись на постель, Саске, тяжело вздохнув, закрывает глаза. Ужасный день наконец-то подошел к концу. Прижав ладони к груди, Учиха старается прислушаться к ритму сердца. Оно медленно успокаивается.

========== Глава 20 ==========

Пробуждение приходит тяжело и болезненно. Все тело ноет, и юноше приходится сжать зубы, морщась от сильного чувства дискомфорта. Соседи по комнате быстро собираются, не обращая внимания на Учиху, только Дайске бросает быстрые взгляды, следя за тем, как он, тяжело поднявшись, начинает одеваться.

Куроки-сан выглядет строже обычного и, отдавая этим утром распоряжения, она чуть ли не скрипит зубами. Опустив голову, Саске слабо переминается с ноги на ногу. Стоять в одном положении в сложившихся обстоятельствах становится просто невыносимо.

Горничные молча кланяются и скорее удаляются выполнять отданные им поручения. Айхара-сан следует за ними. Мужчина не в настроении, и это тоже бросается в глаза.

-Учиха,- парень, слабо вздрогнув, откликается и, подняв глаза на домоправительницу, затаив дыхание, ждет указаний, словно вердикта.

-Подашь завтрак господину Намекадзе,- тяжелый выдох. В груди неприятно ноет.- Господину Минато Намекадзе,- заканчивает женщина и медленно поворачивается к Такуми, быстро диктуя ему распорядок на сегодня.

Осмыслив сказанное госпожой Куроки, Саске на мгновение замирает. На лице проступает испарина, а по телу проходит озноб. После вчерашнего, старший Намекадзе последний, с кем бы он хотел встретиться.

-Что опять не ясно?- раздраженный голос главной горничной заставляет отвлечься от тягостных мыслей.

-Госпожа…- губы трясутся,- Господин Намекадзе …

-Он сам изъявил желание, чтобы именно ты исполнил это распоряжение, так что поторапливайся. Или тебе было мало вчерашнего?!- повысив голос, Хитоми Куроки чуть приблизилась к юноше, привлекая внимание оставшейся в холле прислуги, отчего брюнет тут же почувствовал, как начинает гореть его лицо.

-Живее, Учиха, ты здесь не на отдыхе, а на работе. И работаешь ты не самым лучшим образом,- повисшая тишина начинает давить. Опустив глаза, Саске старается не смотреть на коллег, итак чувствуя их прожигающие взгляды.

Взяв поднос с завтраком для хозяина, Саске, чуть торопясь, поднимается к комнате Минато Намекадзе. Что-то внутри подсказывает, что лучше бы не портить настроение господина с самого утра.

Стук в дверь остается без ответа и, тяжело сглотнув, Саске проходит внутрь.

Комната господина Минато такая же роскошная, как и у его сына, чуть больше, но это не слишком бросается в глаза.

Взгляд останавливается на расправленной кровати. Она пуста.

Прежний опыт заставляет руки слегка дрогнуть, и чашка на подносе, слегка звякнув, съезжает чуть в сторону.

-Доброе утро, господин,- собственный голос кажется тихим и безжизненным.

-Не стой как истукан,- тут же раздается голос мужчины сбоку, и спустя мгновение из-за гардероба появляется хозяин поместья.

-Да…- Саске скорее подходит к невысокому столику, напротив которого стоит мягкое кресло, и, поставив поднос, поднимает напряженный взгляд на Минато.

-Раздерни гардины,- голос кажется холодным и строгим, и Саске старается не усугубить свое положение. Быстрее подойдя к окну, он поднимает руку и сильнее дергает за толстую ткань. Поддавшись не сразу, гардина отъезжает в сторону со слабым скрипом, и карие глаза тут же устремляются на уже начавшего завтрак старшего Намекадзе.

-А ты, как я посмотрю, не особенно расторопный,- прижав изящную фарфоровую чашку к губам, блондин медленно пьет ароматный чай.- Тем не менее… Нет предела совершенству. Надеюсь, принятые вчера меры дали тебе необходимый для этого толчок,- пристальный взгляд голубых глаз, от которого Саске становится не по себе.