Омега находил в тяжелом психологически состоянии отчаяния. Он молчал. Почти все время находился в палате один. Он спал или сидел, опустив голубые глаза, в пол, думая о чем-то своем, что было недоступно окружающим.

Иногда приходили ребята и Рыжий. Антон в часы своего посещения пытался вывезти друга на улицу в кресле. Много рассказывал о том, что происходит дома, но старался оградить его от своих проблем, которые росли, как снежный ком, катившейся под гору. Заславский, беременность, негодующий отец и грядущее собрание у сына, на которое у Антона не хватало ни моральных, ни физических сил. Омега устал. Это было заметно по его общему состоянию. Казалось, что Антон сильно похудел, побледнел, потухший взгляд, он мало ел и не переносил различные запахи. Особенно его сводил с ума запах Рыжего, поэтому с ним омега старался пересекаться как можно реже, а все вопросы решать по телефону.

В тот день у Заславского он упал в обморок и сильно ударился головой.

Альфу это ничуть не напугало, но доставило хлопот и беспокойства. Тут же он потащил Антона к врачу. Омега не сопротивлялся. Он уже посещал специалиста в местной поликлинике, туда и попросил Михаила его отвезти. За деньги врач принял их быстро, но за время ожидания Антону успело стать еще несколько раз плохо.

— С Глебом тоже самое было? — настороженно спросил Заславский, стоя в уборной и подавая омеге салфетки.

— Нет. Семь лет назад все было попроще.

— Пойдем, твоя очередь.

Причину обмороков установили сразу: омега голодал. Последнее время его мутило даже от запаха еды, а в совокупности с душным помещением и резким подъёмом с места вызвало потерю сознания.

Врач читал долгую нотацию альфе, ругая Заславского за невнимательность к своему омеге.

— За ним нужен уход и присмотр. Беременность непростая. Омега возрастной, — врач обратила к Михаилу, — Но плюс в том, что у вас уже есть ребенок.

Для Антона все было как в тумане. Выйдя из поликлиники, он первым делом взялся за пачку сигарет. Антон прикурил, сжимая между трясущимися пальцами сигарету. Альфа не сказал ни слова омеге. Он лишь предложил подвезти Антона домой. Омега не стал отказываться.

Квартира в панельной девятиэтажке, где жили проститутки напрочь пропахла сигаретным дымом. Михаил отказался заходить. Он лишь схватил за руку Антона и серьезно проговорил:

— Ты должен заботиться о себе, и нам нужно прекратить наши встречи. С финансовой стороной я помогу, но не более.

Антона фраза Заславского задела за живое, хоть он и сам предлагал альфе расстаться. Омега вырвал руку и проскочил в дверь. Он прислонился к ней спиной и медленно сполз на пол, кусая губы, сдерживая нарастающую истерику безысходности. Что-то пошло не так. Его планы были перевернуты с ног на голову одним неверным словом. Но каким? Антон не понимал. Оставалось только сходить с ума от неизвестности или бежать от нее.

========== Часть 6 ==========

Антон спешно собирал вещи, выбрасывая все из шкафа прямо на пол. Он плакал, бился в настоящей истерике, кричал. Парни из соседней комнаты просто боялись войти к нему. Звук разбитого стекла. На пол полетели осколки зеркала. Антон сел, держась за порезанные руки.

Он стал стирать с глаз слезы.

Еще полчаса безучастного состояния транса. Антон сидел на полу в крови и курил одну сигарету за другой. Нужно было продолжить собирать вещи. Он все еще не решался встать. Кружилась голова и подташнивало. Наконец Антон взял себя в руки.

Омега понял, что слезы ему не помогут. Нужно быть сильнее, но пока единственным выходом он видел побег в Ярославль. Антон хотел убежать от проблем.

Он неуверенно набрал знакомый номер телефона.

— Пап.

В ответ тишина.

— Я вернусь.

Одно слово. Разговор не сложился и закончился, не начавшись. Антон спрятал сумку под кровать, ведь о своем поспешном отъезде он никому не собирался говорить.

***

Павел не находил себе места. Ужасные мысли лезли в голову. В добавок косые взгляды медперсонала.

Молодой интересный интерн, приставленный дабы тренироваться на не столь важном пациенте. Альфа по началу проявил интерес к Павлу, но затем ему, видимо, рассказали с кем он имеет дело.

В очередной раз осматривая омегу, парень решился на беседу:

— И давно ты так?

— Как?

— На панели?

— Года четыре. Может меньше, — безразлично произнес Павел.

— А родители?

— Я сбежал из дома.

— И никто не ищет?

Альфа неаккуратно задел омегу внутри. Павел дернулся и выдал негромкое «Ау».

— Терпи. Так что насчет родственников? Тот альфа, что дежурил у твоей палаты днем и ночью явно не брат и не отец. На высоком, что гуляет с тобой, большими буквами высвечивается «шлюха». Да и на тебе тоже. Бросали бы вы. Сидите на своем дне в ожидании чуда. Или вам нравится быть дырой для слива?

Павлу разговор был не приятен. Он не стал отвечать на оскорбления альфы, но внутри все затрепетало.

— Чего молчишь-то?

— Мне не приятно.

— Мне тоже.

— Это не этично.

— Кто бы говорил!

Павел нахмурился. Он свел ноги и, встав, отошел дальше от альфы. На глазах были слезы и ком в горле не давал вздохнуть.

— Мой друг от таких, как вы, заразился ВИЧем и покончил с собой.

— Я тут причем?

— Ни при чем. Но ты распространяешь заразу. Наверняка у тебя и альфа есть, который ничего не знает?

— У меня был альфа, но он погиб.

— Повезло ему.

Альфа закончил что-то записывать и, издевательски пожелав удачного дня, ушел.

Омега был опустошён. За что ему такое отношение. Ласковый и добрый Павел воспринимал все близко к сердцу. Бордель закалил его, но не настолько сильно, что стерпеть оскорбления нормальных по меркам омеги людей.

Сейчас он вспомнил своего альфу. Вновь заболело сердце и слезы сами потекли из глаз. Он захотел оказаться в родных объятиях, почувствовать запах родного тела. Все это осталось в прошлом где-то далеко, как несбывшаяся мечта. Тут же воспоминание о ребенке и о том, что он никому не нужен. Все это убивало Павла изнутри. Горечь разъедала. Был один выход воплотить все в жизнь.

Павел быстро накинул на себя кофту. Май был на удивление прохладным. Омега, прячась, поднимался по лестнице на последний этаж. Крыша здания была покрыта свежими лужами. Павел подошел к краю и посмотрел вниз. Омега боялся высоты, но почему-то именно сейчас захотелось в нее окунуться. Он долго и сильно плакал стоя у бортика, не решаясь перелезть. Крыша большого здания и ветер. Такой легкий и свободный. Павлу не хватало простора всю его жизнь. Парня держали в железных тисках.

Родители прочили ему светлое будущее. Школа с отличием, поступление в колледж и красный диплом, престижный вуз впереди. Ни минуты свободного времени, поэтому появление в жизни омеги альфы было настоящим чудом. Все были против их отношений. Именно поэтому родители альфы отправили его в армию. Думали, что у сына перегорит, но нет. Все кончилось гораздо трагично.

Павел редко думал о самоубийстве, но все же такие мысли в голову ему приходили. Желание закончить все и сразу. Он не боялся боли, он боялся лишь греха.

Наконец Павел решился. Он быстро перелез через ограждение и подошел к краю. Омега все еще не был уверен. Он смотрел вниз. Голова немного кружилась и ноги сами собой подкашивались. Один шаг и все закончится.

***

Антон решил не тянуть с отъездом. Дорога на вокзал оказалась для него не простой. Беременность протекала странно. Он прекрасно помнил, как ни о чем не задумывался и практически не ограничивал себя в передвижении, когда носил Глеба. Сейчас же его мучали боли, которое давали отголоски во все внутренние органы, постоянная сонливость. Даже лежа последний раз под Заславским, в голове было одно желание-спать. Как ни странно единственной «аномалией» было полное отсутствие аппетита. Антон мучил себя голодом и буквально высыхал.

Омега стоял в очереди в кассу. Казалось, что время идет ужасно долго. Было время еще подумать. По пути на вокзал несколько раз приходила мысль сделать аборт и остаться в Москве. Ему нравилось жить в большом городе с большими возможностями и даже нравилось то, чем он занимается.