-Простите…- тихо выдавливает из себя Саске. Голова совершенно пуста. Кажется счастьем, что он хоть немного держит себя в руках.

-Я задал тебе вопрос и хочу получить достойное объяснение. Как ты можешь прояснить то, что произошло между тобой и нашим гостем?- опустив голову еще ниже, словно она стала слишком тяжелой, Саске обреченно замер, вспоминая, как один раз уже старался защищать себя перед хозяином дома.

-Я…я не хотел этого…не хотел, чтобы так произошло…- зуб на зуб не попадает, и юноша сильно заикается.

-Значит то, что сказал Кацу, было правдой?

-Нет!- голос вмиг прорезается, и Саске, чуть вскинувшись, выпрямляется, тут же натыкаясь взглядом на старшего Намекадзе.

-Тогда что же?- мужчина терпеливо ждет, пока Саске вновь не совладает с собой.

-Он заставил меня…господин Еширо,- тут же исправляет себя брюнет и чувствует, как щеки начинает жечь от пристального взгляда напротив.

-Заставил?- брови блондина чуть поднимаются,- Не думал, что ты такой беззащитный,- слова хозяина поместья заставляют Саске сжаться.- Может быть, тебе нравилось такое обращение? Как объяснишь? Я например не заметил особого сопротивления,- лицо вновь обжигает и, чувствуя, как глаза наливаются слезами, юноша тут же подносит руку к лицу и трет их.

-Опять молчишь?- равнодушный голос как будто сверлит голову. Все мысли только лишь об одном.

-Это не так…я…- оправдания кажутся бесполезными и слишком болезненными.- Простите,- Учиха сжимает зубы и поднимается со стула.- Я…я не могу так больше… Я хотел бы закончить работу у вас…- собственные слова продолжают звучать внутри как эхо. Что он делает?!

-Хочешь уволиться?- тихий вздох, и Саске, осторожно подняв лицо, замечает легкую улыбку. Мгновение, и она снова скрыта за равнодушным выражением.- Кто сказал, что я позволю тебе уйти?

От слов старшего Намекадзе в груди появляется странный холодок, который начинает медленно расползаться по телу.

-Не можешь внятно объяснить, что произошло? Выглядит, будто стараешься лгать, но вряд ли со мной это пройдет.

-Я…я не лгу…- юноша чувствует, будто его заперли в клетке. Некуда отступать.

-Ты был пойман за руку уже не первый раз. Что тогда, что сейчас, ты стараешься что-то объяснить и все время путаешься. Я не позволю вводить себя в заблуждение.

-Вы…я…вы не так все поняли…- Саске снова чувствует слезы беспомощности. Хочется сжаться в комок и сидеть, чтобы его никто не трогал.

-Я не спущу такого поведения в своем доме. Прислуга не должна создавать проблемы.

-А как же Аои …- слова вырвались изо рта юноши еще до того, как он смог их осмыслить, но было уже поздно. Саске зажал себе рот руками, чувствуя, как вся краска отхлынула от головы. Голубые глаза будто бы покрылись коркой льда.

-Я вижу, ты совершенно не видишь грани между дозволенным. Что ж, придется заняться твоим воспитанием,- Минато поднялся, поворачиваясь к притихшему брюнету спиной.- Я прослежу за этим. В этом доме дисциплина на первом месте.

-Прошу вас, отпустите меня…если уж я не справляюсь…

-Замолчи,- стальные нотки в голосе обрывают на полуслове.- Пожалуй, сейчас я найду на это время,- мужчина подходит к двери,- Живо за мной.

Дрожа, Саске встает и на негнущихся ногах выходит за хозяином.

Куроки-сан занята раздачей поручений горничным, но тут же замолкает, видя приближающегося к ней господина Намекадзе. Глаза женщины замечают идущего чуть позади слугу, и губы сжимаются в тонкую линию.

-Хитоми, позови Иори, мне нужно, чтобы он помог мне с наказанием для Учихи,- Саске вздрагивает, услышав слова хозяина. Чувство несправедливости будто бы жжет изнутри.

-Да, господин,- домоправительница коротко кивает и быстрее удаляется.

На конюшне тихо. Запах соломы приятно ползет в нос, но внутри все трясется от страха и нервного напряжения. Айхара-сан молча идет рядом, даже не поворачиваясь в сторону темноволосого юноши с поникшей головой.

-Наверное пятидесяти ударов будет достаточно,- тихо проговаривает светловолосый мужчина, и Саске чуть ли не давится горькой слюной, тут же проступившей на языке.

-Господин…так ведь и запороть можно…- басовитый голос повара кажется расстроенным, но Минато молчит.

Саске видит узкую скамейку в углу, и мороз вновь пробегает по телу. Роняя слезы, он старается не смотреть на доброго мужчину, который должен переступить через себя.

-Ложись,- Иори Айхара указывает на скамью, и юноша медленно подходит. Это кажется просто нереальным. Хочется взять и убежать, но ведь это невозможно…

Осторожно ложась, Саске чувствует, как перехватывает дыхание. Тишина только усиливает внутренние переживания.

-Раздевайся,- приказ звучит уже из уст старшего Намекадзе, и дрожащие руки осторожно опускаются вниз, стаскивая брюки и белье. Резкое прикосновение заставляет вздрогнуть всем телом, и тут же он чувствует, как задирается рубашка на спине.

Тихий вздох за спиной и легкий свист розги рассекает воздух, а в следующее мгновение жалящей болью обрушивается на ягодицы юноши. Сильный удар заставляет все тело напрячься, и Саске с силой стискивает зубы, стараясь не застонать. Секундная пауза, и вновь все мышцы напрягаются до предела. Юноша сильнее впивается руками в деревянную скамью.

Удар за ударом без остановки сыплются на обнаженное тело. Сколько времени прошло? Кажется, что это длится уже целую вечность. Вся спина будто бы объята огнем.

Больше нет сил терпеть, и Учиха жалобно стонет, чувствуя, как лицо заливают слезы. Почему все именно так?

-Тридцать,- тихо выдыхает повар, и Саске сильнее вжимается щекой в шершавую поверхность. Силы уже кончаются. Кажется, что он не сможет вытерпеть еще столько. Жмурясь от заставляющей неметь тело боли, Саске поднимает взгляд на господина Намекадзе,тихо стоявшего в стороне и наблюдающего за экзекуцией. Замечая внимательный, холодный взгляд, Саске тут же отворачивается, чувствуя противную горечь внутри.

Еще несколько ударов, и Айхара-сан опускает руку. Юноша на скамейке все еще плачет и слабо вздрагивает так, будто бы все еще продолжается. На спине и ягодицах кровавыми ниточками выступают вздувшиеся порезы. Розга выпадает из руки мужчины, и он поворачивается в сторону хозяина.

-Отлично, помоги ему и возвращайся к своим обязанностям,- Минато быстро покидает конюшню, так больше и не взглянув на затихшего на скамейке слугу.

Саске чувствует, что готов отключиться, но руки мужчины тянутся к нему и поднимают. Тут же он громко всхлипывает, ощущая, как боль возвращается с новой силой и, кажется, становится еще мучительнее.

-Давай помогу,- повар помогает натянуть одежду, и Саске тихо шипит, чувствуя, как от прикосновений становится еще хуже.

Идти тяжело. Словно он готов потерять сознание. Перед глазами все двоится, и он все еще не может успокоиться. Горничные, идущие навстречу, резко замирают, прижимая ладони ко ртам, видя состояние юноши.

В комнате его медленно опускают на кровать, и Саске тут же закрывает глаза. Хочется спать, но боль все еще сильно обжигает, не давая даже расслабиться.

-Ты полежи,- мужчина осторожно ерошит волосы на голове медленно затихающего Учихи и, последний раз тяжело вздохнув, выходит.

Тихий щелчок двери и в комнате, повисает тишина.

Приглушенные голоса будят утомленного юношу и, тихо застонав, он поднимает тяжелые веки.

За окном уже стемнело, и прислуга готовится ко сну. Осторожные взгляды юношей изучают проснувшегося и теперь уже слабо пытающегося подняться Саске.

-Осторожно,- сбоку появляется серьезный Такуми и, сильнее перехватив за плечи, помогает подняться.

Сжавшись, Саске вновь всхлипывает, и взгляд замечает испуганно смотрящего на него Дайске. Зеленые глаза тут же перемещаются в сторону постели, и юноша начинает тихо переодеваться.

Слабо качаясь, Учиха идет к двери, осторожно придерживаясь за стену.

-Сам дойдешь?- голос за спиной заставляет на миг остановиться.

Молча кивнув, он выходит, двигаясь очень медленно и чувствуя, как рубашка и белье прилипли к подсохшим ранкам.