— Хорошо, поехали, но обещай мне, что скажешь нашему ребенку, кто его отец.

— Идёт, — я воодушевился.

Дорогу до загородного дома Спенсеров я не раз видел в своих видениях и снах. Тяжёлая дверь подвала не сразу поддалась, видимо ещё давно никто не открывал.

Хвосты располагались по периметру в больших сосудах. Рядом с каждым на подставке стояла баночка с клыками и глазами. А вот и он. Я коснулся руками стёкла. Кривой срез, но хвост все такой же красивый и мощный. Его мне не хватает. Мои клыки.

— Посмотрел? — Макс стоял за мной. Он приобнял меня сзади.

— Руки убери.

После такой экскурсии я был окончательно разбит. День был слишком насыщен для беременного омеги. Макс предложил отвезти меня домой, но я отказался, мне было не приятно его общество.

Дорога домой меня в конец измотала. От ужина я отказался, что обеспокоило Уоррена. Он вообще был последнее время очень нервозным и просто изводил Джона своими капризами. Я наблюдал за всем происходящим и лишь сочувствовал дяде. К родам из Филадельфии должен был вернуться папа. Я его ждал, особенно сейчас. Он ничего не знал про Эзру, мою беременность. Это должно было стать для него сюрпризом. Они уехали с отцом пять лет назад. Этого требовала их работа и нежелание папы вновь становиться инкубатором. В Филадельфии нагов практически не было, и он мог спокойно заниматься любимым делом.

Я жутко устал. Очень хотелось спать, но этому не суждено было случиться. Ночью начались схватки. Бедный Уоррен хоть и имел опыт, но каждый раз тяжело переживал их.

— Господи, как это больно, — причитал омега, пока я помогал ему спуститься по лестнице.

— Уоррен, это твои девятые роды. Все пройдёт отлично.

Я вывел омегу на улицу. Джон уже завёл машину. Он решился везти его в больницу. Рожать дома было опасно, ведь возраст омеги был уже близок к преклонному, хоть он и выглядел намного моложе.

Мы с Дарреном поехали следом. Почти всю дорогу я проспал. Меня подташнивало от запаха бензина или от беременности, не знаю. Неприятные ощущения.

Уже в палате пока омегу готовили к родам, Уоррен нес всякий бред. Он просил проследить за Джоном, если что и позаботиться о ребенке. Он то и дело стонал и не мог лежать в одном положении.

Джон присутствовал при родах. Для меня время ожидания казалось мучительно долгим. Родил он к утру. К этому времени Даррен уже уехал домой к отцу, и я остался один. Джон вышел взволнованный, но довольный.

— Представляешь, мне сразу дали взять его на руки. Он такой маленький и худой, а я говорил ему больше есть и гулять на свежем воздухе и…, — я слушал его восхищенную речь, а сам чувствовал, что проваливаюсь в сон.

— Киран! Киран! — Джон потряс меня за плечо. — Пойдем, я отвезу тебя домой. Ты и так очень устал. Прости, что Уоррен заставил тебя ехать с нами. Тебе следовало остаться дома. Пойдём.

Альфа помог мне встать. От всех его рассказов у меня самого заболела поясница. Джон аккуратно взял меня под руку и повёл к выходу. Он уложил меня на заднее сиденье машины, и я моментально заснул.

========== Часть 21. Месть ==========

Уоррен тяжело переносил постродовой период. Он просто лежал, мог проспать весь день. К ребёнку подходил редко. Поэтому с новорожденным почти все время проводил я или Джон. Возня с новорожденным доставляла мне удовольствие, но я невольно вспоминал то время, когда остался с ребёнком на руках. Один. Конечно поддержка друзей из приюта была вполне ощутима, но хотелось домашнего тепла и уюта.

Одновременно с рождением Микки стало хуже Дастину. Мы чувствовали, что это конец, что он умирает, но Даррену об этом никто не решался сказать. Омега слабел с каждым днём. В конце концов мы приняли решение отвезти его в больницу, где Дастин и умер. Он страшно не хотел оставаться там, но у Даррена все ещё была надежда, что ему помогут. Потеря единственного родного человека выбила альфу из колеи, да и моя загруженность с помощью Уоррену не позволяла теперь часто навещать Эзру. Но я все равно звонил Тому и узнавал, как он. Наш сын. Получилось так, что у омеги теперь два папы. Хотя, я не претендовал на эту роль. Томас вырастил его. И на мой взгляд, сделал это достойно. У Эзры был мой харктер, поэтому пришлось ему не сладко.

***

Трагедия Даррена на время отняла его у меня. Я был на похоронах его отца. Мне хотелось поддержать его, но я совершенно не знал, как это сделать. Отец был единственным родным человеком, больше родственников у альфы не было, хотя он давно считал своей семьёй и Кирана, и его дядей.

Я все также был вынужден ходить в школу, но с Джесси и Бредом сталкивался лишь на занятиях. Наши родители смогли договориться. Мне было все равно, главное, чтобы они не подходили ко мне. Даррен не смог меня забирать, я все понимал. В последние мои приезды он явно был не трезв, поэтому я решил не беспокоить его пока.

Школьная столова. Я не любил проводить много времени здесь. Слишком много чужих глаз, все тех же косых взглядов. Последнее время я сидел в самой тихой компании или один, если была такая возможность.

Спокойного завтрака в этот раз не получилось. Ко мне подсел Джесси. От неожиданности я тут же встал, бросив все на столе, и хотел уйти, но не успел.

— Минуточку внимания, — снова его противный голос, он огласил почти все помещение. Все затихли.- Я хочу публично принести извинения моему однокласснику.

Я напрягся и ждал подвоха.

— Также я хочу заявить, что Эзра Спенсер сын потаскухи, конченный ублюдок, дающий всем, кто бы его не попросил.

От услышанного мне стало плохо. Нет, я не начал рыдать или биться в истерике. Во мне кипела ненависть.

— Он настолько омерзителен, что даже родной отец бросил его!

Дальше он не продолжил. Я подскочил к этой твари и вцепился в его шею клыками. Дежурный преподаватель, отходивший из зала, поспешил к нам, но я и не думал разжимать челюсть. Яда не было, слишком перенерваничал. Меня оторвали от омеги.

— Кто ты, чёрт возьми! — орал Джесси, зажимая шею, по которой вниз текли струйки крови.

— Ты сдохнешь! — пара альф и дежурный преподаватель пытались оттащить меня. Вертикальные зрачки и клыки все в крови. — Ты сдохнешь! Ты! Сдохнешь!

Меня выволокли из зала и потащили к медицинскому кабинету. К этому моменту я спрятал свои змеиные атрибуты, но истерика не прекратилась. Джесси занялся школьный врач. Напоив меня успокоительным, Мистер Кольман, директор, позвонил папе. Я сидел на кушетке и все тихо повторял:

— Ты сдохнешь. Сдохнешь.

Папа приехал быстро, хотя в это время он обычно забирал Бена с занятий. Он был вноваь обеспокоен. Я же, придя в себя, теперь чувствовал стыд. После непродолжительной беседы с директором, мы смогли отправиться домой.

Уже в машине папа решился спросить:

— Что случилось? — его голос не был строгим, он не был разозлен. Папа лишь волновался.

— Прости меня.

— Ничего, но Бену приходится нас ждать. Сейчас заедем за ним и домой.

Он улыбнулся. Я любил его улыбку, добрую и ласковую.

— Можно я съезжу к Кирану?

— Дорогой, сейчас не самое лучшее время.

— Понятно, — я опустил голову.

— Если тебя что-то тревожит, то ты можешь рассказать мне.

Я взглянул в его глаза. Он выглядел уставшим.

— Все в порядке. Я справлюсь.

Мы подъехали к коррекционной школе. Школе дураков, как ещё называли у нас. Меня это выводило из себя. Я редко рассказывал кому-то о своём брате, боясь насмешек.

Почти неделю меня регулярно вызывали к директору. Все слышали, что Джесси меня оскорбил, но кусать его конечно я права не имел. Пришлось извиниться перед ним и его семьёй. Омега довольно улыбался. А вот мне было не до радости. Характер укуса заинтересовал не только медиков. Я слишком открыто показал свою сущность. То, что должно быть спрятанно от людей и теперь мне нужно замести следы. Если с преподавателями и другими учениками я смог воспользоваться гипнозом, то с Джесси вариант не прошёл. Тогда мне нужно было бы промыть мозги всем, и его родителям, и врачам больницы, куда он обратился.