– Это не страшно, – черное лицо охранника озарила белозубая улыбка. – Я уже привык быть тенью хозяина.

– Ты стал тенью Камиля в этом мире, – нахмурился Раджаб. – Но ведь для тебя, или с тебя, была создана отдельная маска? – продолжил, увидев, как кивнул Кадир. – Расскажи, кем ты был в Махтанбаде? Что ты вспомнил, воспользовавшись артефактом?

– Ничего, – горько вздохнул охранник. – Я помню вкус тёплого материнского молока. Помню зелень джунглей и обжигающий жар пустыни. Помню взгляд незнакомки, прижимающей меня к груди, – умолк, словно ушел в себя.

– Дальше! – поторопил капитан. – Что было дальше?!

– Я не знаю, – пожал плечами Кадир. – Дальнейшие воспоминания относятся к этому миру. К сиротскому дому, где мне пришлось выживать среди таких же брошенных мальчишек. К постоянному чувству голода. К поискам пищи, выброшенной в урны на пляже. Вобщем, ничего из того, что хотелось бы сберечь в памяти. И так было до того дня, когда меня нашла моя приемная мать. Нашла замерзающим на пустынном пляже. Нашла и забрала в свой дом. Матушка и посоветовала мне наняться охранником к нашему доброму хозяину. И я всегда буду благодарен вам, капитан, что выбрали именно меня из нескольких десятков претендентов.

Раджаб вспомнил тот день, когда в одном из прибрежных кафе он назначил встречу с несколькими мужчинами, желающими поступить на службу в охрану судовладельца. Он не мог понять тогда и не понимал до последнего времени, почему отдал предпочтение совсем юному чернокожему претенденту. Ведь были мужчины и постарше и мускулистее. Те, кто прошел выучку и принимал участие в боевых действиях.

Капитан решил, что именно сейчас все становится на свои места:

– Мне кажется, я знаю, кто ты! – воскликнул, глядя в глаза Кадира. – Но не стану забегать вперед! Вначале, нужно встретиться с твоей приемной матерью.

Охранник кивнул, принимая сказанное к сведению и не думая оспаривать. Раджаб тем временем продолжил:

– Нужно пройтись по каютам и собрать маски. К моменту пробуждения Камиля, они должны быть в сейфе.

Кадир покачал головой:

– Не думаю, что получится. Что кто-то захочет добровольно отдать кусочек своей плоти. Хоть я ничего и не помню сам, но Газван рассказал о том, что произошло в подземелье дворца падишаха. Эти маски не просто слепок с лица жителей Махтанбада. Они словно срезанный тонкий слой кожи. Часть тела, хранящая память о том, кто ты есть. О времени, прожитом в городе, расположенном в сердце пустыни.

– Ты слишком умен для простого охранника, – отчего-то поморщился Раджаб. – Но я вынужден признать твою правоту. Тем более что Камиль может и не вспомнить ни о масках, ни об их количестве, – погрустнел, вспомнив в каком состоянии оставил друга. – Мне нужно спуститься в каюту судовладельца, – пробормотал, словно желая сгладить неловкость. – Как позвать второго помощника? Наши переговорные устройства пропали, а включать общее оповещение мне не хотелось бы.

– Газван уже спешит на мостик! – сообщил охранник. – Каждый из нас, оставшихся, знает, если в нем возникнет нужда. Для этого не нужны переговорные устройства.

Едва Кадир закончил говорить, как вошел второй помощник:

– Я буду здесь до вашего возвращения, капитан, – сообщил, глядя в иллюминатор полными слёз глазами.

Раджаб понял, что из попытки успокоить Мессалину ничего не получилось, вздохнул, не желая травить душу Газвана неуместными вопросами, и заспешил вниз по трапу к каюте друга.

В момент возвращения Раджаба владелец яхты уже проснулся.

Камиль сидел в кресле и задумчиво рассматривал пустой бокал, оставленный другом на столе. Его руки были сложены на груди. Взгляд, спокойный и незамутненный хоть какой-то мыслью, пугал своей пустотой. У капитана сложилось впечатление, что его друг чего-то ждет. Но вот чего именно, не знал сам.

– Ты отдохнул, Камиль? – Раджаб неторопливо приблизился. – Как ты себя чувствуешь? Тебя ничто не беспокоит?

– Все в порядке, – судовладелец отвел взгляд от пустой емкости. – Немного мучает жажда.

– Запас воды хранится здесь, – Раджаб снова достал бутылку из бара. – Стаканы и бокалы – здесь, – открыл шкафчик, где висели на специальном приспособлении перевернутые бокалы, а в ячейках стояли стаканы. – Открыть можно вот этим ключом, – взял декапс с инкрустированной перламутром ручкой, протянул бокал и бутылку Камилю: – Это очень просто. Попробуй!

Пробка отлетела в сторону. Минеральная вода с шипением полилась в бокал. Раджаб вздохнул с облегчением. Мышечная память не покинула друга! И это было здорово! Потому как, в понимании капитана, именно это могло стать первым шагом к возвращению воспоминания о том, кем является Камиль. Возвращения для самого падишаха, конечно.

Не желая терять понапрасну время, воодушевленный крохотным шажком из пучины забвения, Раджаб решил двинуться дальше:

– Ты вспомнил хоть что-то о Махтанбаде? Или, может быть, о Торса-ле-Мар? О городах, где мы родились и выросли?

– Ты, тот, кто назвался моим другом, сказал глупость, – весело усмехнулся Камиль. – Никто не может родиться сразу в двух городах! – насмешливо смотрел на капитана «Марии». – Будь добр, выбери что-то одно.

«Хвала духам пустыни! – обрадовался Раджаб. – «Камиль сохранил способность логически мыслить!» – но тотчас снова опечалился: «Но память к нему не вернулась. Ну что же, надежду терять я не стану, но и торопить, подстёгивать друга, дать ему понять, что что-то не так – не стоит».

– Да, что-то я перепутал, – заулыбался в ответ Раджаб. – Конечно, мы родились в Торса-ле-Мар! А в Махтанбаде побывали значительно позже! Но город в пустыне так понравился нам обоим, что решили назвать его вторым домом.

– Как странно, – пробормотал Камиль. – Я ничего этого не помню. Почему со мной случилось подобное?! – посмотрел на капитана в упор.

Раджаб на секунду задумался. Но тут же нашел выход из щекотливого положения:

– Ты упал в трюме! И ударился головой об палубу. Наверное, задел виском угол металлического ящика, что и привело к временному, – (выделил голосом последнее слово), – провалу в памяти. Все восстановится! А пока, я помогу тебе.

– Поможешь? – удивился Камиль, – но в чем? У меня есть какие-то обязанности, о которых я забыл? И ты решил рассказать мне о них? Не думаю, что смогу их выполнять.

– Ты владелец яхты, – Раджаб едва сдержал горестный вздох, рвущийся наружу. – Когда мы в море – у тебя нет никаких обязанностей, разве что веселиться с гостями. Твоя работа начнется после возвращения в Торса-ле-Мар. А это произойдет еще не скоро.

Капитан и сам не понял, откуда взялась уверенность, что в Торса-ле-Мар они попадут не скоро. Учитывая скорость хода яхты, переход до родного порта займет от силы неделю. И это при условии, что им снова придётся зайти на Зеленые острова, дабы пополнить запасы воды и продовольствия.

«К черту острова фэйров!» – решил Раджаб. – «Воды и пищи вполне достаточно для оставшихся на борту тринадцать человек! Потому как только в Торса-ле-Мар мы сможем получить ответы на волнующие нас вопросы! И для начала, мне нужно встретиться с поставщиком оружия и как-то объяснить тот факт, что груз исчез и о его сегодняшнем местонахождении мы не имеем ни малейшего понятия!»

– Я бы перекусил, – прервал затянувшееся молчание Камиль.

Раджаб, в который раз погрузившийся в свои мысли, вздрогнул:

– Хорошо. Я сейчас вызову стюарда и велю ему принести что-то в каюту.

– Нет, – возразил владелец яхты. – Я хочу отобедать среди пассажиров этого великолепного судна, которое, как ты сам сказал, принадлежит мне!

– Не думаю, что это хорошая идея, – Раджаб порадовался тому, что Камиль вряд ли вспомнит свой буйный характер и нетерпимость к чужому мнению. Особенно, навязываемому вопреки его желанию. – Гости «Марии» только недавно поели. Принуждать их к трапезе ради твоего удовольствия – будет неправильно.

О том, что он решил вначале самостоятельно встретиться и поговорить со всеми, что остался на яхте, Раджаб не упомянул. Лишний раз ставить друга в неловкое положение капитан не хотел.