– Охренеть! Как вы до жизни такой дошли?

– Даже не знаю. Слушай, подпол, ты со своими придурками сначала разберись! Такие, как этот Черкесов только один вред стране приносят. Ищет, гондон, диссиду и затем прессует, вместо того чтобы с сынками и дочками местных бонз работать, с теми, кто потом страну продаст.

– Вижу, что достал он тебя конкретно. Степа, я, конечно, постараюсь тебе помочь, но все разом не обещаю. Больно уж ты глубоко внедрился в некоторые местные сферы жизни.

– Это ты про что?

– Знакомства твои и Надежды. И среди ваших ты выбираешь не самых простых людей. Степа, ты в курсе, что твой Истомин генералу Черкесову чуть морду не набил, что перевод того сюда в Москву как-то с этим связан?

– Офигеть!

  Степан потер руками лицо, оно уже согрелось в теплоте автомобиля.

– И местные кадры. Ладно Рашко и Шукшин, так еще и с Высоцким да Окуджавой умудрился сойтись.

– Так они легендарные в наше время личности. Как я мог отказаться?

– Ну да. Хотя и супруга у тебя непростая. Шерочка с машерочкой.

– Так, подожди. Её не трогать! И, кстати, откуда ты все это про нас знаешь?

– Интересуюсь время от времени, я же к общей базе попаданцев имею доступ, – ехидно улыбнулся Полынин. – Надежда твоя свет, Петровна, вообще, женщина занимательная. Любо-дорого наблюдать, как она иноземцев клятых прессует. Её бы методам да нашим министерским поучиться.

 Холмогорцев посмотрел в абсолютно искренние глаза бывшего куратора и спросил.

– Ты свободен сейчас, хочешь Надю увидеть?

– Еще спрашиваешь! Быстро домчимся.

  Полынин завел мотор и вальяжно вкатил в автомобильный поток. «Волга» по местным меркам машина внушительная, а именно эта модель еще немного больше.

Пусть Москве семидесятых и было далеко до столицы будущего в плане количества автомобилей, но и здесь на дорогах царило весьма оживленное движение, затрудняемое отсутствием развязок, глупо и не туда поставленными знаками, и светофорами. Подполковник вел "Волгу" уверенно, город знал.

– Откуда такая машина? Эту модель ведь начали совсем недавно выпускать.

– От работы. Или ты думаешь, что подполковники КГБ много получают? Я ведь целыми днями туда-сюда мотаюсь, полдня в машине почитай провожу. Эта модель с форсированным двигателем и спецсвязью. Прообраз вашей сотовой.

  Холмогорцев и так видел, что машина непростая. Современная на этот час панель управления, кожа, отличный пластик и расположение всего…ну как в хорошей иномарке. Тут явно «Мерседес» постарался!

– Чем занимаешься, если не секрет?

– Да все вами, люди из несладкого будущего! Но сейчас больше бумажками. Столько навалили, ворох информации, что переваривать не успеваем. Только каталогизацию закончили.

  Холмогорцев молча кивнул. И в самом деле, дел в этой сфере наверняка невпроворот! Он уже представлял, сколько они всего скопом на местную администрацию вывалили. Тут и просто разгребать упрёшься, а ведь изо всего еще надо вынуть рациональное зерно и испробовать на деле. Он не сразу понял, что они уже едут по Горьковской, хотя он не сказал Кириллу адрес. Тот же хитро на молчаливый вопрос улыбнулся. Гэбня, что сказать!

  После последнего показа, сопровождавшегося несколькими скандалами, в доме «Моды будущего» усилили охрану и даже поставили вертушки. Степан уже было повернул к внутреннему телефону, чтобы вызвать Надю, как Полынин подхватил его под локоть и потащил за собой. Строгое лицо вахтера тут же вытянулось в подобии подобострастия, когда тот разглядел корочку подполковника. Он тут же кивнул охраннику в будке, и вертушка закрутилась свободно.

  Холмогорцев был уверен, что охрана и его запомнила «на всякий пожарный случай» и будет теперь пропускать беспрекословно. Такие вот завитки современной советской действительности. Власть давно не давит смертельным прессом, но в подкорках это чувство страха так и осталось. Эх, ребята, опасность оказалась совсем не там, где ждали, а внутри нас.

  Он большими пружинистыми шагами понесся, прыгая через ступеньку, наверх. Полынин не отставал, хотя малость запыхался. Понятно, все больше по кабинетам и ковровым дорожкам коридоров ошиваемся. Бывший куратор как будто уловил его мысль и молча пожал плечами. Такова жизнь.

  Надежды на месте не оказалось, и пока Холмогорцев с Полыниным попивали чаёк в компании молодых и незамужних девиц отдела показа, она оказывается бегала по магазинам. Степан увидел её плащ через полупрозрачную стену и тут же выскочил наружу.

– Ты откуда здесь? Держи сумки! – моментально среагировала женщина. Запрячь мужчину – святое дело! – Поставь их туда. Представляешь, целый час по очередям. Новинку выкинули, мне по знакомству девчата из отдела сказали, но все равно постоять пришлось! Сейчас там очередь будет на километр.

  Холмогорцев тут же сунул любопытный нос в одну из сумок. Она была с застежкой и могла увеличиваться, и сейчас была полностью наполнена небольшими коробочками.

– Средство для женской гигиены «Ромашка». Торговая марка Libresse, совместно с Швецией производят. Тебе куда столько?

– Степан, – осуждающий взгляд жены тут же заставил мужчину хлопнуть себя по лбу. Это же самое страшное и неприятное впечатление женщин из будущего от советской действительности. Каково им в одночасье остаться без прокладок, тампонов и прочих ништяков цветущей потребительской цивилизации. И при этом знать, что на загнивающем Западе это все давно существует.

– Сподобились, значит.

  Полынин был на редкость для работников его конторы тактичен. Дал время поговорить и Надежде прихорошиться. Поход в советский магазин всегда утомителен и затратен для нервной системы. Пусть даже за год в торговых сетях и начались незаметные перемены, но до изобилия будущего еще было далеко. Глаза Ягужинской расширились.

– Кирилл, какими судьбами?

– Да вот, оказией! – все-таки хитро выделанный товарищ подполковник. Невесть откуда в его руках появилась коробка любимых Надеждой конфет. Он что, их в машине на всякий случай возит?

– Спасибо большое, – Надя всплеснула руками и тут же радостно засуетилась. – Сейчас, мальчики, кофейку организуем.

  Надя выбежала в дверь, а Степан перехватил задумчивый взгляд Полынина. Да он никак к его жене неровно дышит? Хотя нет, это просто любование красивой дамой. Гэбист всегда был галантен до невозможности. И откуда только такое воспитание? Хотя да, он же говорил, что его в органы на укрепление призвали. Наверняка пресловутая «Анкета» до этого не подходила, но когда загребают скопом, то особо не спрашивают.

 Мило щебеча, Ягужинская начала раскладывать средства гигиены по большим пакетам. Их завезли в фирму во время показа в подарок иностранцы, и те сами стали для многочисленных поставщиков лучшими подарками. Офигеть, кусок полиэтилена здесь ценится как бутылка хорошего коньяка! Видимо, Полынин своим острым взглядом успел заметить, что это за коробочки, потому что густо покраснел. Не привыкли в этом времени к циничности подобного жизненного вопроса. Надежда это тут же заметила и начала нарочито раскладывать все купленное на столе.

– Мне нужно еще своим девчонкам передать, – прокомментировала она процесс и бросила ехидный взгляд в сторону гэбиста. – Что так смотрите, Кирилл Тимофеевич? Наконец-то советская власть сподобилась сделать хоть что-то для женщин. Я и понятия не имела, как наши мамы и бабушки мучились! Ну а вы, советские начальники, соорудили праздник Восьмого марта, ввели равноправие, а об элементарном не позаботились. Эх, мужчины!

  Если Степан наблюдал за импровизированной выволочкой с легкой улыбкой, то Кирилл не знал, куда девать глаза.

   Спас положение приход Сонечки, яркой и сочной в прелестях, брюнетки, которая была помощницей Ягужинской. Та уже смела к этому времени со стола все лишнее, и Соня поставила туда поднос с кофейником, чашками и всем полагающимся. Девушка красивая, с длинными стройными ногами, нарочно открытыми короткой юбкой по «самое не могу», она явно играла на подполковника, ухаживая за ним отдельно и при этом низко нагибаясь. Степан не видел, но был уверен, что Кириллу показали все «наглядно и неформально». То-то он так запыхтел.