Зашел… запах плова, жареного мяса… слюна стала скапливаться во рту. Нельзя, потом поем, в другом месте…
– Вы к кому?
– К Салиму-эфенди.
– Как о вас доложить?
– Скажите, от старца из Дагестана.
– Ожидайте…
Уроды. Хотя профессиональные – вон, один у двери теперь пасется. По идее мы теперь вроде как на две руки играем – да не получается у меня доверять им. И наверное, никогда не получится.
Как и у всех, кто там начинал…
Вернулся посланник… молодой, здоровый, небритый. Отъелся на местных харчах… скорее всего он уже тут родился. Почти турок.
– Салим-эфенди спрашивает, нет ли что передать на словах?
– Передай – врата дворца всегда открыты в обе стороны.
Посланник кивает.
– Прошу за мной.
– Ты сам решаешь?
– Салим-эфенди сказал про дворец
Понятно. Послание – напоминание о том, как генерал Чамаев, не последний человек в тарикате Накшбандия – предотвратил уже готовую было начаться войну между чеченскими кланами и узбекской группировкой так называемой «Белой чайхоны». Своим авторитетом и нормами исламского права – он спас жизнь сотен, если не тысяч…
Мы проходим на кухню, полную жара, запахов специй, криков поваров. Проходим дальше – узкий проход….
– Сюда.
Тут двое. Пистолеты у каждого открыто за поясом – в Турции можно купить пистолет, а вот винтовку, даже охотничью – нельзя. Такой вот дурдом.
– Руки подними
– Это гость Салима-эфенди – вмешивается провожатый.
– Без разницы. Руки поднял
Чеченский ОМОН, без сомнения. Бывший, конечно. В республике видимо накосячили – а в Грозном накосячить, это не в Твери, повесили на воротник смертников. Теперь свалили сюда – и тут косячат.
Чужие руки – быстро и профессионально проверяют меня… засадить что ли, с колена? Нельзя, я тут не для этого.
– Проходи.
За грязным проходом и ящиками с апельсинами – кабинет. Ковер, стол, огромный телевизор – на Аль-Джазире без голоса. За столом – болезненно сухой, иранского типа человек – смотрит телевизор, бросает в рот семечки или что тут вместо них. Выделяются короткие, аккуратные «дудаевские» усики – тут так не носят.
– Иди, бача…
За спиной закрывается дверь – но кто-то все-же наблюдает за мной. Этот человек никогда не рискует…
– Салам, Иса.
…
– Я ожидал другого приема. Ведь я передал привет…
– Ты не один из нас. Что надо?
Человека, сидевшего передо мной, звали Иса Таипов, он был из того же тейпа что и Дудаева – Цечой. Уроженец Грозного (его родственники до сих пор живут на Катаяме), он успел еще до войны получить очень неплохое образование – закончить военно-дипломатическую академию. Встав на сторону Дудаева, он стал одним из руководителей чеченской внешней разведки, резидентом в Турции.
Затем власть сменилась, а он – так и остался в Турции. Его родственника захватили в заложники, чтобы заставить его работать на новые власти Чечни – он не стал, а казнить заложника не позволили уже мы.
Затем Таипов нашел нового работодателя – воров в законе. Воры в законе после семидесятых сохранились в основном на Кавказе и в Средней Азии… в свое время воры взятки по сто тысяч платили, лишь бы перевестись из невеселого Белого Лебедя в солнечную Грузию, к честному генералу Эдику Шеварднадзе, и жить в селе, а в колонию лишь ходить отмечаться. Так – кавказские кланы почти монополизировали криминальный мир постсоветского пространства – но потом давление правоохранительных органов заставило уезжать. Немало воров выбрало для проживания теплую Турцию – недорого, тепло, мусульмане с их заскоками не пристают и полно русских лохов и лохушек.
Правда, и неприятности бывают. Недавно, например, на дом одного из воров напали – несколько отморозков, с автоматами. Да и дела на бывшей родине решать как то надо. А с ментами дело иметь стремно. Вот на такие случаи и есть Таипов – он с многими в доле, многое решает, имеет выходы и на Москву, и на Грозный, и на Ростов и на Киев…
– Поговорить.
– Так говори.
– Тогда выключи телевизор…
Иса несколько секунд раздумывает. Потом нарочито лениво тянет руку с пультом.
– Ну?
Я достаю фотографию – у меня их несколько. Распечатал в фотокиоске
– Знаешь ее?
– Нет.
– Теперь знаешь. Она пропала. В Египте. Надо найти. По вашим каналам – братства. Имена надеюсь – не надо называть?
Таипов качает головой
– Так ищи.
– Искать будешь ты Иса. И ты знаешь, почему?
– А ты не переоцениваешь?
– Ничуть. Ты ведь не мне помогать будешь, Иса.
– А кому?
– Себе, Иса, поможешь. Себе.
…
– Вот ты сидишь тут, такой невзъебенно крутой мафиозник. Как в «Клане Сопрано» или «Ворогайте»8 том же. Тебя сходняк на твое место поставил, тебя люди охраняют, тебе доляшку приносят. Ты смотришь по Аль-Джазире, как где-то там города бомбят и смертники подрываются. И думаешь – тебя то это точно не коснется, так?
…
– А вот прикинь – придет сюда Исламское государство. Или в твой родной Грозный. И кто для них ты со своими воровскими регалками и кяфирским образованием? Никто! В лучшем случае – тебя в зиндан посадят и обдерут как липку. В худшем – голову отрубят на площади – прилюдно и под камеры. И сделает это кто-то из твоих бывших людей, которому надоесть жить по джахилии9.
…
– Соображай, Иса. Как раньше – жить уже не выйдет, кончились играшки. Ты или здесь – или там, выбирай. И с умом выбирай. Вот я, например – выбрал, я сижу здесь и с тобой разговариваю, хотя дудаевские в Грозном – немало моих друзей в землю положили. А Исламское государство – они не разговаривают. Они сразу убивают. Или потом, через какое-то время. Но всегда. Всегда убивают…
***
Рейс на Каир – вопреки моему ожиданию был полон. В основном журналисты, летящие как мухи на запах того самого. Один из символов нашего нового века – камера, бесстрастно смотрящая на людские страдания. Мы стали очень много знать – и очень мало делать…
Так как авиакомпания была из мусульманской страны – Иттихад Эйрлайнс – на борту не было спиртного, было только безалкогольное пиво. Балтика кстати – оно популярно далеко за пределами России, в Тегеране его в любом заведении найдешь. Были и знакомые лица… по репортажам из Сирии, с Донбасса – и они то, как то на борт спиртное пронести успели. Сейчас к ним подсели их западные коллеги – враги в суде, друзья в попойке, ничего не меняется. Но меня – это совершенно не интересовало. Я сидел в состоянии каменно-холодной трезвости, укладывал в голове то, что удалось узнать от Исы, и решал, что теперь делать и как полученная информация может помочь в поиске Ирины…
– А что вообще происходит в Египте, Иса? С чего опять все началось?
– Зачем тебе это, ты же не поймешь?
– Да как-нибудь постараюсь. В конце концов, я уж скоро два десятка лет как на Востоке обретаюсь.
– И про братства знаешь?
– Кое-что.
– Ну слушай, что поймешь, то поймешь. Два главных братства в Исламе – Накшбанди и Кадири, в них больше всего шейхов, больше всего мюридов. Но есть и другие.
…
– В Йемене – в течение долгого времени многие принадлежали к зейдизму – это течение ислама, которое вобрало в себя доктрину, как суннизма, так и шиизма, получилось нечто среднее. К зейдизму – принадлежали многие основатели Аль-Каиды10, к нему принадлежал в молодости отец Осамы бен Ладена – потом он перешел в ваххабизм, чтобы не быть чужим в королевском дворце. Среди суфийских орденов, которые формально принадлежат к суннизму – немало тех, кто принимает те или иные шиитские практики, симпатизирует Али – это кубравиты, нурбахшиты, захабиты, хаксары и ниматаллахиты. В свое время – Египет был под властью шиитов, есть люди, которые это помнят. Есть те, кто разочаровался в Братьях-Мусульманах, которые контролируют основные мечети и духовные университеты Египта. Братья-мусульмане понимают, что все больше сторонников отворачивается от них – и готовы на крайние меры. Идет борьба за шейхов племен, потому что у них есть племенное ополчение. Раньше Мубарак им приплачивал за то, что они поддерживают порядок. Теперь им никто не платит и они недовольны – зарабатывают, как могут, в том числе и похищениями. Но и этот источник иссякает. Денег больше нет. Если племенное ополчение зайдет в города и примкнет к протестующим – кровь рекой польется.
