Мигом промчавшись в ординаторскую, Кирилл поспешил опуститься на диван. Душевную боль смогла заглушить только физическая. Болело все тело, но в особенности правый бок. Омега принял таблетку обезболивающего, даже не запив ее.

Он как во сне накинул на себя халат и пошел в сторону своего кабинета. Сегодня он решил остаться в приёмном. Состояние жуткой усталости и волнения не отпускали его. Конец дня наступил очень быстро, несмотря на все тяготы.

Кирилл сел заполнять карты. Перед глазами все плыло, даже очки не помогали.

Омега обессиленно положил голову на стол. Начинало мутить. Кирилл все списывал на возможное сотрясение, которое могло возникнуть, когда Михаил бил его.

В носу стоял запах омеги. Он никак не мог вспомнить имя, но это был тот самый парень, который был с Антоном в больнице.

Он был явно беременным. Ранние сроки. Выглядел омега уже по-другому. Он не был шлюхой, он был хорошо одет, да и машина не из дешевых.

Павел… Кирилл вспомнил его имя. Закончив с работой, он начал собираться. Стало не по себе. Ехать домой не хотелось, хотя усталость накопилась жуткая. Омега опустился на стул. Он не мог никуда идти. Впервые за эти месяцы Кирилл решился позвонить Михаилу. Он долго держал вызов. Наконец он услышал недовольный голос альфы на том конце.

Кирилл сбросил. Он не хотел нарываться на грубость и злость Михаила. Немного подождав и успокоившись, омега достал ключи от машины и спустился вниз.

— Кирилл, — окликнули его сзади, — Задержись, там беременного после ДТП везут. Состояние нестабильное.

Омега улыбнулся. Он медленно пошел к лифту. Заболел бок. Стиснув зубы, Кирилл вернулся в отделение. Вечер обещал быть тяжелым.

***

Павел пришел на тоже самое место в переходе, где почти месяц назад он встретил Максима. Омега был там. Он сидел на полу, а рядом был мальчик, который нескладно пытался играл на флейте.

Максим спал. Пересилив себя, Паша все же подошел к ним. Он присел на корточки перед Максом и осторожно толкнул его в плечо. Парень испуганно открыл глаза. Увидеть Павла он явно не ожидал. Мальчик перестал играть на флейте и, нахмурившись, посмотрел на омегу.

— Паша, — проговорил Максим. Губы пересохли. Глаза были совсем мутные. На лице были шрамы и царапины, губы опухли, местами на них появились болячки.

— Поехали со мной, — взволнованный Павел протянул руку и погладил омегу по лицу.

— Поехали…, — в глазах Макса появилась надежда. Он давно мечтал о том, чтобы кто-нибудь близкий и родной его забрал в дом. Пригрел, хотя бы на время.

— Он никуда с вами не пойдет! — вдруг прокричал мальчик.

— Все в порядке. Я вернусь.- Макс улыбнулся парнишке, оставляя его одного дальше играл на флейте.

Кое-как поднявшись наверх, Павел усадил Максима рядом в машину. Они тронулись. Омеги долго молчали.

— Хорошая машина, — прервал тишину Макс, — А что с передом?

— Въехал в одного упрямого барана. Больше часа разбирались, кто виноват. Расскажи о себе, Максим. Что с тобой случилось?

— Отморозил. Упал на трассе. Несколько операций. От меня тогда все отказались. Я попал в интернат, который затем благополучно закрылся. Так вот пришлось жить на улице.

— Печально. Значит пришлось завязать?

— Восемь лет уже. Может о тебе?

— Давай приедем, и я все тебе расскажу.

Павел привез омегу к себе домой. Он любезно помог Максу раздеться. Все его вещи Паша тут же выбросил. Омега никак не отреагировал на такой выпад друга.

— Проходи в комнату, — крикнул Павел, уходя в ванную.

Максим осмотрелся. Уютная чистая комната. Кровать, диван, письменный стол. Много фотографий Паши и его сына.

— Я приготовил тебе ванну. Хочешь, могу помочь? — стесняясь, проговорил Павел.

— Не откажусь.

Паша посадил Макса в теплую воду. Он помог другу вымыться, а затем дал ему свою одежду. Наконец он пригласил его за стол. Паша готовился к приезду сына.Омега долго не решался предложить помощь молчащему Максу.

— В интернате у нас были специальные насадки, — тихо произнес Макс.

— Ты живешь на улице?

— Я живу в квартире одного из начальников среди наших попрошаек. Нас там много…

Павел поднес ложку ко рту Макса. Все, что чувствовал сейчас друг-это стыд. Максиму было жутко стыдно за свою немощность.

— И ты все время на улице проводишь?

— В метро, — уточнил Макс.- Мы выходим утром, колесим по разным переходам.

— Максим, а как так вышло, что ты оказался в мороз на улице один? Это Рыжий?

— Нет…- Максим заплакал. Вспоминать было тяжело. Павел продолжил кормить друга.

Они еще некоторое время сидели на кухне вдвоем.

— Я полюбил альфу. Одного клиента. Он вдовец, у него есть ребенок. Я был счастлив, — Максим погрузился в воспоминания. На лице появилась улыбка.

— Мне было хорошо. Семья, свой дом. Я хотел остаться с ним. Рыжий держал. На наркотиках… Лучше бы я остался с ним. Он оказался садистом. Обиженным альфой. Я до сих пор помню наши с ним встречи. Я живу этими воспоминаниями. Самые светлые и чистые с момента смерти моего брата. Все сломал я сам. — омега старался через силу вытереть слезы с глаз. Он еще долго рассказывал Павлу о своей жизни у Ивана.

Под конец расчувствовавшейся Макс совсем поник.

— Паша, я жить не хочу. Но мне страшно умирать. Понимаешь, я когда вырвался из лап садиста, полуголый, избитый, я принял наркотики и отрубился. Тогда было спокойно. Просто головокружение, онемели конечности. Я был готов сдохнуть на той трассе, но он вернулся за мной. Представляешь, приехал и спас жизнь. Наверно специально, чтобы я мучился. Больше мы с ним никогда не виделись. А сейчас мне страшно убивать себя. Я же завязал совсем с наркотиками, да и Лёню жалко, мальчика, который со мной стоял. Он хороший, но родители…, — Макс замолчал.- Можно я у тебя переночую? Прошу. Так не хочется возвращаться в наш притон. Я там на полу сплю у окна. Сейчас холодно стало, хочется человеком побыть.- омега виновато улыбнулся.

Павел кивнул ему в ответ. Он убрал тарелки и подал ему руку, помогая спуститься с табуретки. Он повел его в комнату. Чистое постельное белье вкусно пахло. Максим лежал на постели, худой и бледный. Павел отмыл его и накормил. Омега расположился на мягком диване на животе. Сверху Паша аккуратно прикрыл его теплым пледом.

Максим казался умиротворенным. Прошло несколько часов. Павел вернулся в комнату. Он аккуратно перевернул омегу на спину. Еще раз всмотрелся в лицо друга. Он изменился. Шрамы тонкой нитью проходили от левой скулы к шее, красные обветренные пятна на щеках, на губе также свежие, еще недавно кровоточащие болячки. Но сейчас этот несчастный человек выглядел счастливым.

Павел взял подушку и решительно накрыл ею Макса, придавив тело сверху. Омега несколько секунд забился под давлением Паши, а затем затих. Павел поднял подушку. Все то же лицо, то же спокойствие. Теперь навсегда.

========== Часть 20 ==========

Макс умер счастливым. В уюте и тепле, рядом был друг, которого сам омега когда-то очень любил. После совершенного Павел не сразу пришел в себя, но ни слез, ни отчаяния не было. Все было так, как должно было быть. Он вновь и вновь смотрел на труп Макса. Когда-то омега был красивым, но не сейчас. На данный момент парень вызывал отвращение у Паши. Изуродованное тело, сбритые волосы. Кусок человека. Омегу даже не волновало, что он был живой с душой, чувствами, страхами. Но он понимал, что смерть для Макса была желанной. Мгновенно прошедший животный страх и облегчение. Грех взял Павел, но у Макса их и так достаточно.

Паша решил вывезти тело к железнодорожным путям и бросить его там. Разбираться с бездомным долго не стали бы, как и устанавливать причины смерти, а к тому времени пройдет первый поезд, окончательно заметая следы.

Павел завернул тело друга в простынь, а сверху надел черный пакет. Макс был очень легким. Паша буквально смог сложить его в чемодан. Омега надел черное пальто, которое носил обычно лишь за городом, когда выгуливал родительских собак, и накрыл голову капюшоном.